Джордж Мартин - Грезы Февра (сборник)

– Я вас знаю, месье, – сказал мужчина, подступив к Мрачному Билли. Лицо его от выпитого спиртного и гнева пылало. – Вы что, забыли меня? Я был с Жоржем Монтрейлем в тот день, когда вы перебежали ему дорожку на Французской бирже.

Мрачный Билли тоже узнал его.

– Ну, и что?

– Месье Монтрейль одной июньской ночью исчез после того, как провел вечер за игорным столом в «Сент-Луисе», – не унимался упрямец.

– Я искренне опечален, – заметил Билли. – Вероятно, слишком много выиграл и стал приманкой для бандитов.

– Он проиграл, месье. Несколько недель ему отчаянно не везло, он все время проигрывал. Так что ничего ценного у него с собой не было. Я не думаю, что он стал приманкой для бандитов. Полагаю, тому виной вы, мистер Типтон. Он все время спрашивал о вас. Он намеревался расправиться с вами как с последним отребьем. Вы не джентльмен, месье, в противном случае я вызвал бы вас на дуэль. Если вы только посмеете еще хоть один раз показаться во Вье-Карре, даю вам слово, что выпорю вас прилюдно, как какого-нибудь провинившегося черномазого. Вы слышите меня?

– Слышу, – кивнул Мрачный Билли и плюнул на сапог молодого человека.

Из груди креола вырвалось проклятие, и лицо его побледнело от ярости. Он сделал шаг вперед и хотел было схватить Мрачного Билли, но между ними в эту минуту встал Деймон Джулиан и грудью закрыл своего подручного.

– Месье, – сладким, как вино с медом, голосом произнес он. Мужчина сконфуженно остановился. – Смею вас заверить, что мистер Типтон не причинял вреда вашему другу, сэр.

– Кто вы такой? – Даже в состоянии опьянения креол сообразил, что Джулиан – человек иного сорта, чем Мрачный Билли; его изысканный костюм, спокойные черты лица, грамотная речь – все свидетельствовало о принадлежности к дворянству. В свете лампы глаза Джулиана опасно мерцали.

– Мистер Типтон работает у меня, – ответил Джулиан. – Не могли бы мы утрясти наши дела где-нибудь не на людях? Я знаю одно укромное местечко, где мы могли бы посидеть под луной и за стаканчиком спокойно обо всем поговорить. Позвольте мне купить вам и вашим товарищам чего-нибудь прохладительного.

Один из креолов подошел к приятелю:

– Давай выслушаем его, Ришар.

Скрепя сердце, задира согласился.

– Билли, – обратился Джулиан к Типтону, – проводи нас.

Мрачный Билли Типтон, едва подавив торжествующую улыбку, отправился дальше. Они миновали квартал и свернули в проулок, ведущий в темный двор. Мрачный Билли присел на край грязного фонтана. Штаны тотчас стали мокрыми от воды, но он не обратил на это внимания.

– Что это за место? – спросил друг Монтрейля. – Здесь и таверны нет!

– Ладно, – бросил Мрачный Билли Типтон, – должно быть, я не туда свернул.

Во двор вошли остальные креолы, а вслед за ними компания Джулиана. Курт и Синтия остановились у входа в проулок. Арман подошел ближе.

– Мне это не нравится, – заметил один из креолов. – Что все это значит?

– Значит? – спросил Деймон Джулиан. – Ах, темный двор, лунный свет, фонтан. Ваш приятель Монтрейль умер почти в таком же месте, месье. Не именно здесь, но в очень похожем месте. Нет, не смотрите на Билли. Он здесь ни при чем. Если хотите повздорить, я к вашим услугам.

– Вы? – спросил друг Монтрейля. – Как вам угодно. Позвольте мне на минуту отвлечься. Мои друзья будут моими секундантами.

– Конечно, – ответил Джулиан.

Креол быстро отошел в сторону и зашептался о чем-то со своими спутниками. Один из них двинулся в их сторону. Мрачный Билли поднялся ему навстречу.

