Джексон Пирс - Красные сестрицы

— Волки! — беззвучно сообщаю я и присаживаюсь в кресло.

Мой напарник стискивает зубы и кивает, даже не взглянув в их сторону. Рози кидает взгляд на фенрисов и тут же его отводит. Она соблазнительно улыбается — наверное, кто-то из них заметил, что на них смотрит девушка.

Сайлас с Рози невесело переглядываются. Кажется, этот взгляд предназначался только им двоим. Они хотели сегодня развлечься и полагают, что я этого не понимаю. Но дело прежде всего.

— Заманите их на парковку. Я буду там ждать, — предлагает Сайлас.

Он встает, демонстративно переобувается и идет к выходу. Высокий фенрис провожает его взглядом, потом как будто невзначай начинает разглядывать нас с сестрой: следит за каждым нашим шагом, жаждет и выжидает. Я многозначительно смотрю на Рози.

— Что, я? — удивляется она.

Ну не мне же с ними заигрывать — после того, как они вдоволь насмотрелись на мою идиотскую повязку и огромный шрам! Я многозначительно молчу. Сестра кивает в ответ, встает, делает глубокий вдох, как актер перед выходом на сцену, улыбается, поправляет волосы и на носочках подбегает к дорожке. Рози низко присаживается и выгибает спину — силуэт четко вырисовывается на фоне зеленых неоновых ламп в форме клевера. Розовый шар сбивает кегли. Фенрисы с вожделением взирают на сестру. У меня в груди снова поднимается зависть.

— Классный бросок! — замечает высокий волк, когда Рози возвращается на свое место.

Пришла моя очередь кидать шар, но одновременно я прислушиваюсь к разговору.

— Часто сюда ходишь? — спрашивает Рози у фенриса.

— Нередко, — отвечает он низким мелодичным голосом. Невозможно представить, что этот обаятельный парень смертельно опасен. — А ты тут часто бываешь? — задает он сестре тот же вопрос и напрягает бицепсы, демонстрируя татуировку в виде браслета из колючей проволоки на предплечье.

— Нет. Сегодня в первый раз.

— А, новенькая! — поддразнивает фенрис.

Остальные волки посмеиваются. Кажется, в этой компании он лидер, хотя точно могу сказать, не альфа-самец. Рози скромно опускает глаза.

— А сколько тебе лет, красотка? — с ослепительной улыбкой интересуется хищник, предвкушая, как он будет рвать Рози на куски этими самыми зубами.

— Шестнадцать.

— Значит, за руль уже можно! Слушай, у меня тут припаркована прекрасная машинка! Новенький ярко-красный кабриолет.

— Эй, друг, — вполголоса окликает его другой фенрис. — Ты что, забыл. Мы же сегодня…

— Кидай давай! Твоя очередь! — небрежно отмахивается татуированный волк.

Его приятели провожают взглядами стайку девочек-подростков.

— А тебе сколько лет? — быстро спрашивает Рози, стараясь снова завоевать его внимание.

Сестра вольготно расположилась в кресле и теребит прядь волос.

— Двадцать восемь.

Фенрис усмехается и засовывает руки в карманы.

Я полагаю, чтобы скрыть начало трансформации. У него такой добрый, заботливый взгляд… Омерзительно!

— А ты не слишком взрослый, чтобы показывать мне свой… кабриолет? — Рози вскидывает бровь.

Волк жадно ухмыляется.

— Всегда готов услужить хорошенькой девушке. Ну а в двадцать восемь у меня больше… опыта.

Двадцать восемь. Может, опыта у него и впрямь немало. Хорошо бы был способ определить, сколько волк уже пробыл в своем новом обличье. Двадцать восемь лет — это ни о чем мне не говорит. Как и четырнадцать или сорок девять. У этих цифр есть что-то общее… Я набираю их на клавиатуре для подсчета очков.

Двадцать восемь, четырнадцать, двадцать один, сорок девять — все числа кратны семи.

Семь лет. Все фенрисы изменились на восьмой год.

— Вот оно! — шепчу я.

Сердце бьется быстрее, а губы непроизвольно складываются в улыбку. Рози вопросительно смотрит на меня, и я наклоняюсь к ней поближе.

— Возраст каждого «кандидата» кратен семи, — объясняю я шепотом. — Потенциальный фенрис может превратиться в настоящего волка только каждый седьмой год между двумя полнолуниями… — Я замолкаю, и меня осеняет: в голове всплывают подробности некролога Джозефа Вудлифа. — Точнее, сразу после дня рождения. Все происходит в первое полнолуние после дня рождения. Джозефу только исполнилось четырнадцать. Превращение из обычных парней в потенциальных фенрисов происходит, когда «кандидаты» достигают определенного возраста.

Рози почти незаметно кивает, и я успеваю уловить восхищенный блеск в ее глазах, блеск, почти поглощенный чернотой.

— Ну, хочешь посмотреть на машину?

Фенрис с татуировкой кивком указывает на выход из зала.

Сестра застенчиво улыбается и пожимает плечами.

«Да, Рози, да! Пусть он тебя захочет!»

Сердце наполняет какое-то тепло чувство, энергия, которой я не ощущала с тех пор, как мы покинули Эллисон. Мы еще на шаг приблизились к потенциальному фенрису, плюс целая стая волков у нас в руках. Мы снова стали охотниками.

— Ладно тебе, чувак! Нельзя… — пытается возразить какой-то фенрис.

Официантка ставит на столик перед ними полный кувшин с пивом, но хищники полностью заняты Рози. Еще несколько волков прячут руки в карманы в попытке скрыть отрастающие когти.

— Пойдем! — Фенрис с татуировкой — воплощенное обаяние.

— Ладно. Только быстро. И сестра пойдет со мной. Ну, чтобы от вас защищаться. — Рози хихикает.

Она безупречно играет. Я не обращаю внимания на презрительные взгляды, которыми фенрисы окидывают мою повязку.

— Конечно, — принужденно соглашается волк.

Рози берет его под руку, выпячивает грудь и встряхивает волосами. Я иду следом, а за мной — остальная стая. Один из волков задерживается, просит служащего не сбрасывать результаты на дорожке: попировав нами, хищники планируют продолжить игру.

Фенрис проводит Рози мимо автоматов по продаже жевательной резинки и игрушек, мимо тощих подростков, которые при нашем приближении пытаются спрятать косяки. Волк распахивает входную дверь, и нас окатывает волна прохладного воздуха. Сайласа не видно, но уверена, он поблизости, наблюдает за нами. Меня стая игнорирует, они следуют за сестрой, а татуированный все распинается про лошадиные силы и мотор, указывает на что-то перед собой… и замирает.

Волки останавливаются, потупив головы будто побитые собаки. Машина, о которой говорил провожатый Рози, и впрямь выглядит впечатляюще: сияющая, ярко-красная, она похожа на стриптизершу среди припаркованных по соседству бежевых и серебристых монашек.

Дело не в машине.

Дело в фенрисе, который стоит возле нее.

Зверь сейчас в человечьем обличье, но его глаза холодны и похожи на волчьи. На нем застегнутая на все пуговицы белая рубашка, которая не скрывает ни накачанных бицепсов, ни татуировок на груди. С виду фенрис мертвенно спокоен, хотя желваки на крепкой квадратной челюсти выдают бешеную ярость. Он наклоняет голову набок, окидывает взглядом татуированного волка и улыбается — жестоко, издевательски. Хищник опирается на машину, и мне удается разглядеть метку у него на запястье: стрела, заключенная в корону. Перед нами альфа-самец стаи.