Стивен Кинг - Сияние
Он просто видел все это: в столовой – богатейшие люди Америки со своими женщинами. Смокинги и сверкающие крахмальные рубашки; вечерние платья; играет оркестр; искрятся фужеры на высоких ножках. Звон бокалов, веселое хлопанье пробок шампанского. Война закончена – или почти закончена. Впереди лежит будущее – светлое и сияющее. Америка, мировой колосс, наконец, поняла это и приняла.
А позже, в полночь, крик самого Дервента: «Маски долой! Маски долой!». Лица открываются и…
(И над всем воцарилась Красная Смерть!) Джек нахмурился. Из какого дальнего уголка памяти это выплыло? Эдгар По, Великий Американский Писака. В последнюю очередь можно было представить, что Э.А.По оплакивает сияющий, сверкающий «Оверлук» с приглашения, которое Джек держал в руках.
Он вложил приглашение обратно и перевернул страницу. Вырезка из какой-то денверской газеты, дата внизу подчеркнута: 15 мая 1947 года.
ШИКАРНЫЙ ГОРНЫЙ КУРОРТ ВНОВЬ ОТКРЫВАЕТСЯ БЛЕСТЯЩИМ СПИСКОМ ГОСТЕЙ «Дервент говорит: „Оверлук“ станет одним из чудес света.
Дэвид Фелтон, художественный редактор.
За свою тридцативосьмилетнюю историю отель «Оверлук» открывался не один раз, но никогда – так блестяще и стильно, как обещает Горас Дервент, таинственный калифорнийский миллионер, нынешний владелец гостиницы. Дервент, который не скрывает, что вогнал в свое новейшее предприятие более миллиона долларов (поговаривают, что цифра приближается скорее к трем миллионам) говорит, что новый «Оверлук» станет одной из известнейших достопримечательностей в мире, отелем, который вспоминают по ночам и тридцать лет спустя. Когда Дервента, имеющего, по слухам, солидные заведения в Лас-Вегасе, спросили, считать ли обновление «Оверлука» за его счет знаком того, что Дервент вышел на тропу войны за легализацию игорных домов типа казино в Колорадо, самолетный, кинематографический, военный и корабельный магнат отрицал это… с улыбкой. «Открыть игорный дом в „Оверлуке“ значило бы опошлить его, – сказал он, – и не думайте, что я хочу переплюнуть Вегас! Для этого там слишком много моих маркеров! Мне абсолютно неинтересно влезать за кулисы политики из-за легализации игорных домов в Колорадо. Это все равно, что плевать против ветра». После официального открытия заново покрашенного, оклеенного обоями и обставленного «Оверлука» (не так давно, с фактическим окончанием работ, там состоялся грандиозный и исключительно удачный праздник) номера займут блестящие гости по списку, который открывает дизайнер из Чикаго Корбэт Стэни и завершает…»
Обалдело улыбаясь, Джек перевернул лист. Теперь он смотрел на большую, во всю страницу, вырезку из раздела «Путешествия» нью-йорской «Санди Таймс». Статья о самом Дервенте, лысеющем мужчине, который даже со старой газетной фотографии смотрел на вас пронзительным взглядом. Очки без оправы и будто карандашом нарисованные усики в стиле сороковых годов вовсе не делали его похожим на Эррола Флинна. Лицо оставалось лицом бухгалтера. Кем-то – или чем-то – иным его делали глаза.
Джек быстро просмотрел статью. Большую часть сведений он уже знал по прошлогоднему рассказу о Дервенте в «Ньюсвик». Родился в бедной семье в Сен-Поле, так и не закончил колледж. Вместо этого поступил на флот. Быстро делал карьеру, потом оставил службу из-за ожесточенных пререканий по поводу пропеллера нового типа, который изобрел. В перетягивании каната Военно-морским флотом и неизвестным молодым человеком по имени Горас Дервент дядя Сэм замолчал победителя, угадать которого не составляло труда. Но второй патент дядя Сэм уже не получил, а было этих патентов немало.
В конце двадцатых – начале тридцатых Дервент обратился к авиации. Он купил обанкротившуюся компанию, которая занималась опылением полей, превратил ее в авиапочту – и преуспел. Последовали новые патенты: новая конструкция крыла моноплана; бомбодержатель, использованный потом в летающих крепостях, поливавших огненным дождем Гамбург, Дрезден и Берлин; пулемет со спиртовым охлаждением; прототип сиденья-катапульты, позже примененного на реактивных самолетах Соединенных Штатов.
А бухгалтер, обитавший в одной оболочке с изобретателем, все время увеличивал вложения. Незначительная цепочка военных заводов в Нью-Йорке и Нью-Джерси. Пять текстильных фабрик в Новой Англии. Химические заводы на обанкротившемся, стонущем Юге. К концу Великой Депрессии все его состояние заключалось лишь в горстке управляемых им предприятий, купленных по потрясающе низким ценам, продать которые можно было только еще дешевле. В какой-то момент Дервент проболтался, что, полностью ликвидировав дело, выручил бы стоимость трехлетнего «шевроле».
