Борис Левандовский - Бабай

Три глубоких параллельных царапины, наполненных запекшейся кровью, что тянулись вдоль позвоночника от лопаток и почти до самой поясницы, Назар увидел намного раньше. Но ничего не сказал.

И теперь промолчал тоже.

3

Пока отец перетаскивал тело дяди Артура на предварительно застеленный покрывалом диван и придавал ему более подобающее для покойника положение, Назар внимательно прислуживался к происходящему в соседней комнате. Вот Валерия закончила менять постель, щелкнула выключателем, легла…

Казалось, она совершенно не обращала внимания на удушающе плотный запах пыли, наполнявший детскую. Неужели ей было все равно? Невозможно, чтобы она его не замечала.

– Ну, – произнес Михаил, распрямляясь над диваном и как бы оценивая проделанную работу. – Просто не верится, что такое могло случиться. Дьявольщина, просто не верится… – он присел на стул рядом с Назаром, обхватив голову руками и опершись локтями на колени.

– Он правда был твоим другом? – спросил Назар.

– Да, одно время даже самым близким. Потом многое изменилось. Но больше он сам изменился. И я, наверное, тоже. Наши дороги разошлись. Так часто происходит в жизни, когда-нибудь сам поймешь.

Несколько минут длилось тягостное молчание.

– Нужно будет сообщить его жене, – Левшиц посмотрел на часы, висевшие над диваном – те самые, что подарили родители Валерии на новоселье. – Только четверть третьего… Потом, когда его уже увезут. Отдать вещи…

– Папа…

Что-то в голосе Назара заставило Левшица напрячься: опыт подсказывал – подобным тоном хороших новостей не сообщают.

– Я хочу сказать тебе кое-что важное.

«Когда это он так успел повзрослеть?» – с тупым удивлением подумал Левшиц.

– Мама… ее нельзя оставлять там одну.

– Что?

– Мы не должны оставлять ее одну! – не выдержал Назар, соскочил со стула и побежал в детскую.

– Подожди! Ее нельзя трогать сейчас… – Левшиц выругался от досады, но был вынужден последовать за ним, – В чем дело? Вот черт!..

Назар все же успел переступить порог комнаты первым и хлопнуть рукой по выключателю.

– Ма… – И осекся, увидев Валерию.

– Лера! – у вошедшего следом за ним Михаила вытянулось лицо.

– Что с тобой?

Валерия стояла на кровати во весь рост, как натянутая струна прижимаясь спиной к стене. С блуждающей на губах загадочной улыбкой.

– Я все поняла, – сообщила она заговорщицким тоном.

– Лера, прекрати. Что ты делаешь? – Левшиц подхватил ее на руки, как невесту, которую вносят в дом. Валерия обвила его шею руками и со снисходительной улыбкой пояснила:

– Оно дотронулось до меня.

– Что?

– Оно до меня до-тро-ну-лось….

Он испуганно вглядывался в лицо жены.

– Лера, пожалуйста, не надо. Все хорошо, мы с тобой.

– Оно… – Валерия внезапно разрыдалась.

– Ну вот, так-то лучше, – облегченно пробормотал Левшиц, прижимая ее к себе, – Так-то лучше…

4

После весьма непродолжительного осмотра тела врач констатировал смерть в результате инфаркта.

Затем по просьбе Левшица уделил внимание Валерии и заключил, что с ней в общем все в порядке, если не считать в свете вполне очевидных причин психологического стресса, который, скорее всего, должен пройти без особых последствий в ближайшие дни. Однако заметил, что будет лучше, если она проедется с ними в сопровождении Михаила и день-два проведет в стационаре под присмотром специалистов. Окончательное слово было за мужем, иначе говоря, за ним – опять же таки по вполне очевидным причинам – Валерия в данный момент явно не была способна к принятию адекватных решений.

Левшиц сперва засомневался в уместности рекомендаций врача, но, посмотрев на жену, дал в конце концов свое согласие.

Назар остался с врачом, заполнявшим графы какого-то формуляра абсолютно нечитаемым куриным почерком, пока медсестра делала Валерии успокаивающую инъекцию в детской, а Левшиц помогал санитару и водителю «скорой помощи» выносить тело покойника.

– Веселая выдалась ночка, а? – Подмигнул Назару врач. Над правой бровью у него нависала большая бородавка с единственной, но толстой и длинной волосиной, завитой как серпантин.

– Обхохочешься, – буркнул Назар, с неприязнью разглядывая бородавку.

5

– Я бы хотел, чтоб ты поехал с нами, – сказал Левшиц, отведя Назара в сторону. Врач и санитар уже спустились к машине, Валерия с накинутым на плечи плащом и помутневшим взглядом, поддерживаемая медсестрой – сильное успокоительное уже начало действовать, – ожидала в коридоре у входной двери.

– Я думаю, мне удастся договориться. Одевайся. – Эта мысль, видимо, пришла ему в последний момент.

В груди Назара колыхнулась радостная надежда провести остаток этой безумной ночи в обществе родителей и в безопасном месте. Но он вдруг заколебался.

«Нет, я должен положить этому конец. Должен хотя бы попытаться».

«Отлично, сынок, – поддержал его голос Дедули-Из-Лифта. – Если взяться за дело с умом, то, может, что-то из этого и выйдет. Ты же не собираешься провести всю жизнь с прожектором над кроватью, вслушиваясь в шорохи из каждого темного угла, пока кого-нибудь из твоих близких или тебя самого вот так же не вынесут вперед ногами. Подобного случая может больше не представиться. Смелее!»

«Я не хочу, чтобы это повторилось опять… – сказал безымянный мальчик с седыми волосами.– Мне никто не верит… Он убил Веронику, он доберется и до тебя…»

«Ты знал, амиго…»

«Оно до меня до-тро-ну-лось…»

– Я остаюсь.

Левшиц изумленно воззрился на сына.

– Ты уверен, что не хочешь поехать с нами?

Назар кивнул. С тщетно скрываемым отчаянием в глазах, смешанным с решимостью, почти фанатической, которая удивила Левшица еще сильнее. И одновременно напугала.

– Честно сказать, – он смущенно потер ладонью короткую щетину на подбородке, – мне давно очень не нравится твоя комната. Практически с самого начала не нравилась. Будто с ней связано что-то плохое. А после сегодняшней ночи… мне кажется… – он подбирал слова. – С ней точно что-то не так. Ну, знаешь, как в тех страшных историях…

Настала очередь Назара расслабить челюсть.

Невероятно, но, оказывается, отец о многом догадался сам, а главное – уловил самую суть. И сейчас говорил об этой совершенно серьезно. Кто бы мог подумать, что взрослый…

Назар был потрясен его признанием.

– Может, передумаешь?

Он покачал головой.

– Ну, как знаешь. Только держись подальше от нее. Мне, наверное, придется остаться с мамой до утра в больнице. Поэтому, скорее всего, мы увидимся только вечером, когда я вернусь с работы. Утром, часов в шесть или семь, я позвоню бабушке с дедушкой, чтобы они приехали и забрали тебя до вечера к себе, – он оглянулся к двери, где медсестра уже начала нетерпеливо посматривать на них.