Игорь Пронин - Чистилище. Исход

Новосиб небрежным ударом широкой ладони переломал на лету крылья вороне, нацелившей ключ на врача, и уставился на Белоглазова.

– Ты что, сука, предлагаешь?

– Нам от них не уйти. – Майор старался сохранить спокойствие: всегда помогало, когда начальство начинало орать. – Птицы не мутанты и не белки, не оторвемся. Можно попросить наших новых товарищей снять и выбросить противогазы. Мне показалось, они особенно бесят и мутантов, и животных.

– Вы что, заразить нас хотите?! – закричал один из эвакуированных. – Поймите, мы работаем над проблемой спасения человечества! Если мы заразимся, то, возможно, сразу умрем или станем зараженными, как…

– Как мы, – закончил за него Новосиб. – А каковы твои шансы найти новый баллон, браток, хотя бы один? Или ты надеешься, тебя примут в другое «обеззараженное место»? Вся твоя защита – лишь на несколько часов.

Он опустил голову, посмотрел на спокойно дышавшего Сергея, на которого уже подействовало обезболивающее, пожал плечами и сорвал с врача маску. Тот вскрикнул, потянул маску назад, но тут же безвольно опустил руки.

– Снимайте с них противогазы! – приказал Новосиб, быстро успокаиваясь. – Но выбрасывать не спешите, вдруг и этого хватит. Пригодились бы. А что делать? Эта стая нас демаскирует. До смерти не заклюют – так ведь привлекут мутантов со всего города!

Одиночная стрельба в автобусе не затихала все это время: они ехали уже по улицам города, и появлявшиеся из дворов мутанты, сливаясь во все большие группы, преследовали их. В несколько секунд с сопротивлявшихся «незараженных» содрали противогазы. Буквально в ту же секунду атака птиц стала ослабевать. Пара перепуганных ворон и голубь заметались под крышей в поисках спасения. Агрессия исчезла, и бойцы взмахами рук и криками выгнали их в окна.

– Соображаешь, майор! – коротко похвалил Новосиб. – Поговорим и об этом. Так, а вот это скверно…

Двое из четверых спасенных с объекта корчились на полу, задыхаясь во всем знакомой агонии.

– Ничего не поделать! Открывайте дверь. – Командир печально улыбнулся. – Сами понимаете, у нас как в море: тело да будет предано… За борт, в общем.

– Они могли еще очень помочь в изучении вируса, а прежде всего – в защите от него тех, кто еще не заражен… – сокрушенно вздохнул врач. – Замечательные люди и специалисты.

– Вечная память! – согласился Новосиб. – Вот только сколько их, таких, уже мертво? Вечная память им всем.

Когда умиравших подтащили к двери, вдруг засуетился тот их коллега, что остался жив.

– Позвольте, позвольте! Вы не могли бы… Я думаю, прострелить мозг – достаточно! Они не заслужили бегать вот такими… Животными.

– Прощальный салют в затылок? – Новосиб вскинул автомат. – Это дело! Когда дело говорят, я уважаю.

Белоглазов отвернулся и, лишь когда тела покинули автобус, помог закрыть дверь и наложить специальные «засовы». Про себя он подумал, что тоже предпочел бы получить пулю в затылок. Не хотелось бы, чтобы кто-то из знакомых потом увидел его бегающим за людьми с оскаленной пастью.

– Ну что ж, оторвались, – подвел итог Новосиб. – Небо над нами очищается, хотя крышу, поди, всю загадили. У кого-нибудь есть мысли, куда ехать? Если нет – запрос второму автобусу. Заодно пусть доложат, как дела и есть ли потери. Не думал я, что так все сложится, но что делать…

– Раненому нужна операция, – негромко сказал врач, как раз закончивший перевязывать Сергея. Он уже содрал с рук защитные перчатки больше не нужного костюма химзащиты. – И срочная. Внутренние органы серьезно повреждены, да и сепсис неизбежен, практически. Если вас интересует мой прогноз… Почти безнадежно.

– Не ври! – потребовал Новосиб. – Он и не такое переживал, выкарабкается. Так, если нужна срочная операция, то будем прорываться в центр.

– Не надо… – прошептал Сергей, и Новосиб сразу склонился над ним. – Не надо операции. Мне сейчас вот нормально, уколы действуют, не надо операции… Я серьезно. Ты же сам знаешь, как я к своей семье относился… Но выжил только сосед, позвонил мне, рассказал, что видел. Зачем мне с этим жить? Я что мог, сделал. Вот только бункер мы не удержали, прости.

– Ты держись! Мы сейчас на мост развернемся и довезем тебя, а уж там я добьюсь! Я в Сопротивлении не последний человек!

– Сейчас нельзя поворачивать, Новосиб! – виноватым голосом сказал Папа Миша. – Только что от толпы укатили, пока успокоятся – еще несколько часов пройдет. А те, что у моста в воде, наверняка все повылазили на стрельбу и птиц этих. Завязнем на мосту, облепят кабину…

– Молчать! – заревел было Новосиб, но Сергей схватил его рукой, все еще в резиновой перчатке, за плечо.

– Он прав. Меня ты, скорее всего, не спасешь, да я и сам не хочу. А вот эти чемоданы – там много интересного для спецов. Мы у мутантов анализы брали, как ты советовал, начали с ними серию экспериментов… Жалко, если все это пропадет, да еще и вы погибнете. Ребята тут остались, ну и я недалеко уеду.

Новосиб молчал, взвешивая положение. Папа Миша был прав: взбудораженные мутанты, выбравшись из воды, возвращались к реке не сразу, это уже все подметили. Сейчас там, у красно-розового моста с подвешенной над ним дурацкой инопланетной тарелкой, их тысячи, и все уже возбуждены. Возникают драки, и тогда из воды лезут новые твари. Более чем вероятно, что такой прорыв, как через мост из Щукино в Строгино, не получится.

– Из второго автобуса передали маршрут! – один из бойцов подошел и протянул Новосибу карту. – Отдельно стоящее здание в три этажа с двумя входами, рядом футбольное поле. Если заночуем, там можно оставить транспорт.

– Хорошо, – хрипло сказал Новосиб. – Ты не умирай, Серега, поговори со мной. Папа Миша! Не тряси, не дрова ведь везешь! Как же у вас там в бункере все случилось, Сергей?

– Надо же как… – прошептал умирающий. – Нас они сразу рвали, такие толпы… А вы можете заночевать вдали от реки, да? Может, и правда они незараженных чуют… Это надо обязательно еще раз проверить, слышишь? Скажи там в этом своем Сопротивлении. А в бункере… Мы так и не поняли. Какой у нас там бункер? Слабенький, просто защищенный объект, в том числе от химического и бактериологического заражения. И они как-то прорылись к нам, выходит. То ли от воды, то ли со стороны метро. В тоннель у нас выход есть, но я его сам проверил, все было в порядке. Наверное, от реки копали – стену нам прогрызли, что ли? Сразу шум, стрельба. И кричали, что нас затопляет. Вот это я точно помню…

– Неудачно я съездил, – вздохнул Новосиб. – И в Курчатнике провалилась операция: хотели поговорить с пацанами, такое было у меня «партийное задание». Приехали – а их уже громят. Вертолет поднялся прикрывать и вдруг упал. Пожар, паника… Наверное, кто-то из экипажа обернулся мутантом не вовремя. Вот мутанты и ворвались раньше нас. Мы заскочили на территорию, хотели хоть забрать кого-то, а какие-то мальцы по нам же и стрелять начали. Потерял я там троих. А теперь и тебя теряю, да, Сергей?