Валерий Моисеев - Ворон (СИ)

— Но это же нечестно! — искренне возмутился тот.

— А ногами пинать лежащего противника — честно? — продолжая наступать на Хоттабыча, возмущенно воскликнул Алекс.

— Ты молодой и здоровый, а я старый и больной! — закрывая лицо руками, жалобно захныкал тот.

— А ну-ка заткнитесь, вы оба! — неожиданно прикрикнул на драчунов беззубый.

При этом в его голосе было столько неподдельного страха, что те недоуменно повернулись к нему.

— Он что совсем со страху сбрендил? — поинтересовался Алекс у Хоттабыча, опуская руки.

Тем временем, беззубый настороженно прислушивался к чему-то, что было слышно только ему одному. Алекс с удивлением обнаружил, что Гера также проявляет беспокойство. Кот вертел своей большой лобастой башкой по сторонам, старательно нюхая воздух розовым носом.

— Псы! — в ужасе прошептал самый большой бомж.

Страх охвативший его был настолько силен, что он начисто забыл о своей изодранной в клочья голове. По-видимому, дело действительно принимало дрянной оборот.

— 33 —

Алекс хотел было поинтересоваться у самого крупного бомжа, что такого ужасного в этих самых псах, но передумал. Взгляды всех присутствующих на помойке, включая Геру, были прикованы к чему-то расположенному у него за прямо спиной. Это не могло не настораживать. Тем более что в воздухе буквально витал запах ужаса, который успешно конкурировал с миазмами, струящимися из мусорных контейнеров.

Медленно развернувшись на каблуках, Алекс беззвучно присвистнул. Посередине улицы нервно поводя острой головы из стороны в сторону, стоял здоровенный пес.

Алекс плохо разбирался в собаках, потому что коты всегда были ему намного симпатичнее. Особенно после знакомства с Герой. Но даже его скудных познаний в кинологии было достаточно для того, чтобы разобрать, что перед ним доберман.

Острая морда пса, развернутая в профиль, напоминала лезвие финского ножа. А оптимизма, на благополучный исход знакомства, в ней было еще меньше.

Когда их взгляды встретились, Алекс мог бы поклясться, что зубастая пасть добермана оскалилась в довольной ухмылке. Пес громко гавкнул и из темноты улицы под тусклый свет недобитого уличного фонаря, вышли две его точные копии.

Гера угрожающе зашипел, словно кобра, и в мгновение ока очутился на плече у Алекса. Вцепившись когтями в толстый дерматин плаща, он принялся выть словно мартовский кот, собирающийся порвать соперника на клочки.

Алекс недовольно покосился на него. Вид кота распушившего огненно-рыжий мех откровенно позабавил его. Клубок шерсти, хвост торчком, а все туда же, воевать собрался!

— А, ну заткнись! — цыкнул он на него. — Не видишь, собачки волнуются.

Гера обиженно мявкнул, но умолк. Зато псы внезапно залились нескончаемым лаем. При этом они нетерпеливо пританцовывали на месте, но вперед не двигались. Создавалось впечатление, что своим лаем, собаки подзывают кого-то, чтобы предъявить добычу в целости и сохранности.

— Чего стоим, кого ждем? — поинтересовался Алекс у Хоттабыча. — И почему никуда не бежим?

— От них не уйдешь! Они специально на людей натасканы, догонят и все одно порвут! — убежденно ответил тот.

— Ну, глядите, дело хозяйское! — небрежно пожал плечами Алекс и демонстративно повернулся спиной к собакам.

Придерживая кота одной рукой, чтобы тот не свалился с плеча, он бросился наутек. Трио доберманов, встревожено взвыв, тут же кинулось вслед за ним. Бомжи испуганно отпрянули в стороны, когда псы пронеслись мимо них. Но они обратили на них внимания не больше чем на ржавые мусорные баки.

Алекс уже слышал у себя за спиной дыхание настигающих его преследователей. У него не было времени на то, чтобы оглянуться и посмотреть сколько секунд осталось до того момента, когда передний пес вцепится ему в ногу своими длинными, острыми зубами. В этом он целиком полагался на Геру.

Тот сидел на плече друга, и не сводил своих вытаращенных желтых глаз с преследователей. Все это время он хранил молчание. Но когда расстояние сократилось до считанных метров, он, встревожено мяукнув, спрыгнул с плеча Алекса на землю. Рыжей молнией кот взлетел на ближайшее дерево и скрылся там, в густой листве.

Полы плаща Алекса развевались на бегу, и псам не было видно, как рука его скользнула подмышку к кобуре. Возможно, они вели бы себя более осмотрительно, если бы знали, что их добыча вооружена. Но до сих пор они имели дело лишь с беззащитными бомжами, которые и не думали оказывать им никакого сопротивления. Последовавшие за этим события наглядно показали, что недооценивать противника — это очень большая роскошь. К тому же еще и очень вредная для здоровья.

Алекс неожиданно прокрутился вокруг своей оси, чтобы погасить набранную скорость. После чего твердо встав, на широко расставленных ногах, он поднял пистолет и встретил набегающих на него псов лицом к лицу.

Первую пулю он всадил прямо в лоб торопыге, который неосторожно опередил остальных. За долю секунды до этого, черные, влажные глаза добермана неожиданно расширились. На место ярости и желанию порвать добычу на куски пришла растерянность при виде черного отверстия пистолетного ствола смотрящего прямо на него.

После того, как их товарищ перевернувшись через голову, словно подстреленный заяц, растянулся на асфальте, двое других попытались остановиться. Но они уже набрали приличную скорость и поэтому еще какое-то время продолжали двигаться вперед. Алекс безучастно смотрел на то, как напуганные оглушительным выстрелом псы, выгребают своими длинными конечностями пытаясь отвернуть от него в сторону. Он позволил им покинуть поле боя и позорно сбежать в темноту. Дело здесь было не столько в добросердечии Алекса, сколько в его нежелании тратить патроны, которых у него было не так много.

Прогремевший из темноты выстрел и пуля прошедшая впритирку с его головой, подтвердили его худшие опасения. Вслед за собаками объявился их хозяин. Хорошо если один, а если их несколько? Кроме того прицельный выстрел в темноте, говорил в пользу того, что охотник на людей был оснащен прибором ночного видения.

Не желая испытывать судьбу, Алекс сдавленно вскрикнул и рухнул наземь. Вскоре раздался еле слышный цокот собачьих когтей об асфальт и шумное дыхание собак. Алекс отчетливо видел, как два оставшихся в живых доберманы несмело трусили в его сторону. Неожиданно из темноты в свет фонаря выступили две рослые человеческие фигуры. На лбу одного из них вверх окуляром торчал прибор ночного видения, который тот задрал вверх за ненадобностью. В их, вытянутых вперед руках, тускло блестели стволы огромных пистолетов.