Наталья Калинина - Чужая ноша

– Дорогой братец, к твоему сведению, твоего отпуска, как ты называешь свое затворничество, осталась не неделя, а два дня. Если бы ты все же иногда поглядывал на часы и календарь, то наверное бы заметил, что сегодня уже пятница. Это во-первых. А во-вторых, мне решительно не нравится, что ты проводишь свой короткий отпуск пьяным. Убивает меня ситуация, когда женщины берут долгожданные отгулы ради того, чтобы посвятить их домашней уборке, а мужчины – чтобы нарезаться до писку.

– Го-осподи, зачем ты привел на порог моего дома эту чудесную женщину, которая называет себя моей сестрой? Она просто сживет меня со свету своими проповедями, – Вадим вымученно простонал и снова уткнулся небритым лицом в подушку. А Инга, остановившись посреди комнаты и критическим взглядом оценив не порадовавшую ее глаз обстановку, молча покачала головой. Ненадолго оставив Вадима в покое, она вышла и вернулась в комнату уже с большим мусорным мешком. Брезгливо морщась, вытряхнула в мешок пепельницу, полную окурков, и со звоном сунула туда пустые бутылки.

– Женщина, ты уймешься или нет? – Вадим, вновь потревоженный звоном и шуршанием, повернулся и недовольно посмотрел на прибирающуюся в его комнате сестру. – Инга, и в самом деле, чего тебя сегодня принесло?

– Братец, ты просто радуешь меня лаской и гостеприимством! – она сыронизировала и, собрав с пола все бутылки, поднялась с корточек. – Решила, что пора уже тебя встряхнуть. И к понедельнику привести в надлежащий вид. То, что я сейчас вижу, никак не может быть сотрудником престижного банка, а вот обитателем вокзальных площадей – вполне-вполне…

– Инга, ты знаешь, что произошло. У меня был повод напиться, так что отвянь.

– Знаю. Я и дала тебе это сделать, не тревожила до сегодняшнего дня, – она пожала плечами и, подхватив пакет с мусором, вынесла его в коридор.

– Господи, какие же вы, мужики, слабые! Любая неудача – надо напиться. А уж действительно серьезное несчастье воспринимается вами как повод оправданно уйти в долгий запой. Вот за это я не люблю, дорогой братец, ваш пол.

– А женщины лучше? – Вадим хмыкнул и сел. Инга все равно не даст ему заснуть.

– Не уверена, – она, словно мысленно взвешивая его слова, задумчиво протянула и, пожав плечами, подошла к шкафу с одеждой. – Но в чем-то лучше. Вадим, сними с себя эту замызганную футболку. Такое ощущение, будто ты ею зажевывал вместо закуски. Я, конечно, попытаюсь ее отстирать, хотя и сомневаюсь, стоит ли пугать стиральную машинку такой грязью.

– Ее уже ничем не испугаешь, – Вадим тихо проворчал и послушно стянул с себя несвежую футболку.

– На, держи, – Инга, порывшись в шкафу с одеждой, подошла к дивану и положила рядом с братом чистое белье и джинсы. – И чтобы вышел из душа трезвым, бритым и опрятным. Ненавижу неухоженных мужиков, от которых, вдобавок, несет перегаром. Я с тобой разговаривать не буду, пока не приведешь себя в порядок!

– А я и не собирался сейчас с тобой разговаривать! Это, заметь, тебя принесла сюда жажда общения, – Вадим проворчал, но, послушавшись Ингу, поднялся и направился в ванную, захватив с собой чистую одежду и брошенную им на пол грязную футболку.

– Вадим, душ – контрастный! Контрастный, это значит – холодный, а потом теплый, холодный-теплый и так далее. Пока не протрезвеешь, – она, усмехаясь, отправила ему в спину последнее напутствие. Он что-то неразборчиво забубнил в ответ, но Инга уже не стала вслушиваться. Открыв форточку пошире, она вышла на кухню варить кофе.

Минут через двадцать Вадим появился на кухне. Инга оглядела его критическим взглядом и с удовлетворением произнесла:

– Вот так-то лучше.

