Кодзи Судзуки - Спираль

Поговорив с отцом Асакавы, Андо принялся звонить его старшему брату – Дзюнъитиро Асакаве. Дзюнъитиро с женой жил в одном из новых многоквартирных домов в Канде. Дозвониться удалось только вечером. Андо обрисовал Дзюнъитиро положение дел, по возможности ничего не утаивая и не добавляя. Ему не хотелось неловкой ложью и недоговорками лишить себя возможности добраться до дискеты.

Впрочем, он воздержался от подробного пересказа того, что рассказал ему Ёсино. Отчасти потому, что и сам до конца не верил этому, отчасти потому, что боялся показаться сумасшедшим. В основном Андо напирал на то, что отчет, составленный Асакавой, может иметь большую научную ценность и послужить серьезным подспорьем для медицинского расследования.

– Как представитель Токийской палаты медэкспертизы я прошу вас оказать содействие и прошу разрешения скопировать файл с отчетом вашего брата. Пожалуйста! Это действительно очень важно.

– Вы знаете, я вообще не уверен, что среди вещей есть дискета с этим файлом... – задумчиво сказал Дзюнъитиро. Наверное, он осматривал вещи брата без особой тщательности.

– А ноутбук?

– Ноутбук мне передали, но, по-моему, он сломан.

– Может быть, дискета до сих пор внутри?

– Вы знаете, я вообще-то не проверял, что там внутри. В Управлении мне передали картонную коробку с вещами брата, и я даже не доставал их из этой коробки... Кроме видеомагнитофона.

– Видеомагнитофона?

– Да. Я его выбросил.

Андо даже поперхнулся.

– Вы его выбросили?

– Да. А что такого? Брать с собой ноутбук – это я еще могу понять. Все-таки работа журналиста и тому подобное, но зачем Казуюки понадобился видеомагнитофон – я до сих пор не понимаю...

– Простите. Вы сказали, что вы его выкинули?

– Ну да. Он был абсолютно разбит, даже кнопки не нажимались. Поэтому, когда к нам приехали мусорщики забирать старый телевизор, я заодно отдал им и этот видеомагнитофон. Не думаю, что Казуюки был бы против.

Какая досада. Андо-то думал, что видеокассета уже у него в кармане, но увы... Придется сосредоточится на дискете. Какой он дурак, что не догадался поискать родственников Асакавы сразу же, как только обо всем узнал.

На всякий случай он спросил с замирающим сердцем:

– Скажите, а в видеомагнитофоне, случайно, не было кассеты?

– Не знаю. Я видел только ноутбук, видеомагнитофон и две черные кожаные сумки, скорее всего, с вещами Сидзуки и Йоко. Честно говоря, я в них не заглядывал.

– Вы не будете против, если я к вам заеду? – Андо надеялся, что брат Асакавы понял, насколько важно для него как можно скорее получить дискету.

– Конечно, заезжайте. – Дзюнъитиро согласился гораздо легче, чем можно было ожидать.

– Как насчет завтра? В воскресенье.

– Завтра... Днем я играю в гольф с одним из наших постоянных авторов, но к семи я рассчитываю быть дома.

– Тогда в семь у вас, – подытожил Андо. Он сделал пометку в ежедневнике и несколькими жирными линиями подчеркнул написанное.

В воскресный вечер в самом начале восьмого Андо вошел в многоквартирный дом на улице Саругаку и, поднявшись по лестнице на нужный этаж, позвонил в дверь. Район казался не слишком жилым – кондоминиум, в котором жил Дзюнъитиро Асакава, был окружен тесным кольцом офисных зданий. По воскресеньям, особенно вечером, здесь всегда стояла непривычная для Токио тишина.

Сразу после звонка за дверью раздался мужской голос:

– Кто там?

– Это Андо. Я вам вчера звонил.

Дверь открылась, и Андо был впущен в довольно просторную прихожую. Дзюнъитиро встретил его в спортивном костюме и с мокрыми волосами. Наверное, он совсем недавно вернулся домой и едва успел принять душ. По голосу в телефонной трубке Андо представил его себе высоким, худым и нервным, но в жизни Дзюнъитиро оказался добродушным крепышом среднего роста. Он провел Андо в гостиную, усадил на диван и отправился за коробкой с вещами младшего брата. Сидя на мягком диване, Андо думал о том, почему все три брата выбрали работу, так или иначе связанную с языком: старший был издателем, средний – учителем японского языка, младший – журналистом.

Впрочем, вероятней всего, на младших повлиял выбор старшего брата. Андо и сам решил поступать на медицинский, вдохновившись примером своего брата, который преподавал биологию в старших классах.

Дзюнъитиро вернулся в гостиную с картонной коробкой в руках. В коробке кроме ноутбука лежали две черные кожаные сумки, о которых он говорил Андо по телефону.

– Ну что, хотите взглянуть? – Дзюнъитиро уселся прямо на пол и подтолкнул коробку в сторону Андо.

– Да, если не возражаете, – ответил Андо и достал из коробки ноутбук. Осмотрев его со всех сторон, он записал в блокнот производителя и название модели. Ноутбук довольно сильно пострадал в аварии: верхнюю крышку наполовину заклинило, и сколько Андо ни нажимал на кнопку «power», компьютер не включался. В щели дисковода Андо разглядел синее ребро дискеты.

Он едва сдержался, чтобы не закричать от радости, и скорее нажал на язычок рядом с щелью. Машина щелкнула, и этот щелчок был самым приятным звуком, который Андо слышал за последнюю неделю. Он взял дискету и внимательно ее рассмотрел. Наклейки на ней не было, но Андо не сомневался, что это именно то, что он ищет. Ему достаточно было услышать звук, с которым дискета выскочила из дисковода, чтобы у него исчезли последние сомнения.

Андо буквально подпрыгивал от нетерпения. Протянув дискету Дзюнъитиро, он сказал:

– Давайте проверим, то ли это, что я ищу.

– Вы знаете, брат обычно пользовался старым ДОС-форматом, так что, боюсь, мы не сможем открыть файл на моем компьютере. – Дзюнъитиро с сожалением посмотрел на Андо.

– Тогда позвольте мне взять эту дискету на два-три дня.

– Берите, конечно, только вот...

– Я верну ее вам, как только скопирую файл.

– А что там такое, на этой дискете? – похоже, его немного смутил энтузиазм Андо: Дзюнъитиро вдруг посерьезнел.

– Я и сам точно не знаю. – Андо покачал головой.

– Ну хорошо, только верните мне ее как можно скорее, – судя по всему, старшему брату Асакавы теперь уже и самому захотелось прочитать отчет своего младшего братца. Видимо, он что-то почувствовал – помог инстинкт издательского работника.

С чувством морального удовлетворения Андо положил дискету в карман пиджака. Он собрался было уходить, но тут вспомнил о черных сумках. А вдруг в одной из них лежит видеокассета? Конечно, глупо было на это надеяться, но он не мог уйти, не проверив все возможности.

– Я знаю, что перехожу все допустимые границы, но... – Андо говорил медленно, тщательно подбирая слова, чтобы не показаться законченным хамом, – не могли бы вы заглянуть в эти сумки, вдруг в одной из них найдется видеокассета...