Стивен Кинг - Мареновая роза

– Я просто изумительно провела время. Впрочем, как ты? Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Во всяком случае, мне так кажется. Мидол – ответ на все мировые проблемы. Не обращай на меня внимания, что с тобой-то случилось? Ты вся сияешь!

– Правда?

– Правда. Выкладывай. Что произошло? – Сейчас посчитаем. – Рози принялась загибать пальцы на руке. – Во-первых, я выяснила, что мое обручальное кольцо – дешевая фальшивка. Во-вторых, я поменяла его на картину – повешу ее в своей новой квартире, как только получу ее, – в-третьих, мне предложили работу... – Она сделала паузу – намеренную паузу – и затем добавила: – И еще я повстречала кое-кого весьма интересного.

Пэм посмотрела на нее круглыми глазами:

– Ты все выдумываешь!

– Не-а. Клянусь Господом. Не горячись, подруга, ему лет шестьдесят пять – при вечернем освещении. – Она имела в виду Робби Леффертса, однако перед ее глазами всплыл услужливо подсунутый сознанием образ Билла Штайнера в его синем шелковом жилете, Билла с его красивыми глазами. Однако это смешно. На данном этапе жизненного пути новые любовные увлечения нужны ей не больше, чем рак горла. Кроме того, она ведь сама определила, что он по меньшей мере лет на семь ее моложе, не так ли? Просто малыш по сравнению с ней. – Этот старик и предложил мне работу. Его зовут Робби Леффертс. Но давай не будем сейчас о нем – хочешь посмотреть мою картину?

– Ну, давай же, смелее! – раздался голос Герт, подбадривающей соперницу в центре комнаты. В нем ощущалось и дружелюбие, и раздражение. – Что это тебе, школьные танцульки? Активнее, милая.

Синтия бросилась вперед; свободная фуфайка трепыхалась за спиной, словно на ветру. Герт быстро повернулась боком, подхватила худенькую девушку за локти и швырнула через бедро. Пятки Синтии мелькнули в воздухе, и она с громким шлепком приземлилась на маты.

– Ух ты-ы-ы! – произнесла она, вскакивая на ноги, как резиновый мячик.

– Нет, не хочу я смотреть на твою картинку. Разве что на ней изображен мужчина. Слушай, тот мужик, с которым ты познакомилась, – ему действительно шестьдесят пять? Что-то я сомневаюсь!

– Может, и больше, – пожала плечами Рози. – Если говорить начистоту, был и другой. Вот он-то как раз и рассказал мне, что бриллиант в кольце фальшивый. Вернее, это цирконий. А потом мы поменялись с ним – Картину за кольцо. – Она опять сделала паузу. – Ему, между прочим, далеко до шестидесяти пяти.

– Как он выглядит?

– Орехового цвета глаза, – проговорила Рози, склоняясь над картиной. – Больше ничего не скажу, пока не услышу твое мнение вот об этом.

– Рози, не будь занудой!

Рози усмехнулась – она почти забыла, какое удовольствие может доставлять маленькое безобидное поддразнивание, – продолжая снимать бумагу, в которую Билл Штайнер аккуратно завернул первое сознательное и значительное приобретение в ее новой жизни.

– Ну, хорошо, – произнесла Герт, обращаясь к Синтии, которая снова начала описывать круги вокруг наставницы. Герт легонько подпрыгивала на мощных коричневых ногах. Ее груди под белой футболкой вздымались и опадали, как океанские волны. – Итак, ты видела, как это делается. Теперь попробуй сама. Не забывай, швырнуть меня ты не сумеешь – малявка вроде тебя заработает массу переломов, если попытается бросить такой дерьмовоз, как я, – но ты можешь помочь мне упасть. Готова?

– Готова, готова, тетя корова, – откликнулась Синтия. Ее губы раздвинулись еще шире, обнажая мелкие неровные белые зубы. Рози они напомнили зубы маленького, но опасного животного, например мангуста. – Гертруда Киншоу, нападай!

