Мария Барышева - Увидеть лицо

— Узнаешь? — осведомился Воробьев. Парень замотал головой. В этом жесте были испуг и отчаянье. — Армреслингом увлекаешься? Или фильмами с Роком… или Дуайтом Джонсоном?

— Немного. Вы что — из фэн-клуба что ли. Так вам неправильную информацию дали. Я не фанат. Я просто…

— Ты не узнал меня, но его-то ты узнал, я же вижу! — негромко произнесла Алина. — Хотя со мной ты тоже знаком. Но в реальности я другая. Как и ты, Жора. Тебе недавно не снился сон? Странный сон? И очень страшный? Сон, в котором ты умер?

На горле Жоры судорожно дернулся кадык. Он молчал, водя глазами с одного лица на другое. Его пальцы вцепились в косяк и побелели.

— Кто вы? — прошептал он.

— Я Алина Суханова. А он — Виталий Воробьев.

Реакция парня была неожиданной. Он дернулся назад, потом качнулся обратно, раскрыв глаза так широко, что почти коснулся ресницами бровей, и снова отпрянул, напоминая сломавшуюся механическую игрушку. Его рот приоткрылся, и из него вырвалось жалобное:

— Это невозможно!

— Почему же? — осведомился Виталий таким тоном, словно его жестоко и незаслуженно оскорбили.

— Потому что этого быть не может! — заявил Жора, усиленно моргая, после чего сделал попытку улизнуть в квартиру, но Виталий ухватил его за майку и дернул обратно, наполовину вытащив ее из штанов. С тем Жорой он бы вряд ли смог такое проделать.

— Черт бы тебя подрал, Жорка! — внезапно заорал он. — Какого хрена ты полез вперед?! Ты же видел, что у Евсигнеева ствол! Я же тебе кричал, чтоб ты лег!.. Герой, блин! Так глупо на пулю нарваться!.. Болван!

Он отпустил дрожащего Вершинина, глубоко вздохнул и извиняющеся посмотрел на Алину, которая ответила ему негодующим взглядом.

— Просто я с тех пор, как проснулся, хотел ему это сказать! Ну не дурак, а?!

— Боже мой, — просипел Жора, приваливаясь к стене. — Неужели?… Боже мой!

— Ты извини, Жорка, что я тогда тебе мечом футболку разрезала, — нежно пропела Алина. — Но не-чего было на меня кидаться!

— Вы?..

— Жор, успокойся, — Виталий дружески похлопал его по тощему плечу. — Перевари, мы подождем. Не расстраивайся, я тебя прекрасно понимаю. Когда Аля впервые со мной заговорила, у меня был такой же идиотский вид.

— Виталя?.. Алька?.. Ребята?.. Вы — здесь?.. Вы…

— Ты помнишь свои теории, Жора?

— Господи! — Жора выпрямился, бестолково размахивая руками. — Поверить не могу!.. Вы настоящие!..

— Такие же настоящие, как и твои очки. Ну, как, не побоишься пригласить в гости товарищей по сну? — Алина улыбнулась. — Как это правильно сказать?.. Сосонников?

— Черт! — Жора встряхнул Виталия за плечи, потом проделал то же самое с Алиной. — Я знал! Черт возьми, я чувствовал, что это не просто… Ребята, как же я рад!.. Заходите!.. — он пинком ноги распахнул дверь. — Вы не представляете, до чего это… Значит, после того, как… после того, как я… все еще продолжалось, да?! Вы расскажете мне, что было?!.. что вы сделали?!..

— Мы сделали то же, что и ты, Жора, — негромко отозвался Виталий, закрывая за собой дверь. Жора вопросительно взглянул на него.

— В смысле?

— Мы умерли.

— Ну ни хрена себе! — Жора ошеломленно замотал головой. — Ну вы… То, что вы мне рассказали… это… я просто…

Он снял очки, тут же надел их обратно и потянулся за чашкой с кофе, опрокинул ее надо ртом, но из чашки ничего не вытекло. Жора сердито посмотрел на нее, потом на собеседников. Моргнул несколько раз, словно проверяя — не наваждение ли они?

— Настоящие, Жора! — недовольно произнес Виталий, который курил, развалившись в кресле. — Перестанешь ты уже, наконец?! Тут не головой мотать — тут думать надо! Ты же у нас там был вице-мастером по теориям. Скажи что-нибудь!

— Так там я был… — Жора осекся, глядя на большой плакат с Роком, украшавший противоположную стену. Алина подвинулась чуть в сторону и загородила плакат собой.

— Но ведь содержимое твоей головы не изменилось!

Вершинин мрачно посмотрел на нее, потом снова на свою чашку.

— Хотите еще кофе?

— Нет, Жор, спасибо. Выпитого кофе нам хватит уже на месяц.

— Ну… ничего другого нет… пока. Мама в магазин пошла, скоро вернется.

— Жор, мы не поесть к тебе пришли.

— Да я… — он потер виски, потом тяжело вздохнул. — Слушайте, ну не могу я так сразу!.. Дайте в себя прийти! Я-то уже почти смирился…

— С чем? — быстро спросил Виталий. Жора посмотрел на него с неожиданной яростью, потом протянул вперед свои худые руки и потряс ими в воздухе.

— С чем?! Да вот с этим! — он вскочил и задрал футболку, демонстрируя свой тощий торс. — Каким я там был!.. А какой я здесь?! Говорите, главное содержимое головы?! Мозги говорите?! Нет, дорогие мои, важно не только наличие мозгов, но и то, в какой форме они содержатся! То, что там у меня были деньги, свое дело… это не самое главное… Главное — отношение людей к тебе! Думаете, много пользы от мозгов, если любой тупой, но здоровый урод тебя пополам сломать может! Если бабы на тебя… то есть… девушкам ты ну насквозь не интересен! Того меня никто не смел тронуть! Никогда! И братан мой там очень быстро это усвоил! А Олька?! Как она там… а думаете, здесь она бы на меня посмотрела?!

— Ну, в реальности, может, Олька горбатая и с одним зубом… — пробормотала Алина, отводя глаза — сейчас Жора, несмотря на гнев, представлял собой зрелище довольно жалкое и даже неприятное.

— Спасибо, утешила, — Вершинин потянулся за сигаретами. — Слушайте… не, вам не понять… Ты, Аля, хоть и выглядишь иначе… но все равно — симпатичная девчонка, о тебе, — он махнул рукой на Виталия, — и вообще говорить нечего, ты вообще практически не изменился, если только… — Жора запнулся, и Виталий величаво повел в воздухе рукой с торчащей между пальцев папиросой.

— Не стесняйтесь, прошу вас, продолжайте.

Жора упал на смятую кровать и закрыл лицо руками. Табачный дым тихо вытягивался в форточку, на экране компьютерного монитора задумчиво журчал компьютерный водопадик и с криком летали компьютерные тропические птички.

— Это было… настолько по-настоящему, что я до сих пор не могу поверить, что все это мне всего лишь приснилось, — глухо произнес он сквозь сжатые ладони. — Я помню лицо этого урода… потом удар в голову… короткая боль, затем темнота… Кажется, я успел подумать, что наверное умираю… А потом я проснулся — здесь, в своей постели, вот таким… — Жора убрал ладони и с отвращением посмотрел на свои ноги в старых тренировочных штанах. — Лежу… ничего понять не могу… голова еще болит… голоса ваши помню, крики… помню, как Олег с ножом по полу полз… но я почему-то здесь… другой… и прошлое у меня совсем другое… хлюпик-одиночка, второразрядный программер, на третий курс гостеха с трудом переполз… Лежу, а тут Колька заваливает — во все красе!