Наталья Калинина - Зеркальный лабиринт

Она разжала пальцы, и уставилась на свою ладонь, где лежал огарок свечи.

– Амнезия! – поставил «диагноз» Давид и опять засуетился:

– Врача вызывать? Твой брат не отвечает на звонки. Или тебя отвезти в госпиталь?

– Не надо, – испугалась Лаура, брезгливо бросая огарок на тумбочку. – Я нормально себя чувствую, Давид. Только голова немного кружится. Вам не кажется, что здесь пахнет горелым?

– Есть такое, – подтвердил парень. – Сейчас открою окно. Закутайся.

– Давид, это, случайно, не твой ужин сгорел?

– Хвала небесам! – с радостью воскликнул парень, оборачиваясь. – Теперь я спокоен за нашу Лауру, она действительно в порядке! Этот ангел опять брызжет ядом…

– Я серьезно, Давид.

– Не волнуйся, красотка, все приготовлено на высшем уровне. Как всегда, впрочем, – не без гордости ответил парень. – Спустишься ужинать или тебе сюда принести?

Я увидела, как глаза девушки вначале удивленно округлились, потом вспыхнули радостью. Но хитрая Лаура тут же опустила ресницы, входя в роль слабой больной, и тихо промолвила:

– Спасибо, Давид. Я, пожалуй, поужинаю здесь… Голова кружится.

– Я вызываю врачей! – твердо заявил Давид, вытаскивая мобильный. – Твой брат нам головы открутит, если с тобой что случится!

– Нет-нет! Я… Я же говорю, что почти в порядке. Лучше уж спущусь.

– Лежи! – рявкнул Давид, увидев, что Лаура пытается встать. – Сейчас принесу ужин. Анна, побудешь с ней?

Я кивнула. Прежде чем выйти из комнаты, Давид завернул открытый мной кран в ванной, и, уходя, заметил:

– Что-то тебе, Лаура, комната дефектная досталась. С трещинами.

– Какими трещинами? – не поняла она.

– В ванной одна огромная. Над зеркалом. Не видела разве?

– Не было там никакой трещины… – пробормотала она, но скрывшийся в коридоре Давид ее уже не услышал.

Лаура выждала пару мгновений и, проворно вскочив с кровати, юркнула в ванную.

– Ой, тут и правда трещина! Даже не трещина, а траншея! Анна, иди сюда!

Я вошла следом за Лаурой и увидела, что в плитке, которой были выложены стены ванной, где-то на высоте пяти сантиметров от зеркала и правда образовалась глубокая борозда в палец толщиной. Лаура уже сунула в «траншею», как она выразилась, палец, чтобы проверить ее глубину.

– Это что, дом рушится? – повернулась она ко мне. – Когда я в последний раз заходила сюда, трещины не было.

– Я тоже ничего не заметила, – сказала я. – Правда, стены не осматривала.

– Ладно, пойдем в комнату, – вздохнула Лаура. – А то сейчас вернется Давид и застанет меня тут. А я же «больная»! Как ты думаешь, может, мне «поболеть», а? Давид перестанет мне говорить гадости, наоборот, будет волноваться, носить мне в постель ужин…

Она легла на кровать.

– Еще он тебя на руках сюда с полу перенес, – добавила я с улыбкой.

– О! Как жаль, что я этого не почувствовала! – вздохнула с искренним сожалением Лаура. И щеки ее чуть порозовели от удовольствия. – Надеюсь, переносил не с ругательствами?

– Нет. С беспокойством. Похоже, что с искренним.

– Пожалуй, действительно стоит «поболеть»…

Она смиренно сложила руки на груди, состроила скорбную мину и прикрыла глаза.

– Эй, Лаура, не перестарайся! А то он и правда вызовет врача, и тебе придется провести рождественские каникулы не с нами, а в больнице.

– Если Давид будет меня навещать, я не против… Знала бы, свалилась бы утром с велосипеда!

– Ты так и не сказала, что с тобой случилось, – сменила я тему, увидев, что на лице Лауры появилось мечтательное выражение. Как бы эта бедовая девочка и впрямь не учудила что-то такое ради внимания Давида.

– Даже не знаю, поверишь ли ты мне… Я и сама не могу понять, произошло ли это на самом деле или приснилось мне. Скажи, ты и правда почувствовала запах гари в комнате? – спросила она, пытливо глядя мне в глаза. И когда я подтвердила, обрадовалась.

– Я обнаружила, что потеряла одну сережку. Пустяк, простая бижутерия, но эта пара серег – моя любимая. Обыскав все в комнате, я подумала, что обронила сережку в подвале и решила опять туда спуститься. И там… не знаю, что произошло. Возможно, я каким-то образом уснула, потому что очнулась уже на лестнице, ведущей наверх. Я сидела на ступеньке и сжимала в кулаке вот эту свечу. Но где ее взяла и зачем, как вышла из подвала – не помню.

– Лаура, – перебила я ее встревоженно. – А с тобой раньше таких провалов в сознании не случалось?

– Нет.

– Я думаю, надо вызвать Рауля. Или отправить ему сообщение, чтобы перезвонил, сейчас он не берет трубку.

– Не надо, Анна. Потом… Когда Рауль приедет, я сама поговорю с ним, хорошо? – сказала Лаура, заглядывая мне в глаза с таким просящим и одновременно честным выражением, что я поняла, что ничего брату она не скажет.

– Как хочешь, – сдалась я.

– Ну а потом я поднялась в свою комнату. Открыла дверь, и в нос мне ударил сильный запах гари. Комната была наполнена дымом. Я испугалась. Подумала, что замкнуло проводку, что надо позвать на помощь. И… все. Очнулась уже на кровати в обществе тебя и Давида.

– Судя по тому, что мы тебя нашли в проходе между кроватью и окном, ты вошла в комнату. Даже несмотря на дым.

– Ты мне не веришь?

– Ну почему же… Верю, – сказала я. В моем голосе прозвучали те же интонации, что и в голосе Рауля, когда я в подвале рассказывала об увиденном сне. Поверила ли я Лауре? Сложно сказать. После того, с чем мне пришлось столкнуться летом, я готова была поверить в существование кого угодно и чего угодно. Но… Лаура и сама с трудом верила в происшедшее.

– Почему я сказала, что, возможно, мне все приснилось? Потому что очнулась на лестнице с ощущением, будто видела сон, где ходила по какому-то жуткому коридору, похожему на больничный. Такому же узкому, с ненатуральным светом. Его стены были из прозрачного материала. Стекла не стекла… Льда не льда… Возможно, из последнего, потому что в коридоре было очень холодно. Я искала выход. Видела много дверей. Или окон? Скорей всего, окон, потому что в одном из них заметила мелькнувший силуэт. А двери не было… Вот такой сон. Что скажешь?

Сказать я ничего не успела, потому что дверь распахнулась, и Лаура мгновенно вернулась в образ в больной: откинулась на подушку, прикрыла глаза и выгнула скорбной скобкой рот. Но с подносом в руках вошел не Давид, а Моника.

– Лаура, дорогая, что случилось?!

Разочарование на лице Лауры отразилось так явно, что я не удержалась от ухмылки. Лаура же быстро взяла себя в руки и, внимательно осмотрев еду на тарелке, с беспокойством спросила:

– Моника, ты уверена, что Давид сюда не плюнул?

В этот вечер, казалось, время замерло на старте. Будто во всем мире остановились часы – отломились стрелки механических, погасли табло электронных, песчинки намертво прилипли к стенкам в песочных. Земля застыла без движения, погасли звезды, замерзло солнце.