Воины Пернатого Змея (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна
Внезапно Магуай ощутила, что пересохли губы, несмотря на влажность, буквально стоящую в воздухе, она облизнула их и ощутила вкус соли. Это был первый признак страха. Но тут же в памяти, как удар топора, зазвучал голос отца, неоднократно повторявшего: "Когда видишь, что гремучая змея готовится к удару – бей первой!" [39]
Магуай прибавила ходу, на бегу она коснулась плеча Поющего Жука и хлопнула по нему, дав понять, чтобы он остановился.
– Что?! Мы почти прибежали… – мальчик дышал прерывисто, но проговорил шепотом.
– Амини нас преследует. Сойдем с тропы и… – Магуай прошептала последние слова прямо в ухо Поющему Жуку. Тот понимающе кивнул, поняв все с первого раза.
Кокотона остановился. Ему давно не нравился этот проход в зарослях, где он так опрометчиво несся, как новобранец-амини. Он давно уже мог получить пулю, нет, пожалуй, стрелять в него из грома не станут – выстрел разбудит лагерь, но вот стрелу в живот или горло, он должен был получить уже давно. Но не получил. Почему? Эти тропы, по которым он преследовал неизвестных, вполне могли протопать беженцы, но настораживало: они слишком узкие и петляют – несколько раз он влетал в кустарник, а дважды угодил в какой-то небольшой водоем. Со стороны Голодной Пумы ничего не слышно. Впереди опять послышался тихий топот. Выбора нет, нужно либо возвращаться, либо продолжать гонку. Он решил продолжать.
Бег касика стал более медленным, теперь, он просто так не рисковал – обнаружив поворот тропы, пригибался пониже и змеем скользил за угол, ожидая выстрела из лука или удар ножом. Но Кокотона не мог предусмотреть хитроумной ловушки, придуманной для него Магуай.
После очередного поворота, касик увидел светлое пятно, которое образовали призрачные лучи Мецтли. В этом рваном круге, в котором клубились хлопья тумана, стоял черный человек, точнее маленький человек, напоминающий ростом ребенка. Мурашки поползли по телу Кокотоны, который был храбрым человеком, но происходящее настолько не вписывалось в реальность, что касик дрогнул и остановился. Непроизвольно губы зашептали молитву Уициллопочтли.
Магуай находилась немного впереди воина в зарослях лиан, она не видела, что происходит на тропе, а никакой шум не доносился.
"Ну не стой же, иди, беги, набросься на него!" – просила девушка. Руки, сжимающие веревку, петлей лежащей на тропе, замаскированной туманом и травинками, напряглись до боли в суставах.
"Попади ногой в силок!"
"Попади же!.."
Минута изумления пролетела, касик сделал первое движение, он уже успел осмотреться и не заметил ничего угрожающего жизни.
– Эй, ты дух или мешик? – поинтересовался касик, но едва успел пригнуться, как маленький человек метнул в него нож.
– Ээрр! – разозлился касик на такую наглость и, более не задерживаясь, огромными прыжками бросился к продолжавшему стоять мальчику.
Если бы нога воина не попала в ловушку, беглецы договорились, что Магуай выскочит и сзади нанесет амини удар по голове здоровенной палкой. Но нога Кокотоны благополучно попала в силок, рука Магуай не дрогнула, девушка сделала резкий и мощный рывок, и касик рухнул на землю. Едва тело погрузилось в приятно охлаждающий туман, как в глазах потемнело – Магуай стукнула воина по голове и вырубила преследователя окончательно.
– Ну что? – спросил Поющий Жук, который только теперь начал дрожать от пережитого и молниеносного. Магуай, вложившая всю силу удара в броске, поднялась с колен, отряхнулась:
– Не знаю. Бежим! Хотя… Ты слышишь? – по тропе отчетливо звучал шум чьих-то шагов – бежало двое. Магуай подхватила дубинку и сделала шаг, уходя с тропы в заросли.
Две фигуры, которые вылетели из-за поворота и притормозили при виде Поющего Жука, остановились, они были девушке знакомы, и Магуай опустила бревно. Это были Зеленая Лягушка и Змейка.
Стоя над телом поверженного Кокотоны, все облегченно вздохнули.
– Получилось? У нас все получилось! – тихо прошелестел голос Змейки. На лицах остальных, черных от сажи, с размазанными белесыми потеками от пота и влаги, заиграли довольные улыбки.
– Хвала богам! – произнесла Магуай.
– Пора уходить, пока опять никто не бросился в погоню! – напомнила об опасности Зеленая Лягушка. И они торопливо засеменили по тропе.
