Сергей Антонов - Полнолуние

Глава 15. Маховские чудеса

Сказать, что Артур Вениаминович был вне себя от ярости, значило бы сказать ничего. Он метнул бутылку водки в телохранителя Мишу, который ни в чем не провинился. Только хорошая реакция спасла голову верного слуги от тесного знакомства с «Московской особой».

Бутылка вдребезги разбилась о стену. Жмот потянулся ко второй, но врожденная скупость взяла верх над желанием испытать башку телохранителя на прочность. Наблюдая за тем, как Миша, склонив бычью шею, возится с совком и веником, он грохнул кулаком по столу.

– Я эту суку, капитана, на ножи поставлю! Перед всей деревней опозорил! Рыжая сволочь!

– Этот капитан поумнее будет, чем местные, – тихо заметил телохранитель. – Может, посмотрим сначала, что он нароет, а потом уж его самого уроем?

– Ты, шестерка, знай свое дело – мети! Я не глупее этого мента и кое-какие мыслишки в мозгу шевелятся. – Большаков задумчиво поиграл массивной золотой цепочкой, украшавшей волосатую грудь. – Это Игорек! Энштейн четырехглазый. Точно он!

– Учитель, который от баксов отказался?

– Он, родимый. За папашку своего мне мстит!

– А папашка здесь причем? – удивленно вскинул брови Михаил.

– Много, Миха, будешь знать, до старости не доживешь. Хотя… Дело-то давнее. Батя Игорька в здешнем колхозе председательствовал. Честный, как сынок и дурак такой же. Как перестройка грянула, и кооперативы пооткрывались я ему бизнес-план на рассмотрение представил. Вместе с Кипятильником, чтоб ему пусто было, составляли.

Мол, надо товарищ Лапунов колхозу развиваться. По всей стране ускорение, а у нас – полнейший тормоз. Про новые комбайны и свою птицефабрику этому придурку рассказал, а он знай себе, рот разевает. Кассу колхозную мне доверил, кредитов набрал немерено и… От угрызений совести мужик повесился. А бабло я в дело пустил. Кабы батя Игорька дураком и правдолюбцем не был и ему что-нибудь перепало. Отсидел бы, сколько положено и получил бы свою долю. Так нет же: в петлю полез! Честь ему, видите ли, дороже денежек!

При воспоминании о денежках Артур помрачнел.

– Волоките-ка сюда учителишку! Будем ему очки бить и наизнанку выворачивать!

– Менты кругом… Может пока не стоит воду баламутить?

– Научу, как с ментами разобраться, если сам мозгами пораскинуть не можешь! – Большаков грохнул кулаком по столу и скривился от боли. – Ты еще здесь?!

Миха испарился со скоростью гоночного автомобиля и уже через полчаса втолкнул в комнату к Большакову учителя математики.

– Приветик, Энштейн! – Артур ткнул Лапунова кулаком в живот. – Что-то тебя сегодня возле школы видно не было? Новостями не интересуешься или всю ночь глаз не смыкал и проспал самое интересное? Я из тебя, Игорек, правду клещами вытяну!

– Тебе, правда, нужна, Жмот? – Лапунову с трудом удалось выровнять дыхание.

– Она самая, взломщик четырехглазый! Колись, где компьютеры?!

– Про твои вонючие компьютеры ничего не знаю, но одно мне известно доподлинно: такой сволочи, как ты в Махово делать нечего!

– Мишенька, дружок, выведи Игоря Васильевича на крылечко и научи правилом хорошего тона. Ругается он, как базарная баба, а еще педагогом считается. Чему такие наставники могут подрастающее поколение научить?

Телохранитель сгреб щуплого учителя в охапку и выволок за дверь. Раздались несколько глухих ударов. Лапунов возвратился, прижимая руку к разбитым губам.

– Ой, кровищи-то сколько! – с издевкой посочувствовал Артур. – Не боишься от ее потери скончаться?

– Еще тебя переживу, будь уверен!

– Это вряд ли. День на размышления даю. Если компьютеры в зубах не притащишь, устрою тебе пышные похороны. С салютом и оркестром. Свободен!

Телохранитель вывел Лапунова на крыльцо и столкнул его со ступеней. Учитель рухнул на вымощенную плиткой дорожку. Его очки отлетели в сторону и Миха старательно раздавил их ногой.

– Наощупь дорогу найдешь!

Следующим посетителем Большакова был директор школы. Прошло всего несколько часов, но Олег Степанович успел постареть на десять лет. Сбылись его самые мрачные предчувствия. Скрипкин стоял перед Артуром понурив голову и дрожал, как вымокший под дождем пес.

– Эк, тебя разобрало, директор! – усмехнулся Жмот, отвинчивая пробку бутылки. – Прими-ка на грудь, а то чего доброго школа без руководителя останется.

Олег Степанович проглотил полстакана водки и на его щеках выступил чахоточный румянец.

– Артур Вениаминович, я сделаю все…

– Сделаешь, куда денешься? Небось, не забыл, что должок за тобой числится? Если ерепениться станешь, мигом в дворники переведу! – Артур щелкнул пальцами пред носом директора. – А за компьютеры не волнуйся. Знаю я, кто мой подарочек стибрил.

– Кто?! – встрепенулся Скрипкин.

– Твоего педколлектива член. Математик!

– Игорь Васильевич? Быть такого не может!

– Еще как может! Только не хочет он признаваться, – печально покачал головой Большаков. – Молчит, падла, как Зоя Космодемьянская!

– Я с ним поговорю! – клятвенно заверил Олег Степанович. – Он обязательно скажет, уверяю вас!

Артур поморщился.

– Захлопни поддувало директор и слушай сюда! С этой минуты с Лапунова глаз не спускай! Про школу свою можешь забыть. Пока пропажу не отыщем – твоя главная задача следить за Энштейном! Усек?

– Усек, Артур Вениаминович! – раболепно закивал Скрипкин. – Он от меня не уйдет!

– Это в твоих интересах! – Большаков вновь наполнил стакан и протянул его директору. – Выпей за свою удачу, Штирлиц ты наш!

Когда поникший Скрипкин ушел, Большаков отыскал в записной книжке номер телефона, переговорил с нужным человеком и позвал Миху.

– Ступай к водонапорной башне. Там тебя мент дожидается. Скажешь, чтоб в наши дела не совался. Иначе звезд на погонах поубавится.

Милиционер, приглашавший Платова в баньку, чувствовал, что похищение компьютеров из Маховской школы – дело тухлое. Оно не сулило ни наград, ни простой благодарности от начальства.

Повадки бизнесмена, втюхавшего подарок родной школе, красноречиво говорили о том, что Большаков – аферист высокого полета. Такие, как он, умеют втираться в доверие к начальству и если следствие пойдет не так, как надо, пустят в ход все связи.

Опасения старлея оказались вполне оправданными. Едва усел в служебный УАЗ, как настойчиво запищала рация.

– Морозов на связи!

– Это хорошо, что ты на связи, Володя. Есть одно поручение.

Начальник РОВД никогда не называл Морозова ласкательно-уменьшительным именем. Обычно он просто добавлял к его фамилии простенькое «твою мать», поэтому Владимир насторожился.

– Поручение?

– Человек один с тобой встретиться хочет. Наедине.