Владимир Мясоедов - И имя мне – Легион

Один из змеев приблизился опасно близко к кораблю и тотчас поплатился за это. Около полудюжины гарпунов скользнуло по чешуе или плюхнулось в воду, но еще столько же застряло в плоти чудовища.

— Навались! — крикнул Глорин, впрочем, он мог и не командовать. Треть экипажа и без его подсказки вцепилась в тросы удачно попавших снарядов и теперь подтаскивала сопротивляющееся тело отчаянно извивающейся рептилии к борту, где уже столпилась компания подгорных воителей с длинными копьями. Всадник прыгнул в воду, но был почти мгновенно расстрелян, скончавшись даже раньше своего скакуна, которого в прямом смысле разделали, чтобы достать оружие.

— Морской замок всплывает! — Вопль матроса-наблюдателя, высунувшегося из своей будочки, прервался бульканьем. Стрела пробила ему глотку, и руки человека, схватившиеся за почему-то лишенное оперения древко, уже ничего не могли сделать с приближающейся смертью.

— Раненых ко мне! — вспомнил я о своих обязанностях целителя. Тому моряку я уже помочь не смогу, а вот если кто полегче есть, то попробую вытянуть.

И тут из воды почти у самого борта в прыжке взвилась туша морского змея. Сидевший на нем человек картинно взмахнул руками, и ослепительно-белый диск, отделившийся от него, стремительно понеся к горизонту, по пути уронив на палубу мачту, пропоров паруса и расчленив матроса, убирающего такелаж, на две фонтанирующие кровью части.

— Ходу отсюда! — приказал Глорин. — Их слишком много!

Но тут змеи бросились в таранную атаку. Гибкие, мускулистые тела ломали многометровые весла, как сухие ветки. Гномы уже практически в упор метали в них все, что только можно, не думая о такой мелочи, как возврат оружия, и сползали на палубу со стрелами, застрявшими в груди или на лице. Раненые сяньцы падали в воду, откуда вряд ли выплыли бы, даже имей они жабры, потому что на запах крови уже начали собираться акулы.

— Не трогать запасные весла! — пронеслась над палубой зычная команда. — До тех пор пока они не уберутся, мы лишь зря потратим время!

Одновременно на корме судна раздался жуткий треск, и новый сверкающий диск пронесся над головами выходцев с южного материка.

— Руль раздроблен! — донесся чей-то панический крик. — Мы лишились хода!

— Раненых ко мне! — снова подал я голос, впрочем, безрезультатно.

Гномам было не до меня. Притянутый к борту очень крупный морской змей требовал их внимания, лупя длинным хвостом по палубе и пытаясь поднять зубастую пасть выше уровня борта. Проткнутая длинными копьями сразу в двух десятках мест, гадина быстро перестала дергаться, и теперь из нее с матом и руганью пытались вырвать гарпуны. Впрочем, рептилия без боя не сдавалась. Два гнома имели пришибленный, а если точнее, слегка приплюснутый вид. На остром навершии шлема одного из них застряла гигантская чешуйка.

Вместе со своим импровизированным укреплением, в которое, кстати, уже вонзилась пара стрел, я добрался до них и призвал холод.

— Айейо, — не совсем членораздельно сказал один из них.

— Чего? — не понял я.

— Ребра болят, дышать нечем, — подсказал мне второй, у которого под неестественным углом болталась рука. — Его эта гадина прямо поперек ребер хлестнула, а потом еще и по голове приголуб…

— Кцайй!

Нечто обряженное в темные мокрые тряпки приземлилось прямо передо мной на палубе и замахнулось кривым мечом. Энергетический клинок, которому наконец-то нашлось дело, отразил удар, а его собрат вошел глубоко в живот нападающего и там провернулся. Хорошо все-таки иметь в теле два сознания, потому что оборонялся-то я, а бил Сардас.

По всей палубе закипело сражение. Падающие в прямом смысле с неба сяньцы были встречены гномами едва ли не с радостью… По крайней мере, ливень стрел со стороны морских наездников прекратился, и сами они отхлынули. Да, атакующих было много, но абордажники не выдерживали никакого сравнения с подгорными воителями, разлетаясь в стороны от мощных ударов и бессильно стуча клинками о крепкую броню… не совсем бессильно. Несколько гномов в доспехах с прорубленными сочленениями и открытыми забралами уже лежали на палубе, истекая кровью.

Еще двое нападающих приземлились рядом со мной и ранеными, после чего сочли полуэльфа достойным своего внимания. Энергетические нити сдавили их, ломая кости, но в мою защиту, несмотря на это, все же успел врезаться какой-то предмет, оказавшийся при ближайшем рассмотрении изогнутым наподобие бумеранга кинжалом.

— То ли кукури, то ли кукри, — попытался я вспомнить название оружия, и тут же магический доспех на уровне лица отбил в сторону еще один подобный «гостинец». Впрочем, тот, кто отвлекся, чтобы его метнуть, оказался тотчас же огрет по голове огрызком весла, которым за отсутствием лучшего оружия вооружился кто-то из гребцов.

— Кцайй! — рубанули меня со спины.

Не то чтобы было больно, все же магический доспех не пробило, но адреналина, и так плещущего через край, добавило. После того как Сардас развернулся, обнаружилось, что убивать там уже некого. Раненые гномы пытались вытереть одеждой сяньца свои забрызганные кровью лица.

— Кцайй! — раздалось сверху, и на спину обрушилась тяжесть.

— Да откуда они берутся? — взвыл я, катапультируя нападающего в океан.

— Из морского замка, — охотно пояснил гном, — ничего, мы их положим… половину точно положим, если магией не долбанут!

Мне от его слов сразу стало хуже. Сардас подскочил к борту и замер в ступоре. Невдалеке от борта галеры замерло… нечто. Я бы сказал, что это морской скат, но я еще никогда не видел ската, на котором стояло бы громадное стеклянное здание в три этажа. Да уж… акваланг в этом мире не нужен, равно как и подлодка. Вон сколько фигурок там носится, не обращая никакого внимания на то, что нижний этаж все еще находится под водой. Вот плоская верхушка строения, на которой толпились сяньцы, озарилась серебряным светом, и новая партия абордажников прямо по воздуху полетела по направлению к кораблю. Они смогли продержаться в несколько раз дольше предыдущих, потому что с левого борта к «Улыбке фортуны» вплотную подвалила тройка морских змеев, и теперь половина команды боролась с ними.

— И как от них отбиваться? — спросил я гнома. — Как можно повредить эту плавучую крепость?

— Никак, — пожал плечами он, — нам просто не повезло. Теперь мы обречены. В принципе можно было бы, конечно, ее протаранить. Эта их гигантская рыба, на которой стоит замок, на удивление нежная, наш киль разрезал бы ее, как масло, если бы достал. Вот только всех нас перебьют раньше, чем мы туда доберемся. Остается готовиться к встрече с предками и надеяться на то, что они выделят нам место поближе к Вечному огню.