Джек вспомнил: ходили слухи, что, дабы не уйти под воду с головой, Дервент прибегнул к, мягко выражаясь, дурно пахнущим средствам. Он был замешан в незаконной торговле спиртным. Связан с проституцией в Мидвесте, с контрабандой на южном побережье, где находились его фабрики удобрений. Наконец, он связался с зарождающимся на западе игорным делом.
Вероятно, самое известное капиталовложение Дервента – финансирование учрежденной студии «Топ-Марк», которой не везло с тех пор, как в 1934 году Малышка Марджери Моррис, малолетняя звезда, умерла от передозировки героина. Ей было четырнадцать. Малышке Марджери, чьим амплуа были семилетние милашки, спасавшие семьи, а также жизни собачкам, несправедливо обвиненным в убийстве кур, устроили в Голливуде грандиознейшие за всю историю «Топ-Марк» похороны. Официальная версия была такова: Малышка Марджери в бытность свою в нью-йоркском сиротском приюте подцепила «изнурительную болезнь»; правда, нашлись циники, предположившие, что студия так долго разводила эту бодягу просто потому, что знала: скоро ей конец.
Для руководства «Топ-Марк» Дервент нанял способного бизнесмена и яростного сексуального маньяка по имени Генри Финкель, и за два года до Пирл-Харбор студия выдала шестьдесят фильмов, пятьдесят пять из которых спланировали прямехонько в физиономию конторы Хэйеса плевком в ее пуританский носище. Пять остальных были заказанными государством учебными лентами. Художественные фильмы имели огромный успех. В одном художник, чья фамилия не фигурировала в титрах, для выхода в сцене большого Бала одел героиню в лифчик без бретелек – там она скидывала с себя все, кроме, может быть, родимого пятна под ягодицами. Дервент и это изобретение сделал своей заслугой, укрепив при этом репутацию – или же дурную славу.
Война сделала его богатым, каковым он и оставался. Жил Дервент в Чикаго, на людях появлялся редко. Исключением были только собрания совета «Предприятий Дервента» (которыми он правил железной рукой); поговаривали, будто он – владелец «Объединенных авиалиний», Лас-Вегаса (там, как известно, он ворочал делами в четырех отелях-казино, а в доле был, по крайней мере, еще в шести), Лос-Анджелеса и самих Соединенных Штатов. Дервент, имеющий репутацию друга особ королевской крови, президентов и заправил преступного мира, на многих производил впечатление богатейшего в мире человека.
«Но, – подумал Джек, – добиться успеха с „Оверлуком“ ему оказалось не под силу». На минуту отложив альбом, он достал маленький блокнот с автоматическим карандашом, которые держал в нагрудном кармане. Коротко черкнув: «Посм. Г.Дервент, Сайдв., библ.?», он сунул блокнот обратно и вновь взял альбом. Лицо Джека было сосредоточенным, взгляд далеким. Переворачивая страницы, он бесстрастно отирал губы рукой. Он бегло проглядел следующий материал, пометив про себя, что позже следует прочесть его подробнее. Газетными вырезками были заклеены многие страницы. На следующей неделе в «Оверлуке» ожидается то-то и то-то; в баре (кстати, во времена Дервента бар назывался «Красный Глаз») ожидаются такие-сякие. Среди постояльцев было полно вегасцев, а также шишек и звезд из «Топ-Марк».
Дальше – вырезка, датированная 1 февраля 1952 года.
МИЛЛИОНЕР – РУКОВОДИТЕЛЬ ФИРМЫ – СОБИРАЕТСЯ ПРОДАВАТЬ ПРЕДПРИЯТИЯ В КОЛОРАДО «Дервент раскрывается: с калифорнийскими вкладчиками достигнута договоренность насчет „Оверлука“ и других предприятий Родни Конклин, финансовый ред.
Вчера в кратком коммюнике из чикагской конторы известного монолита – «Предприятий Дервента» – сообщалось, что в ходе сногсшибательной игры финансовых сил, которая завершится к 1 октября 1954 года, миллионер (возможно, миллиардер) Горас Дервент распродал свою собственность в штате Колорадо. Капиталовложения Дервента включают естественные месторождения газа и угля, источники гидроэлектроэнергии, а также компанию по развитию земель «Колорадо Саншайн», Инк.», которая владеет 500.000 акрами колорадской земли или держит права на них.
Как поделился с нами во вчерашнем интервью Дервент, его самое известное предприятие в Колорадо – отель «Оверлук» – уже продано. Покупатель – группа калифорнийских вкладчиков, возглавляемая Чарльзом Гронденом, бывшим директором калифорнийской корпорации по развитию земель. В то время, как сам Дервент отказывается назвать цену, информированные источники…»