Затаившийся у порога (ЛП) - Ли Эдвард

Клоннер замолчал.

- Да что ты говоришь! Блин, я всё это время думал, что это цыгане. Я тебе скажу кое-что, каждый день человек узнаёт что-то новое!

Хейзел пришлось сдерживать себя, чтобы не засмеяться.

- Да, я уверена, что на твоей земле был гипс, и поэтому тебе хорошо заплатили.

"Какой непосредственный..."

- О, и я рада, что встретила тебя, Клоннер. Ты знаком с кое-какими людьми - возможно, братьями - известными как Рыбные парни?

Клоннер чуть не выронил пиво из зубных протезов.

- О, да, мисси, мне жаль это говорить. Это два неудачника, о которых я только что сказал, что я позволил им жить в моей хижине у озера, мой толстый и бесполезный племянник Клейтон и его никуда не годный приятель Уолтер Браун. Они продают свой улов в местные рестораны. Ловят также сурка на филе, опоссума, ондатру. На самом деле, я указал тебе на них вчера, - он произнёс указал как "укозал", а затем ткнул на отверстие в стене высотой по пояс, в котором Хейзел вспомнила, как видела двух мужчин, разделывавших рыбу на филе.

- О, так эти ребята - Рыбные парни, - признала она, и теперь её охватила тревога.

Бородатый парень был толстым, в то время как его напарник рядом с ним был высоким и худощавым. Она вспомнила, что Питер Пэн был толстым, а Белоснежка - тощим и высоким...

"Может быть, Гораций был прав в своей догадке?"

- Где мне их найти, Клоннер? Где эта их лачуга у озера?

Этот вопрос почти заставил старика громко застонать.

- Ой, мисси, ты не должна туда идти. Какого чёрта ты хочешь найти этих двух белых отребьев?

Хейзел рассмеялась.

- Ты, конечно, не очень хорошо отзываешься о своём племяннике, Клоннер.

- Он ленивый, толстый придурок, а его приятель Рюмка не кто иной, как скунс и хорёк.

- Рюмка?

- О, да, это прозвище Уолтера, - Клоннер издал губами звук "п-п-пф". - Отличное прозвище для аль-ко-гоулика. Рюмка прибыл сюда из Брэттлборо, штат Вермонт, скорее всего, из-за мужей слишком многих деревенских блядей с которыми он связывался. Знаешь, у друга моего племянника есть горох в стручке. Но конечно, я считаю, они приличные рыбаки и звероловы, но ни на что другое они не годятся. Сделка, которую я заключил с ними, состояла в том, что они ежемесячно платят мне какие-то два гроша за аренду, чтобы ловить рыбу и дичь, но они тратят все свои деньги на выпивку и почти не платят мне за жильё, - это явно было больной темой для Клоннера. - Но я не могу их выгнать. Кровь Клейтона - и моя тоже, в конце концов, - наконец, его измождённое лицо, казалось, стало ещё более измождённым. - Скажи, Хейзел, что ты вообще спрашиваешь насчёт этих двух никчёмных? Ты сказала, что хочешь знать, как их найти?

- Ну да, - и её обеспокоило то, как легко пришла ложь. - Мы с подругой Соней хотим сегодня вечером приготовить гриль, поэтому мне нужно купить свежей рыбы. И кто-то упомянул Рыбных парней, так что я подумала, что они будут хорошей сделкой.

Клоннер пожал плечами.

- Ах, ну, они приносят хороший свежий улов, я отдам должное паре дебилов, - его культя махнула в сторону входной двери. - Просто пройди полмили по дороге, потом поверни к озеру на отроге Садок, как оно называется. Пройди немного вперёд, там и будет лачуга.

"Бинго!" - Хейзел возрадовалась.

- Большое спасибо, Клоннер, - она попыталась заплатить по счёту, но старик и слышать об этом не хотел.

- Твои наличные не принимаются в моём баре, милая. Но сделай мне одолжение, если встретишь Клейтона и Рюмку.

- Конечно, Клоннер.

- Ты скажи этим двум пропитанным пивом бездельникам, что было бы неплохо, хотя бы раз, чтобы они действительно заплатили свою проклятую ренту, как никто другой в мире!

- Я сделаю это, Клоннер. До скорого.

Хейзел улыбнулась ему и вышла из бара.

Переход с утра на начало дня принёс больше жары и влажности; это пришло волнами.

"Не стоило пить это пиво", - сразу подумала она.

Она уже была на взводе, чувство, которое ей обычно не нравилось. Тем не менее каждый шаг, который она делала по дороге, приносил ей освежающее волнение.

"Клейтон Мартин и Рюмка Браун..."

