Джеймс Херберт - Тьма

— Я пришел к мистеру Браверману. Не могли бы вы сказать, где он?

Молчание, только какой-то шорох. Или шарканье ног?

Бишопу это надоело. Еле сдерживая раздражение, он быстро, через две ступеньки, взбежал наверх.

Пожелай они убить его сразу, они бы в этом преуспели; но им хотелось насладиться его умиранием, посмаковать его. Поэтому первый удар по голове был не слишком сильным.

В дверях появился человек с двустволкой, нацеленной Бишопу в лицо. Он не скрывал своего удовольствия от этой игры и скалил зубы в предвкушении того, что за этим последует. Бишоп в ужасе замер на лестничной площадке. Из других дверей выступила женщина с занесенным над головой молотком, уже начинающим опускаться.

«Оглуши его, — без слов приказал ей муж. — Стукни его как раз за ухом, чтобы только оглушить. И тогда, прежде чем он умрет, мы немного позабавимся».

Удар пришелся сбоку, но в последнюю секунду Бишоп успел заметить молоток и инстинктивно пригнулся, поэтому молоток только слегка скользнул по его черепу. Бишоп упал к стене и покатился вниз по лестнице. Женщина стояла слишком близко: падая, Бишоп задел ее ноги и увлек за собой. Молоток выпал из ее рук и застучал по деревянным ступеням, опережая их кувыркающиеся тела. Женщина пронзительно закричала.

«Сука бестолковая, — выругался про себя мужчина, — вечно все испортит!» Он снова поднял ружье и навел на сцепившиеся внизу фигуры.

— Отвали от него, глупая корова! — заорал он. — Дай мне выстрелить! — Теперь Бишопа следовало убить немедленно.

Женщина попыталась высвободиться, и Бишоп, несмотря на шок, увидел нацеленные на него дула двустволки. В тот миг, когда одна черная дыра озарилась вспышкой, он рванул отползающую женщину на себя. Весь заряд попал ей в грудь, и частицы свинца, прошедшие навылет, задели одежду Бишопа. Пока Бишоп пытался откатиться от женщины, она визжала не переставая.

Человек на верхней площадке не был особенно потрясен — скорее, он просто разозлился. Опущенное было ружье снова поднялось. На этот раз он прицелился более тщательно. Увидев на ступеньках молоток, Бишоп быстро приподнялся на колени, схватил его и запустил вверх. Это был нелепый, заведомо неточный бросок, но человек машинально пригнулся, дав Бишопу возможность вскочить на ноги и броситься бежать. Следующий выстрел вспорол паркет за его спиной. Понимая, что добежать до выхода, пока этот человек перезарядит ружье, не удастся, Бишоп кинулся в какие-то двери, моля о том, чтобы за ними оказалась лестница, ведущая на задний двор. По крайней мере, здесь он найдет хоть какое-то прикрытие. Бишоп оказался в комнате, где стояла только маленькая кровать, и побежал дальше. В следующей комнате, кроме кровати, тоже почти ничего не было. Еще одна дверь — и он очутился в узком темном коридоре. Лестница вела к закрытой двери.

Позади Бишоп слышал приближающиеся шаги и громкую брань. Он сбежал вниз по ступенькам и, поскользнувшись, врезался в дверь. Пошарив в темноте, нашел ручку и резко дернул. Дверь была заперта.

Бишоп сел на вторую ступеньку и пнул дверь обеими ногами. Посыпались щепки, и дверь распахнулась. Едва не падая, он влетел и рывком закрыл дверь за собой, чтобы защититься от выстрелов сверху. Это была кухня, и он сразу заметил еще одну дверь. По лестнице уже громыхали шаги. Бишоп подбежал к задней двери и чуть не заплакал от досады, обнаружив, что и она заперта. Он бросился назад, но в тот же миг дверь, через которую он проник на кухню, открылась. Преследователь уже занес ногу через порог, но дверь внезапно захлопнулась, придавив ружье, висевшее у него на груди, и он сильно стукнулся головой о косяк. Бишоп схватил торчащее из проема дуло и нажал на дверь изо всех сил. Преследователь пытался выбраться из ловушки, но оказался в невыгодном положении: голова повернута вбок, а зажатое дверью ружье больно давило на грудную клетку.

У Бишопа постепенно проходило головокружение, и он сосредоточил все усилия на том, чтобы не упустить преимущества и удержать дверь, хотя не знал, к чему это приведет. Вряд ли они смогут простоять так весь день. Преследователь покраснел от натуги, с ненавистью устремив на Бишопа налитые кровью глаза. Скривив рот, он злобно зарычал, и Бишоп почувствовал, что дверь медленно сдвигается в его сторону. Вминаясь ногами в кафельный пол кухни, он удвоил свои усилия.

Внезапно чья-то трясущаяся рука вцепилась ему в волосы, и Бишоп вскрикнул от страха. Обернувшись, он увидел пошатывающуюся женщину, лицо и грудь которой были залиты кровью. Должно быть, в кухне была еще одна дверь, ведущая в холл, через которую она и вошла. Дверь за спиной Бишопа распахнулась, и его бросило прямо на изуродованную женщину. Она упала на колени, и кровь хлынула на пол, растекаясь под ней темно-красной лужей.

Не теряя времени, Бишоп размахнулся и вслепую ударил ринувшегося в дверь преследователя. Локоть попал ему в переносицу, несколько приостановив его стремительное продвижение. Бежать или остаться решило за Бишопа поднятое на него ружье. Выбора не было: он должен драться, бегство равносильно самоубийству.

Он оттолкнул ружье и ринулся на противника. Оба упали и покатились к лестнице, причем каждый старался не выпускать двустволку из рук. Бишопу удалось приподняться, но противник, используя инерцию, отбросил Бишопа назад. Они снова перешли в кухню, и Бишоп поскользнулся, ступив в разлившуюся по полу кровь. Он упал на колени, и противник внезапно оказался над ним. Бишоп изогнулся дугой, но ружье, которое он так и не отпустил, теперь работало против него. Он был принужден опуститься на пол и елозил спиной в липкой кровавой жиже, раскинув в стороны ноги. Понимая, что в любую секунду ружье может быть направлено на него, и будучи не в состоянии это предотвратить, Бишоп, однако, его не отпускал.

Чья-то рука скользнула по лицу Бишопа и вцепилась ему в глаза. Женщина была еще жива и пыталась помочь уничтожить Бишопа. Тогда он неожиданно ослабил хватку и позволил направить ружье на себя, успев вывернуться, чтобы ружье ударило в пол. Противник пошатнулся и упал, а Бишоп отпустил ствол и ударил мужчину пониже уха. Бишоп уже схватился за двустволку, но женщина вонзила острые ногти ему в глаза, вынудив откатиться подальше. Бишоп осознал свою ошибку уже в дверях. Теперь ничто не мешало противнику поднять ружье и выстрелить. Уверенный, что его жертва в западне, убийца, победоносно ухмыляясь, поднялся на ноги. Взводя курок скрюченными пальцами, он сделал шаг вперед, как вдруг его нога скользнула по липкой кровавой жиже. Балансируя, чтобы сохранить равновесие, он ступил в лужу обеими ногами и повалился ничком. Прогрохотал выстрел, и ему снесло верхушку головы. Заляпанный кровью потолок превратился в чудовищное подобие абстрактной живописи.