Герт пошла в атаку. Синтия ухватилась за ее мускулистые предплечья, с уверенностью, которой Рози не видать, сколько бы она ни тренировалась, подставила по-мальчишески тощее бедро под медвежий бок Герт... и та неожиданно взлетела вверх тормашками в воздух и кувыркнулась в полете – привидение в белой футболке и серых тренировочных штанах. Футболка задралась, открывая самый большой бюстгальтер, который когда-либо видела Рози; бежевые чашечки смахивали на артиллерийские снаряды времен Первой мировой войны. Когда тело Герт соприкоснулось с полом, стены комнаты заметно содрогнулись.

– Да-а-а! – закричала Синтия, исполняя безумный танец вокруг поверженной соперницы и потрясая сжатыми в кулачки худыми руками над головой. – Да-а-а-а! Большая мама оказывается на полу! ДА-А-А-А! Начинаю счет! Большая мама, мать твою, в нок...

С улыбкой – удивительно, но улыбка, редко появлявшаяся на лице Герт, придавала ему довольно печальный вид – Герт подхватила Синтию, подняла ее над головой, широко расставив ноги, похожая на крепкое дерево, затем начала вращать ее, словно пропеллер самолета.

– Э-э-э-э-э-и-и-и-й, меня щас стошнит! – запросила пощады Синтия, захлебываясь от смеха. От быстрого вращения она превратилась в круг, в котором мелькали зелено-оранжевые полосы волос и пятна психоделической фуфайки. – Э-э-э-э-э-и-и-и-й, я щас КОНЧУ!

– Герт, достаточно, – произнес тихий голос. У основания лестницы стояла Анна Стивенсон. Она в очередной раз оделась в черное с белым (Рози видела на ней и другие сочетания цветов, но не часто): сужающиеся книзу черные брюки и белую шелковую блузку с длинными рукавами и высоким воротником. Рози позавидовала элегантной внешности Анны. Элегантность Анны Стивенсон всегда вызывала у нее зависть.

С выражением легкого смущения на лице Герт осторожно опустила Синтию и поставила на ноги.

– Я в порядке, Анна, – сказала Синтия. Сделав четыре неверных шага по матам, она зацепилась за собственную ногу, шлепнулась на пол и захихикала.

– Вижу, – сухо заметила Анна.

– Зато я швырнула Герт, – заявила она. – Жаль, что вы не видели. По-моему, это мой самый большой подвиг в жизни. Честное слово.

– Я в этом не сомневаюсь, однако Герт скажет вам, что она сама себя бросила. Вы просто помогли ее телу сделать то, что оно уже собралось сделать.

– Наверное, вы правы, – согласилась Синтия. Она боязливо поднялась с матов и тут же опять шлепнулась на задницу (вернее, ту часть тела, где она должна располагаться) и снова захихикала. – Черт возьми, как будто кто-то поставил всю комнату на проигрыватель!

Анна пересекла комнату и приблизилась к сидевшим на стульях Рози и Пэм.

– Что это у вас? – спросила она Рози.

– Картина. Я купила ее сегодня днем. Для новой квартиры, когда получу ее. Повешу в своей комнате. – Затем с опаской добавила: – Что вы о ней скажете?

– Не знаю – давайте поднесем ближе к свету. Анна взяла картину с двух сторон, перенесла на противоположный край комнаты и установила на стол для пинг-понга. Пять женщин полукругом сгрудились вокруг стола. Нет, оглянувшись, заметила Рози, теперь их уже семеро. К пятерке, спустившись по лестнице, присоединились Робин Сент-Джеймс и Консуэло Дельгадо. Они остановились за спиной у Синтии, заглядывая через ее узкие костлявые подростковые плечи. Рози ожидала, что кто-то из женщин заговорит первой – скорее всего, воцарившуюся тишину нарушит Синтия, – но все продолжали молчать, и когда пауза затянулась, она почувствовала слабый нервный озноб.