Мелисса Круз - Голубая кровь

На них с Блисс были только джинсы и ничего больше. Они стояли спиной к камере и прикрывали грудь скрещенными руками, хотя стилист и замаскировал им соски телесным лейкопластырем. Шайлер согласилась попробовать себя в роли модели скорее из любопытства и рассматривала это как социальный эксперимент, который можно будет позднее проанализировать, но теперь признала, что это довольно занятно.

В студии было холодно, и Джонас выкрикивал кому-то указания, перекрывая несущуюся из колонок музыку «Блек айд пис». В этой сумасшедшей атмосфере нервные ассистенты и техники-осветители мигом кидались выполнять каждое распоряжение фотографа. Едва лишь возникал перерыв, как на Блисс с Шайлер накидывались с баллонами лака для волос. Когда Джонас с Анкой обсуждали, как лучше, чтобы волосы моделей развевались на ветру или нет (сексуально или банально) или как джинсы выглядят эффектнее, спереди или сзади, все внимали им с полной серьезностью.

Девушки позировали и старались не моргать при вспышке. Блисс во внезапном порыве вдохновения привлекла Шайлер к себе и крепко обняла.

— Круто! — ухмыльнулся из-за фотокамеры Джонас.

Во время обеденного перерыва Блисс с Шайлер накинули свои платья и вместе с персоналом столпились вокруг стола, наполнив тарелки овощами и жареным тунцом. Блисс с радостью отметила, что рыба недожарена.

— Курите? — поинтересовался Джонас, вытаскивая из заднего кармана смятую пачку сигарет. — Пошли со мной, девчонки.

Они отставили тарелки и вышли вместе с ним и Анкой на балкон.

— Так вы обе из Дачезне? — спросила Анка, достав длинную сигарету с ментолом и затянувшись.

Джонас дал ей прикурить от своей «Зиппо».

— Угу, — кивнула Блисс, приняв от Джонаса сплющенный «Кэмел».

Шайлер покачала головой. От сигарет ей делалось дурно. Она вышла исключительно за компанию и чтобы подышать воздухом. С балкона открывался вид на реку, по водной глади медленно скользила баржа. Шайлер с радостью смотрела на это все. Ей никогда не надоедало глядеть на город.

— А я училась в Кенте, — попыталась завязать разговор Анка. — Мы с Джонасом встретились в Род-Айлендской школе дизайна.

Джонас кивнул.

— И с тех самых пор сотрудничаем. — Он выпустил кольцо дыма. — Мы очень рады, что нашли вас, девочки. Нам и вправду очень хотелось, чтобы лицом компании стали наши.

— В каком смысле — наши? — переспросила Шайлер.

Анка рассмеялась и продемонстрировала им клыки.

— Так вы из Голубой крови! — ахнула Блисс.

— Конечно, — кивнул Джонас. Реакция девушек явно его позабавила. — В сфере моды нас большинство. Вы что, не замечали?

— А как вы догадываетесь, кто есть кто?

— Да это просто видно по форме глаз и в целом по фигуре, — объяснил Джонас. — Кроме того, мы очень, очень разборчивы. Гляньте хоть на Брэннон Фрост, главного редактора «Чик».

— Так она вампир? — изумилась Блисс.

Но впрочем, это все объясняло: и хрупкую фигуру, и огромные солнечные очки, и бледную кожу, и неизменное стремление к совершенству.

— А еще кто? — поинтересовалась Шайлер.

Джонас назвал еще несколько имен. Среди них оказались популярный модельер с амплуа «скверного мальчишки», недавно снова подогревший интерес к стилю готика, фотомодель, являющаяся сейчас лицом известной фирмы, выпускающей дамское белье, известный визажист, введший моду на синий лак для ногтей.

— Да их прорва, — заявил он и швырнул сигарету с балкона.

Тут к ним присоединились несколько человек из персонала, и они сменили тему. Джонас принялся рассказывать похабные анекдоты, сравнимые по грубости лишь с манерой поведения Перфекшн. Шайлер хохотала вместе со всеми, и у нее было такое ощущение, будто они с Блисс сделались частью большого, слегка чокнутого семейства.

— А почему Мими здесь нет? — спросила вдруг Шайлер.

Странно как-то: ее позвали, а Мими, просто до смерти стремящаяся к вниманию такого рода, осталась за бортом.

Блисс внезапно расхохоталась. Она совершенно позабыла про Мими. Мими умрет от зависти, когда услышит, что для рекламной компании «Цивилизации» выбрали их с Шайлер, а не ее!

— Да, а где же Мими? — поддержала Блисс.

Джонас почесал в затылке. Шайлер заметила поблекшие голубые отметины у него на руках.

— Мими Форс? Мы, в принципе, думали о ней какое-то время. Помнишь, Анк? Чего там с ней случилось?

— Линда мне сказала про ее дневную ставку, — отозвалась Анка. — Видимо, она уже после подписания договора заявила Линде, что меньше чем за десять тысяч долларов в день и с постели не встанет. Простите, девочки, но для модели без опыта это нереально. Я ей даже и предлагать не стала. Кроме того, мы хотели вас двоих.

— Думаю, она просто слишком дорого ценит свой сон, — ухмыльнулась Блисс. — Она не знает, что потеряла.

И она подарила Шайлер одну из своих редких искренних улыбок.

— Верно, — кивнула Шайлер и улыбнулась в ответ.

Блисс Ллевеллин стала нравиться ей еще больше. Они вернулись на съемочную площадку, прислонились друг к дружке, и, когда Джонас вскричал: «Огня! Огня! Дайте мне огня!» — они чуть не сожгли объектив.

ГЛАВА 25

Ей позволили оставить эти джинсы себе! Шайлер была в восторге. Съемки закончились поздно, намного позже официального окончания рабочего дня, и к тому времени на улице уже стемнело. Шайлер попрощалась со съемочной группой, рассылая воздушные поцелуи и на углу еще раз помахав. Веселая компания рассеялась. Анка со стилистами уселись в машину, парикмахер и визажист поймали такси, а Джонас с ассистентами отправились в ближайший бар.

— Хочешь, подвезу до центра? — спросила Блисс. — Мой водитель должен скоро подъехать.

Шайлер покачала головой.

— Спасибо, нет. Я, пожалуй, немного пройдусь.

Вечер выдался приятный, безоблачный и свежий.

Блисс пожала плечами. Она уже успела закурить и теперь в своей обтягивающей футболке, новых джинсах и фиолетовой куртке из обезьяньего меха выглядела в точности как модель на отдыхе.

— Как знаешь. Не забудь — у меня дома сегодня в десять.

Шайлер кивнула. Она крепко прижала к себе пакет с новыми джинсами. На ней снова были ее многослойные одежки: черная футболка, черная водолазка, черная юбка джерси поверх темно-серых джинсов, черно-белые полосатые чулки и поношенные армейские ботинки. Шайлер собралась пройти до Седьмой авеню, потом прогуляться через Таймс-сквер, Линкольн-центр и Верхний Уэст-Сайд до дома.

Когда Шайлер двинулась на восток по Десятой авеню, ей сделалось немного не по себе. Улицы были совершенно безлюдны; бывшие склады, в которых теперь разместились новые художественные галереи — темны и неприветливы. Свет фонарей дрожал, и после недавнего ливня повсюду разлились лужи. Шайлер вдруг пожалела, что не приняла предложения Блисс подвезти ее.