Роберт МакКаммон - Последний Поезд с Платформы “Погибель”

Пуля, прилетевшая с правой стороны поезда, из леса, оторвала кусок челюсти Преско. Не успел он повернуться в сторону стрелявшего с выражением удивления и непонимания, пока боль не настигла его, как еще одна пуля — на этот раз слева — врезалась ему в грудь, а затем третья прошила ему мозг насквозь.

Не произнеся ни слова, Кенни Преско рухнул на пол, успев издать лишь резкий выдох… возможно, это был самый мягкий и тихий звук, который этот человек производил за всю свою жизнь.

Преско завалился на сидения перед собой, дернулся несколько раз и замер.

Повисло долгое молчание.

— Кровососы с пушками… — нервно хохотнул Матиас. — Поцелуйте меня в задницу и зовите меня Фэнни!

— У них не только пушки, — Эрик осмелился поднять голову, чтобы исследовать пространство с левой стороны поезда, и то, что он там увидел, заставило его побледнеть и пригнуться снова. — Сюда едут всадники!

Тревор и Энн взволнованно переглянулись и не упустили шанса посмотреть. Двое всадников действительно приближались к поезду на лошадях. Лоусон вспомнил, что на сапоге убитого вампира он заметил шпору. Ему это не нравилось… не нравилось собственное предчувствие. Неизвестность пугала его — такое же чувство он испытал на крыше над Дюмейн-Стрит в Новом Орлеане, впервые встретив перевертыша…

Те вампиры, что сейчас приближались на лошадях, уже успели трансформироваться, но их черные крылья ныне были сложены, как накидки на плечах. На одном, похоже, была фуражка кавалерийского офицера. Лошади не выказывали никакого страха по поводу того, что везут на своих спинах монстров, и это заставило Лоусона невольно задаться вопросом: А можно ли обратить животное?

Вопрос повис в воздухе, потому что всадники вдруг расправили крылья и взмыли вверх со своих сёдел. Лошади продолжали протаптывать по снегу дорогу, приближаясь к пассажирскому вагону…

… и вдруг начали превращаться в настоящих чудищ из жутчайшего кошмара.

Их плоть постепенно покрывалась чешуей, головы удлинялись и деформировались, заставляя лошадей походить на существ, которых, по мнению Лоусона, древние сказочники Европы могли бы назвать драконами. Одно из созданий вдруг принялось отращивать две дополнительные ноги — отвратительные отростки начали вылезать из боков, делая это животное похожим скорее на паука, чем на лошадь.

Эти твари не замедлялись, а продолжали двигаться полным галопом, скользя по снегу.

— Берегитесь! — воскликнул Лоусон.

Первый перевертыш врезался в пассажирский вагон с левой стороны. Второй со следующим ударом сердца атаковал стену рядом. Весь вагон задрожал и чуть не сорвался с путей, утягивая за собой весь остальной состав, от оконных рам и стен полетели выбитые щепки и остатки стекла. В этом хаосе разрушения Эстерли накрыл собой раненую девушку, стараясь защитить ее от осколков, а Энн заслонилась рукой. Перевертыши продолжали ломиться внутрь, и их плоть уже куда больше ассоциировалась с плотью рептилии, нежели лошади. Под горящими красным огнем глазами разверзлись огромные челюсти, из которых выскользнули клыки длиной с нож мясника.

Рустера отбросило к противоположной стене вагона, винтовка вылетела у него из рук. Лоусон услышал, как Гантт невнятно выкрикнул что-то от испуга. Ребинокс рыдал, как ребенок, отчаянно пытаясь отползти от монстра, чья голова раскачивалась прямо над ним в окне, а раскрытый рот с острыми клыками, в которых отражался жалкий остаток света от уцелевших масляных ламп, норовил достать его.

