Бетси Палмер - Пятница 13-ое

А Вик в это время в наручниках сидел в полицейской машине на заднем сиденье. Его лицо было непроницаемо. И только изредка самодовольная улыбка искажала его гримасой ненависти ко всем окружающим.

Шериф стоял рядом с доктором Лютером. Рядом с ними на траве лежал прикрытый белой простыней труп Джоя. На простыне уже проступило несколько крупных кровавых пятен.

— Мы можем кого-нибудь известить? — поинтересовался шериф.

— Насколько я знаю, близких родственников у него нет. Он сирота. — Ответил доктор Лютер, бросив короткий взгляд на простыню с пятнами крови.

— У каждого человека должны быть отец, или по крайней мере, мать, — возразил шериф.

— Я смотрел его историю болезни, — сказал доктор Лютер, — мать у него была, но она умерла несколько лет назад.

— А отец? — спросил шериф.

— Отец у него когда-то был, но с матерью они разошлись уже давно, когда Джой был еще ребенком. А потом отца лишили родительских прав. Так что, ни адреса отца Джоя, ни каких других координат у меня нет. Я даже не знаю его имени.

Шериф пожал плечами.

— Ну ладно, и в самом деле, будем считать его круглым сиротой. Так что о теле позаботятся сами ребята.

— Так, что у нас здесь, — к телу, накрытому простыней, подошли двое полицейских в белых форменных рубашках с короткими рукавами.

Один из полицейских присел на корточки возле тела. Его тупое, побитое оспой лицо, ничего не выражало. Он, не колеблясь, откинул простыню, и страшное зрелище парализовало всех окружающих.

На носилках лежало не тело. Это были наспех собранные вместе куски рук, ног, отрезанная голова, изуродованный торс.

Полицейский молча надул шар из жевательной резинки, и тот громко лопнул. Его напарник, Рой, изумленно смотрел на изуродованные останки. На его лице читался ужас. Рой схватился за живот, и опустился на колени возле окровавленных носилок.

— Ну что, Рой, — сказал ему напарник, — не медли, ручки боишься испачкать?! Не нужно было тогда в полицию идти.

Рой, борясь со своими чувствами, медленно приблизился к останкам, еще какое-то время смотрел на них, а потом медленно, как бы прощаясь с Джоем, натянул на него окровавленную простыню.

Девушки из числа пациенток молча стояли в метрах десяти от носилок. Белокурая Лари опустилась на колени и, нервно перебирая пальцами, читала молитву.

Наконец, снова отозвалась рация в машине шерифа.

Мэт подошел к ней и начал слушать сообщение из центрального управления полиции.

— Знаешь что, Мэт, — говорил ему полицейский-диспетчер, на этого Вика в нашей картотеке ничего нет. Я запрашивал центральное управление, но там тоже ничего нет. Это явно обыкновенный псих, никакого криминального прошлого. Это не наше дело связываться с ним. Передай его санитарам из Детройта, и пусть они завезут его в закрытую психушку. Тюрьма не для этого парня. Не хватало нам еще заниматься сумасшедшими.

Шериф подтолкнул Вика в спину.

— Иди, парень, в ту машину. — Он показал ему на длинный пикап скорой помощи.

Мощные санитары подхватили закованного в наручники Вика и посадили в свою машину.

На ночной дороге, невдалеке от лечебницы доктора Лютера, сломался голубой форд, в котором ехало двое ребят. Они, бранясь и ругаясь друг на друга, пытались завести машину, но двигатель не включался, чихал и мгновенно замолкал.

— Ну, Пит, — сказал парень, сидящий за рулем, — давай выбирайся и чини машину. Мы же не можем здесь всю ночь торчать.

Пит обошел машину и поднял капот.

— Мать твою! Ничего не видно! Да я еще в этом ничего не понимаю. Ты, скотина, вечно все ломаешь, так что, оторви свою задницу от мягкого сиденья и чини сам.

Парень, сидящий в кабине, самодовольно улыбнулся. Пит взял в руки гаечный ключ и попытался починить мотор. Посыпались искры. Пит бросил ключ и отскочил от открытого капота.

— У черт! Сам сломал, сам и делай! Я ничего в этом дерьме не понимаю! Ты понял?!

Джими в это время включил сирену. Испуганный Пит отпрянул еще дальше от автомобиля. Джими начал истошно хохотать, довольный своей шуткой.

— Ты что, Пит, боишься темноты? У тебя что, мурашки бегают по спине от рассказа про этого психа из лечебницы? Да, парень? Так ты что, совсем струхнул?

Пит замахал руками.

— Да пошли вы к черту со своими рассказами! Выбирайся из машины и чини, а то мы здесь всю ночь проторчим!

Джими выбрался из машины. И Пит думал, что его друг займется мотором, и может быть даже сумеет отремонтировать машину, и им не придется торчать на этой лесной дороге всю ночь. Но Джими похлопал своего друга по плечу и сказал:

— Ну что, занимайся мотором, а я пойду.

— Куда ты? — изумился Пит. — Ты что, собираешься выбраться пешком?

— Да нет, что я буду ошиваться возле тебя, пока ты будешь копаться в моторе, пачкаясь в масло и грязь Мне нужно посрать.

Джими зашагал в лес. Пит выругался и попробовал заняться мотором. Он сбросил куртку и процедил сквозь зубы:

— Вот падла!

Его руки вновь коснулись мотора. И он снова задел провода, откуда сразу же посыпались искры.

А Джими тем временем, насвистывая веселый мотивчик, шел по лесу, выбирая куст, под которым можно было присесть. Его фонарик выхватывал то ствол дерева, то заросли крапивы.

— Нет, здесь лучше не садиться, — ворчал Джими.

Он перестал свистеть, поскольку услышал какой-то легкий подозрительный хруст и замер. Ветки кустов зашевелились, и из-под них выскочил кролик.

— О, черт, — сказал Джими, хватаясь за сердце. — Я уже думал, что это тот псих сбежал из лечебницы. Ну ладно, сяду здесь, а то еще чего доброго, в штаны наложу. А ты, кролик, подойди ко мне поближе, я твоей мягкой шерстью задницу подотру. Ха-ха.

Длсими, довольный своей шуткой, захохотал.

Пит в это время зло ругаясь и чертыхаясь, ковырялся в моторе. Его руки были уже по локоть в мазуте. А причины поломки он так и не нашел. Он злился на своего друга Джими и зарекался, что больше никогда с ним никуда не поедет. Пусть теперь он сам ездит по девчонкам один. А он найдет себе лучшего приятеля. Пит услышал шаги где-то совсем рядом за своей спиной.

— Эй, Джими, мне тут совсем темно, ничего не видно. Ты бы полез в багажник, достал переносную лампу. Тогда я, может, и найду причину поломки.

Но никто ему не отвечал. Шаги приближались.

— Эй, Джими, ты слышишь, что я тебе сказал?

За спиной у Пита послышалось чиркание спички. И вдруг яркий сполох огня осветил деревья. Пит в изумлении обернулся. В двух метрах от него, рассыпая искры, ярко горел сигнальный полицейский факел. Из его узкой металлической трубки вырывался синеющий язык пламени, совсем как из ацетиленовой горелки.