Юлия Перевозчикова - Городские ведьмы

– Девушка! Зачем вы туда идете? Не ходите, нехорошо! Там нехорошо!

Таня улыбнулась незнакомке, ситуация напомнила встречу с покойной Ариной. Вот так же за рукав ухватила она Татьяну в супермаркете и, глядя в глаза безумными, голубыми, как апрельские лужи, очами, спросила: «Девушка, скажите, а вы ведь ведьма, правда? В волка можете перекинуться или в птицу любую? Скажите, я с ума не сошла? Хожу за вами, хожу, думаю – примерещилось! По-другому посмотрю, нет – вижу! Знаете, я ясновидящая, ошибаюсь редко, но все может быть. – Ясновидящие часто с ума сходят. Вот и боюсь, что у меня тоже крыша поехала. Успокойте меня». – «В волчицу, – ответила Таня, – в волка не могу, я все-таки женщина». – «Ой, простите! Спасибо! Полегчало-то как! Значит, я еще в порядке! Вы не волнуйтесь – я никому не скажу! Извините еще раз». – «Конечно, не скажешь, – ведьма осторожно коснулась кончиком пальца виска девушки, – я тебе не велю». – «Да, да, правильно! Теперь точно, не скажу. Язык не повернется. Правильно вы меня заколдовали! Я жутко болтливая! А меня Ариной зовут! Можно с вами познакомиться? Вы мне очень понравились! Так приятно свою встретить!» – Голубоглазая чудачка и не думала отставать. «Можно», – согласилась Татьяна. Девушка ей понравилась. И еще… Над ясновидящей маячила тень, а Таня хорошо знала, что это за тень. «Надо бы отвести», – подумала она тогда. Не успела. Почему она это вспомнила? «Надо бы Аришу навестить, сходить на кладбище – мерещится, – подумала Таня. – Иначе с чего бы вспомнилась?» Незнакомка в платке на нее совсем не похожа, разве что чудаковатостью, но и только. И настроена по-другому. Агрессивно.

Женщина с платком подошла ближе, продолжая горячо говорить, почти в лицо:

– Там одни шарлатаны и чернушники! Зачем настоящему магу выставки? Вот меня люди без всякой рекламы находят! Я от бесплодия лечу, между прочим! Вот недавно у пациентов девочка родилась! Так врачи сказали, что у этой девочки мои гены! Мои! Представляете!

– С трудом. – Татьяна не удержалась от улыбки, отходя на шаг, ей претило малое расстояние между собеседниками. Больше нравился деревенский обычай разговаривать за три – пять шагов друг от друга. И здороваться издалека.

– Зря улыбаетесь! Так оно и есть! Вам, человеку непосвященному, трудно такое представить! Кстати, вы сами бесплодием не страдаете? Что-то мне не нравится ваша гинекология? Может, пора подлечить? Я бы посоветовала! – Женщина продолжала наступать, Татьяна – отодвигаться:

– Спасибо, у меня уже есть сын.

– Одного недостаточно. Старший сын продолжает род отца, а младший – матери, – женщина подняла указательный палец и направила его сначала к небу, а потом на Таню, – вы свой род еще не продолжили! Рожайте второго! Все у вас получится, только подлечиться надо! Вот, возьмите. – Общительная дама нырнула рукой в большую сумку, обвешанную почему-то восточными амулетами, и вытащила разноцветную, всю в виньетках визитку.

– «Народная целительница Дарья», – вслух прочитала Таня. – Спасибо, обязательно приду! – Ей удалось прогнать с лица улыбку и укрепить границу между собой и настойчивой целительницей.

– Ну, помогай Бог! Приходите! – Экзотичная Дарья с достоинством удалилась, позванивая цепями, покачивая кистями платка и потряхивая «мулечками» на сумке.

– Это что за городская сумасшедшая? Ты с кем разговаривала? – Сзади незаметно подошла Юля. Ветер рвал у нее из рук мокрый перекореженный зонтик.

– С целительницей Дарьей.

– И что она?

– Настаивала на лечении от бесплодия.

– А ты?

– А я согласилась!

– Да ну!

– А как же! Она одна здесь настоящая магиня, белая как снег… Рекламы не дает, вот визиточку сунула.

– Снег сегодня не слишком белый. Так, театр уже начался, прямо здесь, на ступеньках, вешалка отдыхает, гардеробщик курит. Пошли внутрь, там, наверное, еще интереснее! Я сейчас за аккредитацией сбегаю, подождешь меня?

– Только внутри. Снаружи невозможно. Я пока тебя ждала, вся вымокла.

– Зато с целительницей Дарьей познакомилась. Она тебя от бесплодия вылечит.

– Да уж, повезло, так повезло.

– Ну что? Пошли тогда. Будем вместе ловить тех, кто хочет рекламы, но пока не догадывается об этом. Поработаем на карман Алевтины.

– Нет уж, дорогая, ты меня для чего заманила? Потусоваться? Потусоваться! Я это и сделаю! На народ посмотрю, себя покажу. Струганов будет?

– Вроде собирался. Ему организаторы предлагали поучаствовать, но ты же знаешь Вадима. Посмеялся и ускользнул. На открытие обещал зайти. Так что ищи.

– Откуда информация?

– Созванивалась. Хотела его прорекламировать от большой любви бесплатно, точнее за счет работодательницы, но бабушку российского телевидения не проведешь! Бесплатно – никому! Железная баба! Никаких слабостей, кроме любви к деньгам! Ольга Леонидовна, здравствуйте, я Вишневская, я вам звонила по поводу аккредитации! – Юлька окликнула высокую светловолосую женщину, и они скрылись за дверью с надписью «Администрация выставки». Оттуда Вишневская появилась уже с табличкой «Пресса» на лацкане синего, в тонкую полоску пиджака, выглядывавшего из-под влажного стеганого пальто.

– Пошли. Ты гулять, я работать.

– Что, помирилась с Алевтиной Константиновной?

– Да мы и не ссорились. Я просто устала от ее занудства и жадности. Хотя совсем недавно до меня дошло: мое начальство – не самое большое зло. Даже вовсе и не зло. Такая же, как все тетки этого поколения, что правят эфиром. И даже поприличней многих, между прочим. По крайней мере, с ней сразу понимаешь, с кем имеешь дело. На Алевтине большими красными буквами написано: «Хочу денег. Хочу халявы. Если смогу – не заплачу». И все! Никаких иллюзий. Главное – не дать себя кинуть. Вовремя выбить деньги за свою работу. А правильно поставленная задача – уже немало. Ее легче выполнить. А то иногда так напорешься! Знаешь, месяца два назад я со своими идеями сунулась, то что называется, «в люди». Свекровь помогла, пожалела – сижу без дела, себя грызу, а не дура ведь, язык хороший, фантазия есть – протекцию составила. На местное отделение федерального канала. Меня приняли, выслушали, взяли проекты и… отказали. Сказали: «Слишком умно». Короче, не надо им такого. Ну не надо, так не надо, что поделаешь. Погоревала и забыла. А недавно, буквально неделю назад, звонят и просят дать координаты тех людей, о ком я хотела снимать передачи. Художницы, историка, костюмера, ветеринара и так далее, короче, всех по моему списку. Интересные, говорят, люди. А до того мне кое-кто из мужниных знакомых по большому секрету поведал, что готовится программа один в один с моей концепцией. И именно там, куда я ходила. Только ведущий другой! Свой. Поскучнее, побанальнее, но все так, как я задумала и подробненько расписала. Уже и не «слишком умно». Тут меня и зацепило до печенок, расстроилась до слез, два дня сопли на кулак наматывала, но знаешь почему?