Вестники - Маргарет Петерсон Хэддикс
– Я не думал, что из-за моих отпечатков в том подвале твой папа попадёт в беду, – виновато сказал он. – Я думал, ваш мир идеален, мне в голову не приходило, что там может случиться что-нибудь плохое.
Рокки поморщился.
– На записи ваш голос звучал совсем как папин, – объяснил он. – Совсем по-настоящему… Мой папа не идеален, и наш мир не идеален. Но мы стараемся. И у нас много хорошего, и… – Рокки отвернулся, чтобы никто не видел его лица.
– Давайте послушаем дальше, – предложила Кона. – Или вы сами нам расскажете?
Другой мистер Густано жестом попросил достать ещё одну монетку.
– Тут история, которая особенно понравится Грейстоунам, – сказал он. Кона достала монетку, и когда он коснулся её, шифр на поверхности превратился в слова «УСЛЫШЬ НАС». Он дотронулся до монетки вновь, и его голос зазвучал ещё уверенней прежнего: – Я никогда не видел Кейт и Эндрю Грейстоунов. Восемь лет назад я мог пройти мимо них по улице, не зная, что это они. Но даже в те времена они были для меня героями. Я дружил с той женщиной-физиком: назовём её просто Джина, потому что есть люди, которые окажутся в опасности, если правительство узнает, что она принимала в этом участие. Понимаете ли вы, как это ужасно – для всех, кто хочет делать добро в нашем страшном мире? Мы вынуждены таиться даже друг от друга. Джина была единственным человеком, с которым я говорил откровенно. Джина… и вы. Джина рассказала мне про эту невероятную храбрую молодую чету. Грейстоуны пришли к ней. Они хотели рассказать свою историю – историю нашего мира – людям, которым, по их мнению, было бы интересно её услышать: своим двойникам в том, другом, мире, который обнаружила Джина. Они решили, что это нам поможет. Я выслушал Джину и… рассмеялся. Эти безумцы полагали, что слова могут сыграть какую-то роль. Но у нашего правительства было оружие. И технологии, контролирующие сознание.
– Вы правда думали, что нам понравится эта история? – перебил Финн дрожащим голосом. – По-вашему, нам приятно слушать, как вы смеялись над нашими родителями?
– Не мешай, – шёпотом попросил телевизионщик. Его голос по-прежнему звучал из монетки: – У Эндрю и Кейт было трое детей. Совсем маленьких. И они сказали Джине, что не смогут жить спокойно, если не подарят своим детям лучшее будущее. Тогда Джина и придумала монетки. Глядя на Эндрю и Кейт, она набралась храбрости и записала на монетки свою историю. Когда она рассказала об этом мне, я тоже начал делать записи. Так и пошло дальше. Мы делали это тайком. На публике люди вели себя так, будто совсем разучились думать своей головой, и делали только то, что приказали правители, которых они якобы искренне боготворили. Но я уверен, что за закрытыми дверями, втайне, буквально все, кроме членов правительства, записывали свои истории. Иногда я там и сям замечаю монетки. И я уверен, что они помогают бороться с ядовитыми запахами, с помощью которых нас контролируют. Я уверен, что, если все пошлют свои монетки в другой мир, мы сможем победить…
– Вы тогда ещё не знали про телевизоры, да? – усмехнувшись, спросил Рокки. – Ну, сейчас это бессмысленно…
– Ш-ш!
Финн даже не понял, сколько человек произнесли это «ш-ш!» – возможно, все сразу.
Голос из монетки зазвучал грустно:
– Я не могу заставить вас прийти к нам на помощь. Порядки нашего мира вошли в мою плоть и кровь; если бы это предоставили мне, я бы создал монетку, которая внушила бы вам, что вы обязаны отправиться сюда. Но Кейт и Эндрю Грейстоуны были гуманистами, в отличие от меня. Хотя с тех пор я тоже изменился. Может быть, они больше верили и надеялись. Они верили, что люди из другого мира помогут нам по собственному желанию, как только узнают нашу историю. Может быть, вы уже послушали другие записи, где я рассказываю, что случилось с Грейстоунами и с Джиной. Двое погибли – Джина и Эндрю. Четверо в опасности – Кейт и её дети. Джины не стало первой. Я был в отчаянии. Но она, похоже, знала, что будет, потому что заранее отправила мне инструкции. Она предвидела, что после её гибели все монетки, которые она ещё не успела отослать, станут мостом между мирами. Они должны были… созреть, что ли. Джина объяснила мне, как соединить монетки и сделать нечто вроде рычага, способного открыть временный проход. Им может воспользоваться кто угодно из любого мира. Не только люди, у которых есть двойники. Отважный пример Джины словно… всех соединил. Я последовал инструкциям и однажды тёмной ночью, когда камеры наблюдения в их районе временно отключили по техническим причинам, оставил рычаг на крыльце Кейт Грейстоун…
Финн не удержался и крепко обнял его.
– Вы спасли нас! – воскликнул он. – Восемь лет назад вы дали маме рычаг! Вот почему вы хотели, чтобы мы услышали эту запись!
Мужчина смутился:
– Нет-нет! Я хотел только… чтобы вы знали, какими героями были ваши родители и чем они занимались. Всё, что они делали, рискуя жизнью, было ради вас.
Финн протянул руку и коснулся монетки. Он вспомнил про папин листок с цифрами у Эммы и про рисунок, который бережно хранил Чез. А у Финна не осталось никакой памяти об отце. Но раньше ему было и не нужно, потому что он совсем его не помнил.
– А можно мне… – начал он. – Можно мне взять эту монетку? Раз уж вы не отослали её в другой мир.
Двойник мистера Густано провёл большим пальцем по монетке, и слова снова превратились в шифр.
– У меня есть ещё одна точно такая же, – произнёс он сдавленным голосом. – Точнее… у неё, – уточнил он, кивнув на Кону. – Я сделал много копий, потому что знал, сколько проблем было у Джины, пока она не отладила систему. А потом другие люди начали сотрудничать с Ланой… и со мной… и мы внесли свои усовершенствования. Надпись на монетах – почерк вашего папы, в память о нём. Но в этом принимали участие очень много людей…
Когда Финн подумал об этих людях, у него закружилась голова. Если бы только они могли собраться и открыто сказать: «Послушайте! Давайте выберем хороших правителей, которые не врут и не совершают преступлений!» И тогда бы всё изменилось…
«А может, их бы тоже арестовали», – с дрожью подумал Финн.
Кона рылась в кармане:
– Никак не могу сосчитать…
– Я бросил пять монет, – сказал телевизионщик.
– Я подобрала три, – ответила Кона.
Мужчина откинул голову, чуть не ударившись затылком о капот джипа, вскочил
