Борис Левандовский - Вампокалипсис: Третья кровь

Стас кивнул:

– Переберемся в мою квартиру. Кто бы они ни были, обо мне им пока ничего не известно.

– Ты действительно веришь, что они – могут оказаться вампирами?

– Лучше спроси, верю ли я в ходячих мертвецов.

Они вошли в магазин, а когда вышли через пять минут, в сумке Стаса болтались лишь три пачки сигарет. Ему сейчас как никогда требовалась ясная голова.

– Как тебе эта Лора?

– Да никак, – пожал плечами Стас. – А почему ты о ней спрашиваешь?

– Мне кажется, с ней что-то не так.

– В каком смысле?

– Я понимаю, у шока могут быть разные последствия, да и все мы завязли в сплошной неопределенности. Но, в любом случае, у меня нет желания ей слишком доверять.

– Думаешь, Лора засланный казачок? Но какой в этом смысл?

– А какой смысл, например, создавать видимость целой компании да еще открывать ее филиалы в других городах?

– Друг мой, кажется, ты начинаешь задавать правильные вопросы, – задумчиво проговорил Стас. – Ведь именно это и заставило Веру копать под "Новый свет".

Когда они вернулись, телевизор вещал дневной выпуск новостей. Стас застыл в коридоре, глядя на экран через дверной проем гостиной, и жестом остановил Марка.

– "…этой бессмысленной и жестокой бойни в киевском метро. Точное число пострадавших до сих пор остается неизвестным. На текущий момент статистика такова: шестнадцать погибших, госпитализировано более двадцати раненных, пятеро все еще прибывают в критическом состоянии. Еще около сорока граждан самостоятельно обратились нынешним утром в местные отделения "скорой помощи" с незначительными ранениями. Однако властям наконец удалось установить личность нападавшего. Им оказался сорокавосьмилетний риэлтор одного из львовских агентств по недвижимости Юрий Панчак, который по невыясненным причинам отбыл в Киев вчера днем. Ни у его семьи, ни у коллег по работе не нашлось никаких объяснений его действиям. По словам очевидцев, Панчак, цитирую: "словно преследовал говяжьи туши, за которые он принимал окружающих". От властей на данное время также не поступило четких пояснений по этому поводу. Но нам удалось выяснить, что среди личных вещей "львовского мясника" не удалось обнаружить ничего, кроме железнодорожного билета, по которому тот прибыл в Киев. Таким образом, причины, приведшие минувшей ночью к беспрецедентной массовой трагедии на станции метро "Золотые Ворота", все еще остаются загадкой.

Представитель областного управления внутренних дел официально заявил, что ширящиеся слухи о некой связи этого инцидента в метро с исчезновением людей на Левом берегу в последние несколько дней – не имеют никаких оснований. Он также подчеркнул, что заявления граждан о диких животных и зомби, разгуливающих по ночным улицам, являются, скорее всего, неудачным розыгрышем или даже спланированной акцией неизвестных лиц, с целью посеять массовую панику среди жителей Новой Дарницы и близлежащих районов. По данному факту было возбуждено уголовное дело, виновные понесут ответственность в самое ближайшее время".

– Ты слышал? – Стас возбужденно обернулся к Марку. Но того рядом не оказалось. Стас нашел Марка в кухне, стоящим перед окном, его плечи мелко дрожали.

– Ты понимаешь, что все это значит? Эй, старина, в чем дело? – он положил ладонь Марку на трясущееся плечо. – Слушай, какого…

До Стаса вдруг дошло, что тот плачет.

– Что случилось?

– Все эти люди в метро… Они погибли из-за меня.

– Нет, погоди, – он усадил Марка на табурет. – Давай-ка разберемся.

– Все и так ясно, – сказал Марк, отирая рукавом мокрую щеку, однако его голос оставался тихим и спокойным. – Это ведь я спровоцировал нападение. Его послали за нами.

– Откуда тебе знать, что случилось бы, поведи ты себя иначе. Возможно, все обернулось бы еще гораздо хуже. Ты разве не слышал, что передали в новостях? Дело не только в нас. Что-то твориться вокруг, что-то очень скверное. И оно распространяется.

– Не знаю… – наконец ответил Марк. – Может быть, ты и прав.

– Вот что, – Стас потянул его за рукав куртки. – Давай-ка снимай это и топай к остальным. А я скажу Вере, пусть состряпает нам что-нибудь.

Когда они присоединились к остальным в гостиной, глаза Марка ничем не выдавали недавних слез. Однако Вера все равно спросила:

– У вас все нормально, парни?

– Все тип-топ, – небрежно обронил Стас.

– Нет, не нормально, – с внезапной злостью в голосе произнес Марк. – Из-за меня уже гибли люди. Всего два месяца назад. Почему это происходит со мной! Почему это снова происходит?!

Повисло тяжелое молчание, все взгляды были устремлены на Марка, стоящего посередине комнаты.

– Молодая пара, они только поженились. Я охранник, но иногда подрабатываю на сервисе. Так, разная мелочь… В тот раз я слишком торопился и плохо прикрутил колесо. Они разбились всего в ста метрах от ворот.

Марк с горечью усмехнулся.

– Только я знал, кто в ответе за аварию, это ведь я прикручивал то долбанное колесо… Я никому не рассказал, – он тяжело опустился на стул в углу гостиной, не глядя ни на кого, вновь усмехнулся. – Даже не представлял, что это окажется так трудно пережить. И… был момент, когда я почти вскрыл себе вены.

Белла вздрогнула, вспомнив о шраме, который видела в поезде.

– Что-то остановило меня. Странный, пугающий свет…

– Свет? – нахмурился Стас, будто силясь вспомнить о чем-то важном.

– Да, очень яркий, похожий на сияние. Оранжевое…

– Какое льется словно отовсюду, – продолжила вслед за Марком Белла. – Перед самым приходом летних сумерек.

– Всего несколько минут, – подхватила нить Лора.

– Середина августа… Я помню тот вечер, – Стас обвел медленным взглядом всех присутствующих. – Мы все помним.

– Ребята, вы о чем? – с напряженной улыбкой спросила Вера.

"О начале. И обещании", – подумал Стас, удивляясь, так, словно мысли были произнесены кем-то другим в его голове.

Всего в нескольких шагах, за стеной соседней квартиры, Андрей Мась открыл глаза. Солнце… Оно обжигало кожу, лишая покоя и такого желанного сна, его лучи опаляли даже сквозь толщу свинцовых туч на небе и плотные гардины на окнах. Солнце вело себя странно, как будто насылая на него весь свой гнев. Мась заслонился ладонью, но и это не принесло облегчения, рука сама будто горела в невидимом огне. Ночью его посетила старшая дочь, с которой он не мог связаться уже неделю. Сейчас она спала в меньшей комнате, в той самой, что когда-то делила с сестрой в детстве, на той же самой тахте, свернувшись в коконе из нескольких одеял. Мась скатился на пол и заполз под кровать, куда до него не могло добраться жестокое горячее солнце. Не его солнце. Его – холодное и мертвое – теперь восходит ночью…