Евгения Грановская - Особняк у реки забвения

– Нужно снять его с ограды, – сказал Мезенцев. – Кто мне поможет?

– На меня не рассчитывайте, – отозвался вице-мэр. – Я не выношу вида крови.

– Хант! – позвал Тимур Маратович. – Пожалуйста, помоги профессору.

Хант, ни слова не говоря, направился к ограде.

– А вы, – обратился Тимур Маратович к вице-мэру, – принесите из здания одеяло. Отнесем тело в холодильную камеру.

– Хорошо, – промямлил вице-мэр.

Проходя мимо Ирины, он пробубнил себе под нос:

– У нас там уже настоящий морг. Интересно, кто будет следующим?

Слова вице-мэра заставили Ирину содрогнуться. Максим снова прижал ее к себе и осторожно погладил ладонью по спине.

– Ничего, – сказал тихо, – ничего… Я буду рядом.

13

– Вы сказали, что в пансионате был один заезд. Семнадцать лет назад.

– Да. – Тимур Маратович поерзал в кресле, блуждая глазами по холлу и стараясь не смотреть на участников программы, которые собрались здесь, чтобы расставить все точки над «i». Он явно был не в восторге от направления, которое приняла беседа.

– В тот заезд ведь что-то случилось, верно? – задал профессор Мезенцев второй вопрос.

– С чего вы взяли?

Максим, который сидел к тьютору ближе всех, подался вперед, схватил Тимура Маратовича за предплечье и резко проговорил:

– Не морочьте нам голову, господин тьютор! Что здесь произошло семнадцать лет назад?

Хант хотел подняться с кресла, но Тимур Маратович остановил его жестом. Затем взглянул на Максима и тихо сказал:

– Семнадцать лет назад здесь случилось одно неприятное происшествие.

– Что за происшествие?

– Истопник, работавший в бойлерной, допился до белой горячки, вооружился топором и ножом и пошел воевать с демонами. За демонов он принял постояльцев пансионата.

– И кого-то убил? – испуганно спросила Сухова.

Тимур Маратович покачал головой:

– Нет. Дочь рабочего, маленькая девочка лет шести, подняла крик. Прибежали охранники. Они пытались скрутить мужчину, но тот оказал им сопротивление. Во время схватки один из охранников застрелил его.

Максим и Ирина переглянулись.

– Это все? – спросила Ирина.

– Да.

– У него была большая семья?

Тьютор наморщил лоб.

– Насколько я помню, жены у истопника не было. А дети… Кажется, их было двое – девочка и мальчик. Впрочем, про девочку я вам уже сказал.

– И что случилось с детьми? – продолжила допрос Ирина.

Тьютор пожал плечами:

– Понятия не имею. А почему, собственно, это вас интересует?

Ирина отвела взгляд.

– Просто так.

– Сколько постояльцев было в здании? – спросил вдруг Максим, глядя на Тимура Маратовича мрачными, нервно поблескивающими глазами. – Сколько?

– Немного, – нехотя ответил тьютор.

– Сколько? – повторил свой вопрос Максим.

Тимур Маратович, нахмурившись, выдал:

– Семь человек.

– Семь человек… – Максим задумчиво сдвинул брови. – Столько же, сколько сейчас участников нашей программы. Это как-то связано?

Тьютор покачал головой:

– Нет. Конечно, нет.

– А почему их было так мало? – спросил Максим, подозрительно прищурившись. – Ведь в здании, по меньшей мере, двадцать номеров.

Тимур Маратович рассеянно пожал плечами:

– Время было неспокойное. Вероятно, больше желающих не нашлось.

– Да, в девяностых годах не многие отправились бы в лесной пансионат на отдых, – согласился Максим.

– Желающие, может, и были, но денег ни у кого не было, – возразил профессор Мезенцев. – А те, у кого они имелись, предпочитали отдыхать на Майорке. В стране и в умах царила полная разруха. Построить в те годы пансионат было сущим безумием.

Максим задумчиво потер пальцами подбородок.

– Интересно, здесь где-нибудь остался список тех постояльцев?

– Прошло семнадцать лет, – напомнил Тимур Маратович, глядя на него мягким, недоуменным взглядом.

– Возможно, где-нибудь сохранился регистрационный журнал. Такие вещи обычно не выбрасывают. А если выбрасывают, то в самую последнюю очередь.

Максим поднялся с кресла.

– Куда ты собрался? – спросила у него Ирина.

– В кабинет управляющего, – откликнулся Максим хмуро. – Возможно, мне повезет, и я что-нибудь найду.

– Зачем? – недоуменно подняла брови Сухова. – Что нам это даст?

– Пока не знаю, – уклончиво ответил Максим.

Виктория Петровна фыркнула:

– Напрасная трата времени. Лучше бы придумали, как нам отсюда убраться.

– Макс, я с тобой! – воскликнула Ирина.

– Пошли. – Актер протянул ей руку.

Профессор Мезенцев потрогал пальцами повязку на голове, поморщился и поинтересовался:

– Может, нам всем отправиться на поиски?

– Нет необходимости, – возразил Максим. – Не стоит разбредаться по пансионату. Держитесь вместе, а мы с Ирой присмотрим друг за другом.

Максим помог Ирине подняться, и они вместе направились к двери.

– Глупости! – крикнул им вслед тьютор. – Нет никакой связи между тем происшествием и событиями, которые происходят в здании сейчас!

– Может, да, – пробубнил себе под нос Максим. – А может, нет. Посмотрим.

14

– Все-таки нужно было показать альбом, – сказал Максим, стремительно шагая по коридору.

– Те картинки могли их напугать, – возразила Ирина, стараясь не отставать.

– Но они должны знать правду. В здании что-то происходит. И очевидно, что это как-то связано с событиями семнадцатилетней давности. Рисунки…

– Здесь может быть просто совпадение, – перебила Ирина.

Максим удивленно покосился на нее и качнул головой:

– Я не верю в такие совпадения. Сперва голый висельник. Потом – человек с пробитой головой…

– На третьем рисунке не было никакого забора.

– Да, но там были стрелы. Черные стрелы, которые вонзились человеку в живот и в лицо. Арвид…

– Арвид просто упал с крыши, – нетерпеливо перебила Ирина.

Максим усмехнулся:

– Ты как будто сама убеждаешь себя. А между тем все происходящее очень похоже на заранее спланированные убийства.

Ирина остановилась и прижала пальцы к вискам.

– Я не хочу об этом говорить, – произнесла с болью в голосе.

Максим тоже остановился. Взглянул на бледное лицо Ирины, нахмурился и виновато произнес:

– Прости. Хочешь, я провожу тебя в холл?

Она покачала головой:

– Нет. Не хочу оставаться с ними. Это выше моих сил.

– Ты считаешь, что убийца – один из нас?

– Не знаю… Я ничего не знаю. – Ирина отняла пальцы от висков и подняла взгляд на Максима. – Картинки нарисовали дети сумасшедшего истопника, да?

– Думаю, да.

– Бедные дети. Особенно девочка. Наверняка она винила себя в смерти отца.

– Может быть, – сдержанно проговорил Максим. – Но тот случай имел место семнадцать лет назад. Сейчас дети истопника – взрослые люди, и нам не стоит о них думать. Ты готова идти?