Кокотона очнулся, но, скорее, не от резкой боли в голове или от полученного удара. И не потому, что его трясли и заставляли сесть, отчего он едва опять не потерял сознание. Он пришел в себя от вопроса, ставшим уже привычным:
– Касик Кокотона, ты жив?
"Что-то часто стали мне этот вопрос задавать" – было первое, о чем он подумал.
Лучи Тонатиу едва пробивали крышу леса, скудно освещая узкую тропу и отряд его воинов. Над ним склонился Голодная Пума, с перебинтованной головой.
– Касик, тебя тоже бревном саданули? Ага…точно! – рот амини расплылся в глупой улыбке. Кокотона даже не сердился – просто воин радовался – нашел командира живым, как всегда, – Давайте носилки, только осторожнее!
– Касик, так за кем мы гнались? Что за лесные духи напали на чантли Каменного Моста? – Кокотона поморщился, голова гудела и болела нестерпимо, каждый звук усиливался троекратно, лес пробуждался многочисленным гомоном птиц, а тут еще рот у амини не закрывается!
– Не-зна-ю! – едва разжав губы, прошептал касик, тут носилки тряхнуло, и он снова потерял сознание.
– Слышишь, Голодная Пума, заткнись, а? Не видишь, как касику плохо, вон отключился опять! У него ж не камень вместо головы, как у тебя! – хохотнул кто-то из амини, остальные его поддержали, но сдержанно, стараясь не сильно шуметь.
Все, что произошло дальше, Кокотона помнил только обрывками, какими-то рваными, совершенно нереальными отдельными картинами, очень знакомыми и настолько явными, что он ощущал даже запах и его горечь.
… Отряд амини на опушке, синеют неприступными стенами высокие скалы Южных Гор. Он слышит, как его люди разговаривают с нагуалями, и те предлагают перенести раненного касика к ним. И тут, в середине переговоров, раздается звук рога, глубокий, тревожный, мрачный…
… Он лежит на густой траве, но и она не смягчает сотрясений почвы. Над ним густая крона леса. Ветви жалобно дрожат, стволы склоняются от порывов горячего ветра, рывками, периодически налетающего на них. Сыпется листва, сухой мусор. Почему-то не слышно птиц. Но ведь сейчас день! Куда делись их привычные крики, оглушающие и раздражающие своей навязчивостью?
"Что происходит?" – это шепчет он, его губы, или просто задает вопрос самому себе?..
… Он слышит крики женщин и детей… Паника? Да, но какая-то странная. С трудом делает попытку дать ей определение, долгий и мучительный процесс заканчивается его полным бессилием, только слово он нашел – организованная… Люди бегут с узлами и вещами, его опять несут на таких неудобных носилках, он чувствует, как затекла спина и руки, но не может поменять положения. Стон? Кто стонет? Неужели он? Нет, так быть не может – он амини, а стон – признак слабости. Вот так, он просто сцепит покрепче зубы и опять опустится в темную, такую приятную мглу…
– Касик, как ты? – голос Голодного Пумы, да и лицо его, которое склонилось над ним. Теперь оно не расплывается, да и шума в ушах нет. Попробовать ответить? Да, а то, как всегда, начнет орать, а они же в лесу, тут тишина нужна:
– Жив, – голос звучит, как чужой, он сам его едва слышит, это скорее шепот, но столько сил пришлось потратить, чтобы сказать одно единственное слово, хотя нет, нужно спросить, – Что происходит, амини?
– Когда мы подходили к лагерю, нагуали подали сигнал, их сторожевые заметили небесных птиц чичимеков!
– Я слышал звук рога…
– Вот! Ну, куда было идти к ним в горы?! Мы и все беженцы едва успели покинуть лагерь. Бежали все, но, касик, не сердись, мы задержались посмотреть! Ведь ты поступил бы точно так?!
– Да. Что вы увидели?
– Ты не поверишь! Сначала из сторожки, которая охраняет проход между скал в их страну, ту, к которой ведет дорога от лагеря беженцев, выбежали амини нагуалей, крепкие, скажу я тебе, касик, ребята! У них рост повыше нашего на голову, может и больше! Так вот, эти нагуали так быстро переместились к нам на опушку, миг, и они рядом, только воздух колыхнули. И тут, касик, началось самое удивительное! Нагуали встали лицом к своим горам, протянули руки, а тут гул стоит – небесные птицы летят! Да, гул, значит приближаются чичимеки, а нагуали несколько раз руками взмахнули, и у них в ладонях появились огненные шары. Представляешь, касик? Я такого и у жрецов не видел! Вот они эти шары и стали запускать, я думал сшибать будут чичимекских птиц, а нет! Ты тоже так думал, да, касик? Не угадал!
