Елена Артамонова - Ведьмины качели
Ее усилия были бесплодны. Колодец бурлил, пенился, выпуская все новые щупальца, и вскоре они начали опутывать саму ведьму.
– Именем Гекаты заклинаю – да разрушатся злые чары, да сгинут, – голос женщины слабел, но она все еще пыталась бороться, протягивая руки к тонувшей в черной клокочущей воде Лизоньке.
Внезапно наполнявшая колодец жидкость стала густой и вязкой, покрылась огромными пузырями, а потом в один миг поглотила саму ведьму, вместе с так и не успевшей понять, что же произошло, Лизонькой. Страшный туман исчез, захохотала и умолкла ослепленная кукла, а неподвижно стоявшая на краю колодца Тата испуганно вскрикнула и без чувств упала на пол. Вдали послышался бой часов. Когда стих последний, двенадцатый удар, предметы в комнате стали расплывчатыми, покрылись рябью, и в этом мареве бесследно растворились страшный колодец, черные занавеси на стенах, а комната обрела привычный вид. Время замкнулось, побежало по кругу, и Лизонькин день начался вновь…
– Добро пожаловать в наш мир, – рассмеялась стоявшая рядом со мной рыжеволосая ведьма. – Моя дочь выбрала тебя, и теперь ты останешься с нами. Мы – одна семья. Не правда ли, Таточка?
Появившаяся из пустоты Тата переживала невероятные превращения – она росла, хорошела на глазах, из девочки превращалась в молодую девушку, во взрослую женщину, старела, обретая черты старухи-затворницы, а потом вновь становилась маленькой девочкой.
– Она не убежала от меня, – продолжала рассуждать рыжеволосая. – Почти век минул, а скромница Тата наконец-то попалась! Ее душе не вырваться отсюда. И ты, малыш, не скроешься от нас.
От многоголосого хохота закладывало уши, вокруг мелькали уродливые, нечеловеческие лица, и я, не выдержав этого кошмара, опрометью бросился из комнаты.
– Попался! Попался! Попался! – несся вслед зловещий смех ведьмы.
Лужи под ногами, светящаяся плесень на стенах, озарявшая слабым мертвенным светом бесконечные лабиринты дома, чуть приоткрытые двери, за которыми таился кошмар… Я шел вперед, не зная, куда направляюсь и что ждет меня в соседней комнате.
– Помогите…
Голос показался знакомым. Немного помедлив, я пошел на зов. Посреди небольшой комнатушки в деревянном полу тонул человек. Он примерно по пояс погрузился в твердые на вид доски.
– Осторожно, Мишка, тут трясина.
– Вовка? – я невольно попятился, испуганный этой встречей. – Ты же умер?
– Я жив, как видишь. Дом захватил меня в плен и держит.
– Но из пруда выловили твое мертвое тело.
– Я ничего не знаю, лучше помоги мне выбраться отсюда.
Он протянул руку и от этого движения еще глубже увяз в полу. Я медлил. Скорее всего Вовка уже не принадлежал себе, влившись в Душу дома, но все же еще оставалась крошечная надежда на то, что он жив.
– Помоги же! – настойчиво повторил Вовка.
Ухватившись за дверной косяк, я, не заступая через порог, подался вперед и протянул руку. Холодные пальцы намертво впились в ладонь, а потом последовал страшной силы рывок, и, описав в воздухе дугу, я приземлился в центре комнаты. Пол под моей тяжестью прогнулся и начал постепенно затягивать ноги.
– Желаю приятно провести время, – Вовка парил в воздухе, сверху вниз глядя на меня. – Помоги ближнему, и он тебя утопит.
– За что, Вовка?
– Тебе следовало думать о спасении собственной шкуры, а не проявлять чудеса благородства. Теперь получай по заслугам, герой.
Он растворился в воздухе, а я почувствовал, как мое тело все глубже опускается в вязкую трясину.
– Вы не поможете мне, Мишенька? – змея с головой Лизоньки свесилась с потолка, посмотрела в глаза. – Признайте очевидное – люди платят за добро злом. Ну а коль скоро это так, надо думать только о себе и быть безжалостным к тому, кто встает на пути. Не так ли? Если вы согласитесь с моими словами, Миша, я помогу вам выбраться. Иначе вы умрете с чистой совестью.
Слова Лизоньки зародили во мне сомнения. Похоже, она в самом деле была права: сколько раз я видел, как люди отвечали на протянутую руку ударом в спину. Признаюсь, мне хотелось согласиться с Душой дома, признать ее правоту, и только малопонятные рассуждения Странника о торжестве добра удерживали от этого поступка. Слишком часто оказывался прав наш необычный знакомый, слишком часто сбывались его предсказания, и потому я, почти не веря собственным словам, насколько мог твердо, произнес:
– Ты живешь в мире зла, где все искажено и порочно, твои слова – ложь. На самом деле люди должны делать добро и помогать друг другу, иначе весь мир уподобится этому дому.
– Неверный ответ, Мишенька, – змея подмигнула и, грациозно выгнув серебристое тело, поднялась к потолку. – Незабудку голубую ангел с неба уронил…
Она исчезла, оставив меня медленно тонуть в замаскированной под деревянный пол трясине. Помощи ждать было неоткуда. Когда над поверхностью пола осталась только голова, я зажмурился, приготовившись проститься с жизнью…
Черная бездна засасывала все глубже и глубже. Я больно стукался о невидимые в темноте балки, но потом все же сумел уцепиться за одну из деревянных перекладин и даже усесться на нее верхом.
– Пришел в гости к бабушке? – проскрежетал над ухом старческий голос. – Приглядись получше, посмотри, что тебя ждет.
Темнота вокруг не была полной – из глубин бездонной ямы поднимались тусклые лучи сероватого света. Светящаяся волна медленно ползла наверх, и вот я уже сумел рассмотреть свою соседку – беспечно болтавшую ногами над бездной старуху-затворницу.
– Дряблая кожа, спина крючком и фальшивые зубы в стакане… – грустно проговорила постаревшая Тата. – А ведь ты видел меня молодой. Я была хороша, не правда ли? Время безжалостно. Посмотри вниз, малыш, тебя ждет незабываемое зрелище.
Я послушно опустил голову и тут же пожалел, что сделал это. Залитая светом пропасть кишела ожившими мумиями. Они запрокидывали головы, щелкали зубами и тянули ко мне костлявые руки с безобразными ногтями.
– Здесь все. Яма доходит до центра Земли, и теперь ты видишь, чем наполнена эта планета. Здесь все, кто жил когда-либо под солнцем, мечтал, любил и на что-то надеялся. Твое место тоже здесь…
Мертвецы медленно поднимались из бездны, и хотя они были далеко внизу, я невольно поджал ноги, не в силах преодолеть ужас и омерзение.
– А можно жить вечно, на зная старости и болезней. Мы будем играть на поляне, качаться на качелях, запускать воздушного змея. Мы все – я, Лизонька, Саша и ты. Вечное детство, вечная радость, – помолодевшая, вновь превратившаяся в девочку Тата протянула руку, приглашая идти за собой. – Посмотри, там, наверху – голубое небо и золотое солнце. Там нас ждет вечное счастье.
Последнее время смертельные опасности поджидали нас на каждом шагу, но, по правде говоря, я не задумывался о том, что ждет человека за гранью жизни. Непроходящая ледяная тоска сжала сердце. Омерзительные скелеты внизу, бесконечно далекое сияющее небо над головой – выбор казался очевидным, и все же…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});