Дж. Уорд - Вечный любовник

Она оттягивала вниз края майки, пытаясь сделать ее длиннее.

— Думала надеть джинсы, но я устала, а так я обычно… так я ложусь в постель. Ничего особенного.

— Ты мне нравишься в этом, — произнес он тихим голосом. — Выглядишь так по-домашнему…

К черту! Выглядела она просто аппетитно.

Когда начался фильм, Рэйдж взял свою сумку, пододвинул к дивану и сел с противоположной от Мэри стороны. Он потянулся, делая вид, что его тело не так уж напряжено. На самом деле оно напоминало сейчас тетиву. Он ждал, что в любой момент могут нагрянуть лессеры, молился, чтобы позвонил Рэт, и одновременно жаждал покрыть поцелуями бедра Мэри, поднимаясь все выше… Он представлял собой оголенный провод, только живой и дышащий.

— Если хочешь, можешь положить ноги на журнальный столик, — произнесла она.

— Мне и так хорошо.

Он дотянулся до лампы по левую сторону и выключил ее, надеясь, что Мэри заснет. Тогда он, по крайней мере, сможет обойти дом и проверить двор, не беспокоя ее.

— Прости, но я засыпаю, — произнесла она пятнадцать минут спустя.

Он взглянул на нее. Волосы рассыпались по плечам, она словно закуталась в них. Кожа слегка мерцала, вторя миганию телевизора. Веки сонливо прикрыты.

«Наверное, так она выглядит по утрам, когда только что проснулась», — подумал он.

— Отдыхай, Мэри. Я немного задержусь у тебя, хорошо?

Она натянула на себя одеяло бежевого цвета.

— Да, конечно. Гал…

— Подожди. Не могла бы ты называть меня… моим другим именем?

— Хорошо. Каким?

— Рэйдж.

— Рэйдж? — нахмурилась она.

— Да.

— Ладно. Это прозвище?

Он закрыл глаза.

— Да.

— Что ж, Рэйдж… Спасибо тебе за вечер. И за твое долготерпение.

Он еле слышно выругался, думая, что ей следовало бы не благодарить его, а влепить пощечину. Он подверг ее жизнь опасности. Теперь она — лакомый кусочек для лессеров. И не догадывается, что он хотел проделать с ее телом, иначе бы заперлась в ванной.

— Все, Рэйдж, в порядке, я поняла, — пробормотала она.

— Ты о чем?

— Ты хочешь, чтобы мы остались друзьями.

Друзьями?

Она натянуто засмеялась.

— В смысле, я не хочу, чтобы ты думал, что я посчитала тот поцелуй за нечто иное. Я знаю, это совсем не то… ну да ты сам знаешь. В общем, не переживай, если я тогда что-то неправильно поняла.

— Почему, по-твоему, я должен так думать?

— Ты сидишь на другом конце дивана, неподвижный, как дерево. Словно боишься, что я на тебя наброшусь.

Он услышал шум на улице и пристально посмотрел в окно по правую сторону. Но это оказался всего лишь лист, принесенный ветром.

— Я не собиралась тебя смущать, — выпалила она. — Просто хотела… ну… успокоить тебя на этот счет.

— Мэри! Не знаю даже, что и сказать.

Правда ее ужаснет. А наврал он ей и так уже слишком много.

— Ничего и не говори. Мне, наверное, не стоило затрагивать эту тему. Я всего лишь хотела сказать, что рада видеть тебя здесь. В качестве друга. Мне очень понравилось, как мы покатались на машине. И я наслаждаюсь общением с тобой. Большего мне не надо, честно. Ты замечательный друг.

Рэйдж затаил дыхание. За всю его сознательную жизнь ни одна женщина не назвала его другом. Его общества искали только для секса.

На древнем языке он прошептал:

«Я лишился всех слов, моя прекрасная дама. Ни один звук из моих уст не достоин коснуться твоего слуха».

— Что это за язык?

— Мой родной.

Она повернула голову, как бы оценивая его.

— Похож на французский, но не совсем. Есть в нем славянское звучание. Венгерский или что-нибудь в этом роде?

— Почти, — кивнул он.

— И что ты сказал?

— Что я тоже рад находиться с тобою здесь.

Она улыбнулась и опустила голову.

Когда Мэри заснула, Рэйдж расстегнул молнию на сумке и проверил, заряжены ли ружья. Затем обошел вокруг дома, выключая фонари. Стало совсем темно, его глаза быстро приспособились к отсутствию света. Все остальные чувства еще больше обострились.

Он окинул взглядом лес позади дома. Луг по правую сторону. Большой фермерский дом вдалеке. И дорожку перед входом.

Он прислушался, улавливая звуки звериной поступи по траве и шелест ветра по деревянной отделке амбара. Когда температура упала, Рэйдж обследовал каждый уголок в доме, пытаясь определить слабые места. Крадучись, обошел все, переходя из комнаты в комнату, пока не почувствовал, что вот-вот взорвется от напряжения.

Проверил мобильник. Звук включен. Сеть тоже ловит.

Рэйдж выругался. Еще раз все обошел.

Фильм уже закончился. Рэйдж включил его по новой — на случай, если Мэри проснется и захочет узнать, что он все еще здесь делает. Затем вновь прошелся по первому этажу.

Вернувшись в гостиную, он потер лоб и обнаружил, что вспотел. Температура в ее доме была выше той температуры, к которой Рэйдж привык. Или, может быть, он просто на взводе. Во всяком случае, ему стало жарковато. Он снял с себя плащ и убрал в сумку оружие и мобильник.

Закатав рукава, Рэйдж склонился над Мэри и стал следить за ее мерным дыханием. Она выглядела такой беззащитной на этом диване, несмотря на ее воинственные глаза, спрятанные сейчас под веками и ресницами. Он сел рядом и нежно переместил ее в свои объятия.

В его огромных ручищах Мэри казалась уж совсем крохотной.

Она встрепенулась, подняла голову.

— Рэйдж?

— Спи, — прошептал он, прижимая ее к своей груди. — Просто позволь мне тебя обнять. Это все, что я хочу сделать.

Он почувствовал на своей коже ее легкий вздох и закрыл глаза, когда она обхватила его одной рукой за талию, а другую уперла ему в бок.

Тихо.

Все так тихо. Тихо в доме. Тихо снаружи.

Ему вдруг отчаянно захотелось разбудить Мэри и переложить так, чтобы вновь ощутить, как ее тело расслабляется рядом с ним.

Вместо этого он сосредоточился на ее дыхании, пытаясь попасть в ритм.

Так-то вот… мирно-мирно.

И тихо.

Глава 20

Джон Мэтью вышел из забегаловки «У Мо», где работал помощником официанта, обеспокоенно думая о Мэри. Она пропустила смену на телефоне доверия в четверг, что очень необычно, — он-то надеялся увидеться с нею сегодня ночью. На часах — двенадцать тридцать, у Мэри еще полчаса до конца смены, так что, скорее всего, Джон ее застанет. Если, конечно, она появится.

Идя быстрым шагом, он миновал шесть обшарпанных многоэтажек и за десять минут дошел до своего жилища. По дороге ничего особого не случилось, зато дома без веселья не обойтись. Подходя к входной двери, он услышал мужскую брань, бессвязную, грубую, нечленораздельную, какая бывает у пьяных. Перекрывая громкую музыку, что-то кричала женщина. Мужчина грубо ответил ей.