Иная Богемия - Юлия Макс
Оттолкнувшись задними лапами, она бросилась на него. В последний момент он успел уклониться. Тогда Энн попыталась еще раз. Запрыгнула на тварь. От веса зверя упырь пошатнулся и стал заваливаться назад. Энн схватила его за шею. Слишком сильно. В пасть хлынула тухлая кровь, проливаясь и пачкая густой мех, шейные позвонки с хрустом раскрошились под мощными волчьими клыками. Порыкивая от удовольствия, она собиралась разорвать упыря на части, но прямо перед ее носом зловонную тушу резко подкинуло в воздух, и та понеслась по крышам в сторону парка. Энн едва успела рассмотреть, как ее добычу уносил высокий темноволосый мужчина.
«Карл!» – Всплыло в памяти его имя. Энн метнулась следом за ним, удивившись, что улица стала намного светлее, чем за пару минут до этого. Она задрала башку, увидев, что солнечный диск должен был вот-вот показаться из-за горизонта. Влетая в сумерки леса Дивокой Шарки, Энн упала, больно ударившись ладонями о камни, торчащие из-подо мха.
Часы возле туристической тропинки показывали шесть ноль одну. Кинских поднялась с земли человеком. Голая, перепачканная и дрожащая, со спутанными в колтуны волосами и окровавленным лицом. Энн потрогала свою кожу на животе, потом лицо, пытаясь убедиться, что она больше не зверь. Затем замерла, прикрыв руками грудь, да так и стояла, не в силах пошевелиться. Через какое-то время Карл появился перед Энн, заставляя отпрянуть от неожиданности, и накинул ей на плечи свое короткое пальто.
– Я… я, – она пыталась сказать нечто, приводящее ее в ужас, но вместо этого хватала ртом холодный воздух.
Она просунула руки в рукава пальто и укуталась в него, словно в махровый халат.
– Просто дышите, – посоветовал Карл, присаживаясь перед ней на корточки.
Он не утешал, но взгляд, обращенный на Энн, выражал сочувствие, точно он знал, каково быть на ее месте. Она судорожно вдыхала прохладный воздух, стуча зубами от озноба, и на секунду подумала, что зверем быть проще: он точно знал, что должен делать, и не испытывал сомнений. Глаза наполнились слезами, но она стискивала челюсти, чтобы не зарыдать в голос, пока отчаяние не переполнило ее.
– Я убила человека, – всхлипнула Кинских, пряча лицо в дрожащие ладони.
– Это был не человек, – терпеливо ответил Карл. – И вы действовали, как влколак, чей главный инстинкт – защищать людей и убивать порождения тьмы. Это был низший. Человек, укушенный упырем и умерший от яда, попавшего через клыки в его кровь.
Говоря это, он вытащил из кармана пальто на Энн белый шелковый платок и подал ей. Парковые часы показывали четверть седьмого. Восходящее солнце окрасило скалы, но еще не добралось до леса.
Кинских, вытерев лицо, скомкала платок в руке и посмотрела на свои босые ступни.
– Я каждую ночь буду такой? – Дрожащий голос выдал чувства, надломившись на последнем слове, словно сухая ветка.
Карл поднял брови, рассматривая лицо Энн. В его взгляде ей почудились любопытство и жалость.
– Вы все-таки не знаете, да? Если, впервые обратившись, влколак убивает кровососа, то больше не зависит от полнолуния и может превращаться в любой момент силой желания.
– Куда вы дели его тело?
– Спрятал на Рузинском кладбище в старом склепе. Закапывать не было времени.
Он кивнул на парковую дорогу, на которой спустя пару секунд показался бегущий парень с круглыми наушниками, одетый в шорты и ветровку. Парень увидел их, очевидно, заподозрил неладное, потому что оборачивался еще несколько раз, пока не скрылся за скалами.
Кинских повернулась и пошла через пролесок.
– Куда вы?
– Моя машина на парковке. – Она повернулась к Карлу. – Тот низший точно мертв?
– Да.
Солнце уже танцевало на белых боках ее «Ягуара». Они подошли к машине. Энн вспомнила, что даже не закрыла ее и оставила ключи в подстаканнике между сиденьями. Она села, машинально пристегнувшись, и положила дрожащие руки на руль. Карл, не спрашивая разрешения, устроился рядом.
– Заводите свою повозку и отвезите меня к Страговскому монастырю, – приказал он.
Энн поджала губы и прожгла его злым взглядом. И тогда он добавил:
– Пожалуйста!
– Я поеду, когда перестану трястись, – отрезала она и уставилась прямо перед собой. Слезы проложили влажные дорожки на лице, но она не стала их вытирать.
Карл умостил длинные ноги и откинул голову на подголовник.
– Вы действительно император Карл Люксембургский? – спустя некоторое время спросила Энн, немного успокоившись.
– Вы до сих пор не верите?
Энн всю жизнь не верила в небылицы. Она хотела знать правду о событиях давно минувших веков. Раскрыть тайны рода – вот чего ей по-настоящему хотелось. Настоящий Карл мог бы рассказать ей о них.
– Мне нужны доказательства.
– Хорошо, скоро вы их получите.
Энн завела машину и вырулила с парковки на дорогу, иногда кидая взгляды на попутчика. Город оживал, машин на дороге становилось все больше. Пройдет не больше часа, и Прагу раскрасят разноцветные металлические колонны из авто, тянущиеся по обе стороны движения.
Энн проехала до конца Европейской улицы и свернула на Певностную, а потом в переулок Ореховый.
– Откуда в Праге низший? Его вы превратили или ваш клыкастый друг?
Кинских плавно повернула налево и попала в затор. Она не смотрела на Карла, но чувствовала его молчание, плотной пеленой повисшее в салоне.
– Нет. И Вильгельм бы не стал. Это старые упыри, вейтус, пересекли границу Богемии или послали вперед своих слуг.
Энн проехала немного и снова остановилась. Колонна машин медленно двигалась к светофору. Кинских повернулась к королю, крепко сжимая руль и представляя, что это шея Карла. Лишь прочно засевшая в ней аристократическая сдержанность не дала выругаться и послать Люксембургского в далекие дали.
– Тогда почему вместо того, чтобы патрулировать город, вы играли со мной в догонялки всю ночь? Где этот Дэниэль Фауст со своим орденом защиты от зла? Что было бы с девочкой, не успей я вовремя?
Карл скрестил руки на груди, повернув к ней голову. Его показное спокойствие выводило Энн из себя.
– Они уже это делают, пока я, как вы выразились, играл в догонялки «сожри волк упыря». Дэниэль и его Орден вышли на ночную охоту, но, мне кажется, нас слишком мало, а Прага разрослась и стала необъятной. Боюсь, совсем скоро такие нападения станут частой проблемой. Ну а что бы стало с ребенком, вы понимаете не хуже меня.
Она фыркнула, но промолчала. Колонна наконец пришла в движение, и, постояв на светофоре, они добрались до монастыря. Энн остановилась возле ворот.
– Вы здесь живете? – Она удивленно распахнула глаза.
– А вы думали, что я сплю в гробу на Старом еврейском кладбище? – усмехнулся он.
– Что-то такое я себе