– Я – секундант мистера Джулиана, – начал мужчина. У него было продолговатое красивое лицо, темно-каштановые волосы. – Мы должны определить вид оружия.

– Вид оружия, – повторил Мрачный Билли. Его рука метнулась за спину. – Я предпочитаю ножи.

Мужчина, охнув, пошатнулся и отступил назад. В ужасе он опустил глаза вниз. Нож Мрачного Билли по самую рукоятку вошел ему в живот. На жилете медленно растекалось кровавое пятно.

– Боже, – пробормотал он.

– Пока это только я, – тем временем продолжал говорить Мрачный Билли. – А я не джентльмен, нет, сэр, и секундант из меня никудышный. Да и ножи – тоже не тот вид оружия. – Мужчина упал на колени. Его друзья, завидев это, в тревоге бросились к нему на помощь. – У мистера Джулиана свои пристрастия. Его оружие, – Билли улыбнулся, – зубы.

Джулиан занимался другом Монтрейля, тем, кого звали Ришар. Третий повернулся и бросился бежать. Но в переулке его заключила в объятия Синтия и запечатлела долгий, влажный поцелуй. Креол отчаянно пытался освободиться, однако она не выпускала его из рук. Бледные пальцы вцепились креолу в шею, длинными, как лезвия, ногтями Синтия вскрыла ему вены. Пронзительный крик потонул в чмокающих звуках.

Мрачный Билли вытащил из живота скулящей жертвы нож и уступил место плачущему Арману. Кровь, стекающая с лезвия, в лунном свете выглядела почти черной. Билли направился было к фонтану, чтобы ополоснуть нож, но передумал. Нерешительно он поднес его ко рту и осторожно лизнул. Лицо Билли тотчас исказилось в гримасе. На вкус кровь была отвратительна и ничего общего не имела с тем, что он ощущал в снах. Все же Мрачный Билли знал, что, когда Джулиан превратит его в одного из них, все изменится.

Мрачный Билли вымыл нож и убрал его в ножны. Деймон Джулиан передал Ришара Курту, а сам, стоя поодаль, мечтательно смотрел на луну.

Мрачный Билли нарушил его одиночество.

– Сэкономили немного денег, – сказал он.

Джулиан улыбнулся.

Глава одиннадцатая

На борту парохода «Грезы Февра»

Натчез, август 1857 года

Для Эбнера Марша ночь все еще продолжалась. Чтобы утолить голод и страхи, он немного перекусил, после чего удалился в свою каюту. Увы, сон не приходил. Долгие часы лежал Марш в темноте, всматриваясь в колышущиеся тени. Мысли в голове путались, в них все смешалось – чувство страха, вины, подозрительности. Под тонкой накрахмаленной простыней Марш обливался потом. Когда сон все же сморил капитана, спал он беспокойно, метался и ворочался с боку на бок, постоянно просыпаясь. Его одолевали отрывочные, бессвязные видения, наполненные тайным смыслом: льющаяся кровь и пылающие в пожаре пароходы, желтые зубы и Джошуа Энтони Йорк. Бледный и холодный, тот стоял, заливаемый алым светом, и его злые глаза горели огнем и источали смертельную угрозу.

Следующий день стал самым длинным в жизни Эбнера Марша. Все его мысли крутились вокруг одного и того же. К полудню решение созрело. Его застали за неблаговидным поступком. Выяснять отношения с Джошуа Йорком придется, никуда не денешься. Если это положит конец партнерству, пусть так и будет, хотя при мысли о возможной потере «Грез Февра» Маршу делалось плохо, начинало мутить и сосать под ложечкой, как в тот день, когда он увидел щепки, которые лед оставил от его кораблей. Для него это будет означать конец, думал Марш, хотя, вероятно, он это заслужил тем, что подорвал доверие Джошуа. Но капитан не мог пустить все на самотек. Джошуа должен услышать его собственное признание. Нужно встретиться с Йорком до того, как Кэтрин разболтает ему обо всем.