Хорошие девочки не умирают - Генри Кристина
– Потому что мне кажется, что там кто-то…
Но Элли не договорила: на порог дома упала гигантская тень, широкоплечий мужик в красной рубахе прыгнул в комнату, перерезал Стиву горло и исчез. Все это заняло не больше двух-трех секунд.
Глава шестая
allieoop: Ну допустим, в некоторых фильмах у убийцы есть личные мотивы.
eatersofthedead: Неважно, какие у негодяя мотивы, личные или нет; многие герои могли бы остаться в живых, если бы не вели себя так по-дурацки.
allieoop: Знаю. Я могу перечислить кучу вещей, которые ни за что не стала бы делать, оказавшись в фильме ужасов. Как сказала Нэнси в «Кошмаре на улице Вязов»: «Моя цель – выжить»
tyz7412: Значит, ты умнее всех? Хорошо. Тогда докажи это.
Элли смотрела, как Стив падает на пол, как фонтан крови хлещет из перерезанной артерии. Он машинально попытался зажать рану на горле, но это было бесполезно. Она, Элли, ничем не могла ему помочь, ничего не могла сделать. Даже если бы она зажала рану, Стива было уже не спасти.
«Я должна была понять, – говорила она себе. – Я должна была догадаться, что открытая дверь спальни – это отвлекающий маневр. Так ведь всегда бывает. Я должна была понять. Стив мог бы остаться в живых. Почему я не закрыла входную дверь? Я облегчила убийце работу».
Она не могла пошевелиться и по-прежнему крепко сжимала в руке нож. Наверное, синяк останется, подумала она. Если этот человек – Элли запомнила только красную рубаху и могучую фигуру – попробует напасть на нее, она заставит его пожалеть.
Перед глазами все расплылось. Сначала Элли подумала, что у нее запотели очки, но потом поняла, что беззвучно плачет. Ей хотелось рыдать во весь голос, хотелось кричать, но она запретила себе это. Нельзя поддаваться слабости, у нее нет права устраивать истерики, как Мэдисон. Она должна держаться.
Она была последней выжившей.
Стив перестал дергаться, внезапно запахло мочой и экскрементами.
«Он умер, – подумала Элли, вытирая слезы. – Он умер, и теперь я совсем одна».
Она-то думала, что умнее всех; считала, что знает, как себя вести в экстремальной ситуации. Она всегда просчитывала наперед самые худшие сценарии. Но какой толк от ума, если она не смогла спасти друзей?
Ты не принимала в расчет человеческую природу. Забыла о том, что не все способны вести себя хладнокровно. Ты не могла предвидеть, что один из вас исчезнет среди ночи, вторую накачают наркотиком, а третья свихнется и с воплями убежит в лес.
Она чувствовала странную, жуткую тяжесть где-то внутри, тяжесть, которая приковывала к месту, не давала пошевелиться, не давала убежать, не давала думать. Элли просто ждала и ждала, потому что не знала, что делать дальше. Знала только одно: если этот человек придет за ней, она без боя не сдастся.
Это не похоже на тебя. Ты всегда говорила, что реагировала бы совсем не так, если бы оказалась в одном из своих любимых фильмов.
(я никогда больше не буду их смотреть это не шутка это не смешно это происходит на самом деле)
Ты же всегда говорила, что вела бы себя разумно, что была бы в числе выживших. Ты не запаниковала бы, не потеряла бы голову, не стояла бы, трясясь от ужаса, как делаешь это сейчас.
(мои друзья погибли они погибли)
Элли сделала глубокий вдох, едва не разревелась, вдохнула снова.
У меня все получится. Я не одна. Просто нужно найти Мэдисон.
Она взглянула в сторону входной двери, за которой только что материализовался гигант-убийца, подобно Кожаному лицу из «Техасской резни бензопилой».
Почему я не разглядела его лицо? Все, что я помню, – его фигуру, высокий рост, широкие плечи и еще красную рубаху.
Откуда-то из глубин подсознания всплыло воспоминание. Когда-то, много лет назад, она читала книгу, в которой грабители банков одевались в яркую одежду с броскими узорами, чтобы отвлечь свидетелей; и после налета люди помнили только, что на преступниках были банданы в горошек или что-то вроде того. Она поняла, что это произошло сейчас и с ней. Она видела только красную рубаху.
