Сергей Жилин - Душегуб

— Немаин в Сакра Ципионе появился среди наркоманов, — подхватил я. — А одна партия может быть распространена на огромные расстояния, плюс приобрести её могут спустя десятки лет…

— Один свёрток из столицы попал сюда, и началось, — Юрико, как ищейка, втянула воздух.

Похоже на правду, особенно если выяснится, что Роскана тоже плотно сидела на белой дряни.

— Есть ещё кое-что, — двинулась японка в сторону полуразвалившегося стола. — Тут дневник. Я хотела прочесть, выяснить что происходило в доме, но…

Она бросила тетрадку в плотном переплёте мне, чтобы я сам всё увидел. Хватило пролистать пару страниц, чтобы сделать банальный вывод:

— Совсем не разберу почерк, — поднял я глаза на Юрико.

— С ним всё в порядке — написано не на английском.

— Точно, похоже на какой-то восточно-европейский язык. К сожалению, я его не знаю.

— Я тоже, — запустила руки в карманы японка с явным желанием покинуть это место, — нужен словарь.

— Сперва в дом Хэллуэйн.

Марк всё работает в кабинете. Я же пытаюсь заснуть.

Почти не помещаюсь на кровати: уже не та четырнадцатилетняя коротышка, которой здесь было вполне удобно. Эта кровать была моим любимым местом, потому что здесь можно было прятаться от злого тирана. Стоит только накрыться с головой одеялом и отвернуться к стене, как оказываешься словно бы в скорлупе, которую никому на свете не пробить. Здесь остаёшься один на один со своими мыслями, словами, слезами…

Часто я хотела только одного — забиться в свой любимый угол.

До чего же мы были разные… Зачем, в самом деле, я взялась помогать Марку? Так надо? Когда это мне таких причин было достаточно?

Внезапно в комнате раздался глухой грохот. Он заставил меня подскочить, а сердце — биться в сумасшедшем темпе. Вот так ни с того ни с сего такой грохот. Нацепив джинсы и свитер, я двинулась на звук. Подозрительно, почему Марка не слышно.

Медленно открываю дверь, и передо мной возникает страшная картина, веющая дурным запахом дежавю: на полу растянулась грузная фигура ровно в том месте, где недавно лежал Энгриль. Только теперь это тело Марка.

Ветер хлопнул дверью — та нараспашку, впуская в дом холодный воздух. Но не от него у меня по спине идут мурашки! Кто-то проник в дом и убил Марка! Душегуб вернулся подчистить следы, добить тех, кто рискнул пойти за ним следом!

Тёмное существо возникло справа, и в следующую секунду мне на голову набросили мешок! Я истерично заработала кулаками, посыпались удары наотмашь, но маньяк легко меня скрутил и бросил на землю. Шлепок по щеке выветрил желание сопротивляться.

Тут же щиколотки сжало режущей верёвкой: убийца быстро связал мне ноги. Мыча сквозь плотный мешок, я вслепую ударила пятками в сторону противника — с ужасом отметила, что промахнулась, и лягнулась повторно.

Маньяк без труда прижал меня к полу и зафиксировал пущенные было в ход руки. Каждый удар сердца загоняет в голову какое-то катастрофическое количество крови, из лёгких вырывается отчаянный стон — я почти не узнаю собственный голос.

Остаётся лишь дёргаться, как рыба на крючке, вырываться изо всех сил, даже когда ублюдок ещё раз бьёт меня по лицу и переворачивает вниз животом. Очень больно выворачивает руки, перетягивая их путами. Хватка стальная, пальцы мозолистые, жёсткие.

На секунду он отпускает меня, и я тут же бросаюсь ползком, издавая самые несусветные звуки от страха. Шанса уползти не было: садист хватает меня за ноги и начинает тащить по полу. Отчаянно борюсь, брыкаюсь, горло сдавливает, я начинаю задыхаться. Собственное сердце оглушает!

В затылок вонзается угол, через секунду по позвоночнику дубиной ударяет порог. На боль не хватает времени, она забывается мгновенно на фоне обречённой борьбы за жизнь.

Вскоре маньяку надоедает тащить меня волоком, и я взметаюсь ему на плечо. Начинаю вслепую лупить ногами туда, где должно быть его лицо — удары выходят неказистыми и косыми. Разрывающееся сердце сигналит, что конец уже близок…

Холодно… мы на улице! Не знаю, насколько этот мешок глушит мои вопли, просто ору изо всех сил. Маньяк наказывает меня увесистыми зуботычинами, но я всё не смолкаю! Должен же хоть кто-то услышать!

Убийца ускоряет шаг, буквально бежит по улице… Почему-то ещё не убил меня…

И только тут я слышу выстрел! Вдалеке гремит грозный голос, еле различимый сквозь толстую ткань. Дыхание выродка превращается в сбивчивое пыхтение. Настигаемый садист задыхается.

Чтобы не стать добычей преследователя, он бросает меня на землю. Встреча с асфальтовой твердью заканчивается для меня точечным болевым импульсом в висок и потерей сознания.

Помню только, что внутренняя дрожь на секунду стихает…

Вчерашний день поворчал громом, погрозил чёрным куполом туч, но так и не обрушил на Гавару сырого дождя. Ноющие суставы Джанни однозначно заявляют, что ливню быть, о чём великий предсказатель погоды не перестаёт верещать целое утро.

Оно, кстати, выдалось беспокойным: заявилась старушка Шеннон и поведала о том, что на Центральной площади повесили лешего. Давно петля не встречалась с ублюдками из леса, Мак Гилби даже затребовала бесплатный бутыль за новости. Самогонщики лишь поглумились над попрошайкой да спровадили её.

Феликс хотел было поговорить про сию новость, но Джанни предложил иную тему:

— Слышал, в Усницке очередную группу снарядили в Сеферан.

— Откуда слышал? — в верной традиции сомневаться в каждом слове товарища нахохлился лысый Феликс.

Джанни обиженно скрючил морду и ответил, как выплюнул:

— Конюх Хамп вчера захаживал. Он и рассказал. Два десятка бойцов отправляется.

— Сгинут, — махнул рукой старикан и ухватился за кружку. — К гадалке не ходи: сгинут! Чай все сгинули и эти сгинут!

— Сгинут, — передразнил товарища седовласый. — Мудрец прямо! Знаешь хоть, из-за чего погибают? Хм, мудрец…

— Чего дразнишься? Чего дразнишься? Это и малым детям ясно, что радиация там.

— Радиация? В штанах у тебя радиация, а Сеферан без атомных уничтожили! Ты что думаешь, сотни городов вокруг, а люди только в Сеферан за аккумуляторами тянутся? Нет там фона…

Поражаясь небывалой глупости собеседника, Феликс откинулся на стуле и крякнул, воздевая очи к небу. Присосавшийся было к кружке Джанни среагировал на смену позы товарища и со злостью ударил кулаком по столу:

— Что ты опять мордой крутишь? Чего крутишь?

— Дурень ты!

— С чего вдруг? — опешил Джанни.

— Радиации нет! Чего выдумал! А восемь лет назад вернулось пару бойцов — Гейгер рядом с ним соловьём запел. А ты говоришь: радиации нет!