Карен Чэнс - Дочь полуночи

Меня ледяной волной захлестнула горечь.

— Именно так, сама захотела. Угадай с трех попыток почему. Может, потому, что каждый раз, когда я оказывалась среди вас, кто-нибудь обязательно пытался меня убить? Ты не исключение. — Я оглядела его с головы до ног, не скрывая насмешки. — Творение семейства Басарабов без примеси дурной крови, член Сената, талантливый бретер. Ты же чертов герой, Луи! Что ты знаешь о моей жизни?

— Больше, чем ты о моей, если на то пошло. — Глаза Луи Сезара засверкали синим огнем. — Несколько веков мой собственный хозяин отказывался общаться со мной. Я был отверженным, тем, кого знаменитый род не хотел признавать своим. При этом тебя, дампира, у которого руки по локоть в нашей крови, всегда встречали с распростертыми объятиями! Ты насмехалась над ними, презирала их, все время угрожала убить, и все равно они приветствовали тебя, а меня, при всех моих достоинствах, постоянно отвергали!

Я заморгала. До меня вдруг дошло, что я и в самом деле никогда не слышала об этом отпрыске Раду.

— Но чего ради отталкивать тебя?

Луи Сезар был идеальным наследником, преданным сыном. Его достоинства могли бы компенсировать любые недостатки всего семейства. К примеру, такие, которыми был переполнен Драко или я.

Его рот горестно дернулся.

— Спроси своего отца, если хочешь знать. Или господина Раду. Может, кто-то из них скажет тебе правду.

— Я спрашиваю тебя.

— Зачем спрашивать меня о чем бы то ни было? — с яростью завопил вампир. — Меня с трудом терпят в данный момент, потому что Сенат в отчаянном положении. Слишком много его членов уже погибли в войне, другие еще расстанутся с жизнью. Им сейчас нужно подкрепление, но когда война закончится... все станет так, как было раньше.

Я нахмурилась. На Мирчу это не было похоже. Предай его — он отрежет тебе яйца и заставит съесть, но я никогда не видела, чтобы папенька поворачивался спиной к союзникам, и сильно сомневалась в том, что когда-нибудь замечу подобное.

— Когда все это закончится, я поговорю с Мирчей, — начала я, недоумевая, с чего вдруг меня обеспокоило положение Луи Сезара.

Но договорить я не успела, потому что вампир побагровел.

— Мне не нужна твоя жалость! — Он подошел ближе, едва не прижался ко мне всем телом, но я не стала выказывать свое возмущение.

В машине он был весьма самоуверенным, прекрасно владел собой. Мне было приятно видеть, что спесивость сменилась в нем живыми чувствами. Никто, кажется, не замечал, сколько переживаний накопилось в его душе, однако я знала, на что похож гнев. У большинства людей это неглубокое, наносное чувство, вялое и умеренное. В Луи Сезаре гнев полыхал ярким пламенем.

— А что тебе нужно? — Эти слова прозвучали раньше, чем я успела прикусить язык.

Время застыло на одно долгое мгновенье, лишенное воздуха. Затем глаза Луи Сезара залил серебристый свет, который сменился жаром, накаленным добела. Я была весьма поражена этими переменами и не сразу поняла, что он выглядел не возмущенным, а помертвевшим.

— Есть одна услуга, которую ты могла бы оказать нашему племени, — произнес он диким придушенным голосом. — Я скажу тебе об этом, когда буду готов.

Впечатление было такое, будто мне нанесли прямой удар в живот, от которого я немедленно начала задыхаться. Честное слово, я понятия не имела, что ему ответить. Затем чья-то рука скользнула по моей шее и спасла от дальнейших переживаний, едва не раздавив мне дыхательное горло.

Я не могла поверить, что кому-то действительно удалось подкрасться ко мне незаметно, затем услышала голос Марлоу и все поняла. Проклятый вампир двигался так же бесшумно, как дым. Это одно из его многочисленных смертоносных качеств.

— Поберегись, Луи Сезар. Помни, с чем имеешь дело.

Француз бросил на него яростный взгляд.

— Отпусти ее! У нас семейное дело!

— Неужели? — Марлоу не потрудился скрыть свое отвращение. — Ты уже говоришь, как...

Я больно ударила его локтем в пах, затем отпрянула назад и вырвалась из крепкой хватки.

— Не знаю, что ты там задумал, — гневно сказала я Луи Сезару, противясь желанию растереть измочаленное горло. — Но разбирайся с Раду сам. Это была и его идея тоже. Ему лично такой план казался удачным. Если ты хочешь сказать своему господину, что он дурак, так пойди и скажи. Потом сообщишь, как все прошло, если, конечно, останешься в живых.

Луи Сезар похлопал Марлоу по плечу, удерживая взбешенного вампира на месте, но при этом не сводил глаз с меня.

— Мы еще не договорили.

«Сукин сын! Он же сам еще минуту назад порывался уйти!»

— По-моему, мы договорили, — сказала я и, хлюпая по лужам, направилась к гаражу.

Примерно полдороги я надеялась, что он последует за мной или же даст мне повод вернуться. Но когда я выехала из гаража на «ягуаре» этого года выпуска, таком новом, что даже запах кожи еще не выветрился из салона, Луи Сезар так и стоял под дождем, беседуя с разозленным Марлоу. Я притормозила рядом с Раду, который читал своему пожеванному помощнику лекцию о необходимости соблюдать технику безопасности.

— Твой сынок — маньяк, — сообщила я дядюшке.

Ду вздохнул.

— Что на этот раз?

— Он сетует, что семья не принимает его в свое лоно.

Раду поморщился.

— Неужели снова?

— Так это правда?

— Нет, конечно! Да, сначала нам пришлось держаться от него подальше, но теперь все это в прошлом.

— А в чем было дело?

— Да все этот сдвиг времени, — туманно отозвался Раду, как будто я и без того должна была знать, о чем он толкует.

— Какой еще сдвиг времени?

— Ты же знаешь. Это случилось раньше, до того, как его прокляли цыгане.

— Луи Сезар проклят?

— Теперь уже нет, — сказал Раду, как будто недовольный тем, что я слишком тороплюсь с вопросами. — Но был, в другом потоке времени. Том, который Мирча изменил.

— Погоди-ка минутку. Мирча сдвинул время?

— Честное слово, Дори, если бы ты хоть изредка общалась с родными, то знала бы все это.

— Окажи мне любезность, объясни.

— Изначально Луи Сезар был проклят, а не обращен, — принялся нарочито терпеливо втолковывать Раду. — Он чем-то раздражил какую-то цыганку. Подробностей я не помню. В любом случае, когда время было сдвинуто, кончилось тем, что вампиром его сделал я. Однако же нам пришлось как можно строже придерживаться всех деталей, чтобы не изменить настоящее. Это означало, что меня не должно быть рядом с Луи Сезаром, поскольку раньше я вообще не подозревал о его существовании. — Раду нетерпеливо посмотрел на меня. — Между прочим, я уже разъяснил ему все это.

Я заморгала.

— Так же внятно, как объяснил сейчас мне?