В кухне витала смесь запахов сваренного кофе и еще чего-то аппетитного. Вадим сел за стол, и Инга тут же поставила перед его носом тарелки с яичницей, сосисками и нарезанным хлебом.

– В твоем холодильнике – мышь повесилась. Я, конечно, подозревала, что так оно и будет, но решила, что за продуктами съезжу после того, как приведу тебя в чувство.

– Я сам съезжу, – Вадим с набитым ртом заверил, но Инга лишь усмехнулась:

– Вадим, позволь, я сегодня сама куплю тебе что-нибудь съестное, а то боюсь сейчас отправлять тебя в магазин. В лучшем случае ты вернешься оттуда с двумя бутылками пива и пакетиком чипсов.

– А в худшем? – он усмехнулся и потянулся к тарелке еще за куском хлеба.

– О худшем даже не хочется думать. Кофе налить?

– Угу. Себе тоже – со мной за компанию.

Инга налила две чашки кофе и села за стол напротив брата. Опустив взгляд на свою чашку, она задумчиво помолчала, а затем, решившись, вскинула на Вадима глаза:

– Вадька, поговорим?

– Поговорим, – он пожал плечами и вздохнул. Разговора все равно не избежать. – У тебя есть сигареты? Мои закончились.

Инга, понимающе усмехнувшись, вытащила из кармана жакета нераспечатанную пачку и положила ее перед Вадимом.

– Еды тебе не принесла, а сигареты купила.

– Спасибо! – он закурил и с благодарностью улыбнулся. – Ты у меня замечательная!

– А кто-то, помнится, еще полчаса назад обзывал меня невыносимой женщиной и посылал к черту. Молодой человек, Вы уж определитесь в своем отношении ко мне, – она усмехнулась и тоже закурила.

–Уже определился. Люблю, ценю, обожаю, – Вадим с легкой улыбкой заверил сестру и перевел тему разговора:

– О чем будем говорить? Вернее, о чем, я знаю, но что именно тебя интересует?

– Меня интересует многое, – Инга затушила о край тарелки сигарету и, встав из-за стола, принялась медленно расхаживать по кухне. – Давай, я буду тебе задавать вопросы, а ты на них – отвечать?

– Мне все равно. Инга, кофе еще остался?

Она налила ему еще кофе и подошла к окну. Прислонившись к подоконнику, скрестила на груди руки и немного помолчала, словно обдумывая свои вопросы.

– Вадим, меня интересуют твои отношения с этими двумя девушками: когда вы познакомились, при каких обстоятельствах и… что все же было, ну, ты понимаешь… Поверь, это не мое любопытство. Мне надо.

– Фу-ух, – Вадим шумно выдохнул и потянулся за новой сигаретой. – Интимные подробности опустить можно?

– Интимные подробности можешь оставить при себе. Я хочу понять, как так получилось, что эта девушка погибла, выбросившись из окна твоей квартиры.

– Так она… и погибла, выбросившись из окна… Только, зачем тебе это все надо?

– Надо, Вадим, – Инга твердо ответила.

– Опять какие-то твои знаки и предчувствия?

– К сожалению, предчувствия или знаки – называй, как хочешь – меня еще не обманывали. Ты знаешь это. Вадим, давай начнем с того, когда и как ты познакомился с Аленой. Ее так звали?

– Да. Алена, – он, потупившись, помолчал. – Славная девчушка… была. Красивая, как картинка. Только капризная и вздорная… С ней тяжело строить серьезные отношения, но и не влюбиться в нее тоже невозможно. Я довольно сильно был ею увлечен. Капризы ее – так, по малолетству, детские какие-то. Бесили иногда, конечно… У нас с ней как-то быстро все завязалось. Я ее подвез однажды… Она каблук сломала и вынуждена была голосовать. Я и остановился. Пожурил еще так, мол, девушка, рискованно к незнакомым в машину садиться… Потом созвонились, стали встречаться. Вначале все просто идеально шло – месяц-полтора. Потом пошло вкривь и вкось. Капризы ее стали доставать. Да и не знаю, Инга… Бросить ее вот так сразу не смог, все же она мне нравилась, да и влюбилась она в меня.