Лоусон поднял свой кольт, собираясь выстрелить, по привычке схватившись за оружие правой рукой. Плечевая кость вспыхнула болью, Тревор сморщился, мгновенно перехватывая оружие в левую руку, однако промедление стоило ему дорого: монстр успел добраться до головы Ребинокса и буквально откусил ее…

В момент укуса нарастающий крик был словно придавлен, а затем взорвался, обезглавленное тело Джонни Ребинокса развернулось, а монстр ухватил дергающийся труп за остатки кровоточащей шеи и перевернул так, как пьяница может перевернуть бутылку, чтобы допить остатки виски.

Ошеломленный Лоусон лишь тогда сумел выстрелить прямо в голову монстра, и — ко всеобщему ужасу — адская тварь, даже выгорая изнутри, не отпускала тело и продолжала пить, решив не лишать себя последней трапезы. Вторая тварь, которая обратилась в кошмарную смесь лошади, паука и дракона, не прекращала попыток прорваться в вагон. Клыки угрожающе близко щелкали у ног Рустера. Энн выстрелила и попала чудовищу в основание шеи. Оно протяжно взвыло от боли, тут же забыв о своей обидчице, потому что в его тело последовательно влетели еще три пули. Голова монстра повернулась к Дьюсу Матиасу, стоящему посреди разбитых стекол с винтовкой Рустера, и сизый пороховой дымок клубился вокруг него.

Пистолеты Лоусона и Энн выстрелили почти одновременно. Две серебряных пули пронзили череп твари с разницей примерно в три дюйма, что лишь ускорило его разложение. Пока тело монстра шло трещинами, куски плоти сползали с его скелета, как куски прожаренного бекона, а сам монстр по-прежнему злобно смотрел на Матиаса единственным оставшимся глазом. Он попытался броситься на разбойника, и Матиасу пришлось использовать винтовку в качестве дубинки, потому что магазин был уже пуст. Глаз начал ссыхаться и западать, а голова осыпалась кусками плоти, развеваясь прахом по ветру.

Часть крыши вагона прогнулась. Два крылатых вампира — те, что играли роль всадников — упорно пробивались внутрь. Энн выстрелила в первого, угодив ему прямо под кавалерийскую фуражку, когда тот ворвался в вагон. Его предсмертные муки и завывания были подхвачены ветром, клыки неистово щелкали по воздуху, когтистые лапы сжимались в кулаки и беспорядочно размахивали из стороны в сторону. Прежде чем умереть и осыпаться горсткой пепла в оборванной солдатской форме, тварь успела оставить несколько рваных ран на груди Гантта и потянуться к Эрику.

Второй вампир не решился прорываться в вагон, увидев смерть своего соплеменника, и взмыл в воздух. На несколько секунд повисла тишина, которую нарушало завывание ветра и тихая ругань Гантта, лежавшего на спине и зажимавшего раны на груди.

Лоусон заметил, что они приближаются, чуть раньше, чем Энн.

— Заряжай! — воскликнул он, обращаясь ко всем, у кого было оружие. — Они идут! Перезаряжайтесь, быстро!

Вампирская армия Генри Стайлса Младшего перешла в наступление. Они еще не набрали полную скорость, но до этого оставались считанные секунды. Слева от вагона их было около тридцати: мужчины, женщины и — хотя трудно было сказать наверняка — даже дети. Некоторые носили старые лохмотья, другие были хорошо одеты, словно пришли из того же мира, который так не хотел покидать Лоусон. Какие-то солдаты Темного Общества больше напоминали голодных диких зверей, и они рвались вперед наиболее жадно и наиболее активно, пока другие оставались в арьергарде и находились здесь, скорее, для пущей острастки. Или, подумал Тревор, то были вампиры, которым обеспечивалось постоянное пропитание, и они свободно разгуливали среди людей. Именно эти вампиры держали в руках огнестрельное оружие. Несколько крылатых перевертышей сидело на скалах в качестве дозорных или зрителей, которые собрались на фееричный спектакль.