И нож. Нож я тоже видела.
Тем не менее в одном Элли была совершенно уверена: она никогда прежде не встречала этого человека. Она бы обязательно запомнила такого великана.
Выходит, если Брэд замешан в убийствах – а это вполне возможно, потому что я до сих пор не видела доказательств его невиновности, – то у него есть сообщник. Но ты же с самого начала это знала, ведь кто-то же должен был находиться снаружи и стучать в стену, пока Брэд был в доме и притворялся спящим.
Элли поняла, что, если она не решится на какие-то действия, то так и будет без конца прокручивать в голове события последних суток, размышлять о вещах, не имеющих никакого значения, биться над разгадкой тайн, которые вполне можно было оставить неразгаданными. Какая ей сейчас разница, кто убийца? О его личности можно будет сколько угодно размышлять потом, когда она найдет Мэдисон, когда они убегут из проклятого леса и найдут людей, которые смогут им помочь.
Но он где-то там. Он передвигается бесшумно. А вдруг убийца прямо сейчас залезает в окно спальни Брэда и Кэм? А вдруг он на веранде, ждет, пока я выбегу из дома? Что же мне теперь делать? Что же делать?
Элли никогда в жизни не поддавалась страху и не думала, что может дойти до такого. И вот сейчас она почувствовала приближение паники, безумного ужаса, который затуманивал мозг, лишал способности соображать.
Возьми себя в руки СЕЙЧАС ЖЕ.
Она лихорадочно переводила взгляд с двери спальни на входную дверь, потом на темную лужу вокруг Кэм, на неподвижное тело Стива.
Мух нет. Почему здесь нет мух? Они уже давно должны были налететь в открытые окна, почуять кровь Кэм, а теперь еще и Стива. Разве не так бывает, когда в доме лежит труп? Разве это нормально?
Не было мух, не было любопытных лесных животных, привлеченных запахом крови, но Элли была уверена, что животные и насекомые должны были уже появиться. С этим домом что-то было не так, и не только с домом, но и с лесом, окружавшим его. Она многого до сих пор не могла понять.
«Инсценировка, – подумала она уже в третий раз за сегодня. – Но я не могу даже представить, кому она понадобилась и как ее смогли осуществить».
Она снова посмотрела на входную дверь, размышляя о том, стоит ли воспользоваться ею. Вылезать в окно более рискованно – а что, если она застрянет, упадет и ушибется? Выйти через дверь будет разумнее всего. Герои фильмов ужасов, особенно девицы с огромной грудью
(а ты как раз девица с огромной грудью, просто ходячий штамп)
постоянно застревали во всяких окнах и дверных проемах, куда им не следовало соваться. Она вспомнила, как в «Крике» Татум застряла в кошачьей дверце, и, пока она пыталась высвободиться, Призрачное лицо опустил дверь гаража и сломал ей шею. Элли не хотела высовываться из окна – а вдруг убийца, поджидающий внизу, отрубит ей руку или ногу?
Она знала, что придется выходить через дверь. Просто нужно было пойти на этот риск и двигаться как можно проворнее. Надеяться на то, что убийца не ждет ее на веранде. Надеяться на то, что элемент неожиданности окажется на ее стороне и враг не сможет ее догнать. Надеяться на то, что она сумеет найти Мэдисон, и что Мэдисон будет цела и невредима, и что они смогут добраться до шоссе и позвать на помощь.
Элли осторожно сделала шаг, стараясь не производить шума. Она была обута в кроссовки на резиновой подошве, но в абсолютной тишине шорох показался ей неестественно громким. Снаружи не доносилось ни звука. Ветер не шевелил ветви деревьев, не шуршали опавшие листья на поляне перед домом.
Она медленно двинулась к выходу, обошла тело Стива, чтобы не наступить в лужу крови. Почему-то ей казалось, что это было бы неуважением к умершему; и еще ей очень не хотелось оставлять его в этом доме. Она бросала Стива и Кэм потому, что ничего больше не могла для них сделать, но тем не менее это казалось неправильным.