Неужели они окажутся Питером Пэном и Белоснежкой? А если бы они ими были...

Почему она не боялась этой перспективы?

Она нашла поворот со странным названием Садок менее чем за десять минут. Однако здесь асфальт кончился, оставив узкую дорогу ещё более грунтовой, чем у дома Горация. Когда она подумала о том, чтобы пройтись по опушке леса, один шаг сказал ей, что это бесполезно. Очевидно, земля здесь лежала очень низко; вчерашние ночные ливни превратили лесной ковёр из листьев и мусора в болото.

"К чёрту её, - решила она. - Грязь смывается".

Она сняла шлёпанцы и невозмутимо зашагала по помоям. В любом случае, ей было всё равно, насколько испачкались её ноги.

"Остальная часть меня может через некоторое время стать намного грязнее..."

Волнение нахлынуло ещё сильнее. Пот пропитал рубашку "Марк Твен" до такой степени, что она прилипла к её груди, как мокрая вуаль. Нервы били током в её сосках, которые вздулись на полдюйма, и из-за жары и изнурительной ходьбы её шорты задрались в расщелину ягодиц. Когда грязная траншея дороги закончилась, она почувствовала головокружение...

Вышеупомянутая хижина стояла совсем рядом с берегом, а плоское стекло озера Слэддер мерцало почти так далеко, как она могла видеть. От лачуги тянулся ветхий пирс, а в воде неподвижно стояла старая лодка, заваленная сетями и удочками; шкуры животных, подвешенные на раме размером два на четыре.

"Ну вот и они, - подумала Хейзел, по щиколотку в грязи. - Рыбные парни".

Всего через несколько минут она получит ответ на свой вопрос...

Её ноги тряслись, когда она приближалась. Она взглянула на маленькие окна лачуги и...

"Что это за шум?"

Она услышала звук, похожий на звук пылесоса, хотя, судя по внешнему виду помещения и её впечатлению от его жильцов, она не могла представить, что здесь ведётся какая-то уборка. Ужасная вонь дула ей в лицо из мусорного бака сразу за крыльцом.

"Уф-ф-ф", - подумала она, глядя на него, потому что там были груды рыбьих голов, а также головы опоссумов, белок и других млекопитающих.

Деревянная дверь была открыта, откуда доносился машинный звук.

"Отличный замысел", - подумала она с сарказмом, потому что хижина была построена ниже небольшого возвышения перед береговой линией; избыток дождевой воды из леса явно попадал в шатающееся здание с одного конца.

ВАША РЫБА УЖЕ ЖДЁТ ВАС! - прочитала она неаккуратно нарисованный знак. - ОНДАТРА, ОПОССУМ, СУРОК - ДЁШЕВО!

Хейзел не колебалась, когда ступила на переднее крыльцо и без стука вошла в лачугу.

Звук пылесоса оглушил её. Там была настоящая катастрофа: сломанные кресла с откидной спинкой, стоявшие криво, покоробленный стол, полный пустых пивных банок, телевизор с вешалкой вместо антенны. Различные провода свисали с потолка; помятый холодильник, микроволновая печь с трещиной на стекле и плита составляли кухню, а кастрюли и сковородки свисали с потолка. Единственная настоящая лампа стояла на прилавке, но без абажура. Толстый шатен открывал холодильник за пивом. У него была борода.

"Клейтон, - поняла Хейзел. - Племянник Клоннера".

Он подошёл к прилавку и принялся за отвратительную работу по разделке какого-то освежёванного животного размером с таксу. В противоположном конце хижины возился второй мужчина: высокий, жилистый, с щетиной на лице и запавшими глазами. Его длинные волосы были цвета грязной овцы.

"Уолтер „Рюмка“ Браун..."

Действительно, Хейзел видела, как вчера в таверне оба мужчины разделывали рыбу на филе. Рюмка сделал паузу, чтобы выпить банку пива, а затем вернулся к своим шумным обязанностям, потому что он был тем, кто издавал оглушительный звук. Дальний конец хижины опустился настолько, что на полу образовалось углубление, в котором скопился дюйм воды. Не помня о возможности поражения электрическим током, Рюмка шёл ботинками по воде, держа в руках прозрачную пластиковую трубку длиной два фута и диаметром в дюйм; эта трубка была соединена с длинным чёрным шлангом, подсоединённым к машине, похожей на анализатор двигателя на заправке, только очень старой. Мужчина пылесосил воду, которая находилась в углублении, грубой спальной зоне хижины, как она могла видеть, потому что две ветхие кровати со стальным каркасом занимали уголок. Матрасы лежали без простыней и в пятнах.