Энн Райс - Мемнох-дьявол

Однако страстное увлечение Доры теологией по–степенно вышло далеко за пределы моего понимания. В девятнадцать лет она впервые отправилась на Свя–тую землю и до окончания учебы посетила ее еще дважды. Потом она в течение двух лет путешество–вала по всему миру и изучала теологию. И в конце концов объявила, что хочет создать собственную про–грамму на телевидении и беседовать с людьми. Ка–бельные каналы предоставляли возможность про–водить такие религиозные беседы, они позволяли связаться с любым министром или католическим свя–щенником.

Я спросил, насколько серьезны ее намерения. Чест–но говоря, я никогда не думал, что она искренне верит во все это. Но, как выяснилось, она действительно привержена тем идеалам, которые мне никогда не были понятны до конца, но которые тем не менее я каким-то образом ухитрился ей внушить.

«Послушай, папа, – сказала мне она, – помоги мне получить право часового вещания три раза в не–делю на одном из каналов и выдели определенную сумму денег, которые я могу тратить по собственно–му усмотрению, и ты увидишь, что из этого получится». Потом она заговорила об этике, о том, как человек, живущий в современном мире, может спасти свою душу. Она мечтала о чтении с экрана небольших лек–ций и проповедей, перемежающихся соответствую–щими песнопениями и танцами. Ей хотелось обсудить проблему абортов, и она уже подготовила несколько эмоциональных выступлений по этому вопросу, в ко–торых доказывала, что как; сторонники, так и противники столь радикальной меры регулирования рожда–емости по-своему правы. С одной стороны, любая жизнь священна, но с другой – каждая женщина должна обладать правом, самостоятельно принимать решения, касающиеся ее собственного тела.

– Я видел эту программу.

– Ты только представь! Семьдесят пять кабель–ных каналов купили право на передачу ее в эфир! А теперь вообрази, каким образом известие о моей смерти может отразиться на том, что делает Дора.

Он замолчал ненадолго, словно обдумывая что-то, а потом все с той же страстностью продолжил:

– Знаешь, у меня никогда не было отвлеченных религиозных устремлений, так сказать, чисто духов–ных целей, не подкрепленных материально. Ты пони–маешь, о чем я?

– Конечно.

– Но с Дорой все по-другому. Она действительно совершенно чужда какой-либо материальной заинте–ресованности. Сокровища древности, иконы и про–чие ценности для нее ровным счетом ничего не зна–чат. Вопреки всем доводам психологии, интеллекта и разума она искренне верит, что Бог на самом деле су–ществует. – Он опять умолк и горестно покачал го–ловой. – Ты был совершенно прав, назвав меня афе–ристом и мошенником. Даже в отношении своего любимого Винкена я преследовал собственные цели. Но Дору ни в коем случае нельзя обвинить в мошен–ничестве.

Мне вновь вспомнились его слова, сказанные в ба–ре, – о том, что ради возможности бывать в таких местах, как тот отель, он готов был продать душу. Как тогда, так и сейчас я отлично понимал, что именно он в виду.

– А теперь позволь мне вернуться к рассказу, – прервал мои размышления Роджер. – Как я уже го–ворил, от идеи создания некой мирской религии я от–казался давным-давно, за много лет до того, как Дора всерьез заинтересовалась подобными проблемами. У меня была она. У меня был Винкен. И мне их впол–не хватало. Я усердно разыскивал книги Винкена и в ходе этих поисков обнаружил и благодаря своим ши–роким связям сумел приобрести целых пять писем, относящихся к интересующему меня периоду и не–двусмысленно упоминавших о Винкене де Вайльде, о Бланш де Вайльд и о ее муже Дэмиене. Не только в Америке, но и в Европе на меня работали ученые, со–биравшие и глубоко изучавшие материалы о рейн–ском мистицизме.

Мои исследователи обнаружили в нескольких не–мецких текстах краткие упоминания о Винкене. Там рассказывалось о женщинах, которые занимались колдовством и использовали некоторые ритуалы куль–та Дианы, и о том, что Винкен был изгнан из монасты–ря, и ему было предъявлено публичное обвинение. Страницы, посвященные суду и его исходу, к сожале–нию, оказались утерянными.

Великое множество документальных свидетельств было утрачено в годы Второй мировой войны. Однако немалое число писем и бумаг уцелело, и теперь они хранились в разных местах. Стоило набрать в архивах ключевое слово «Винкен» – и поиски давали нуж–ный результат. Нужно только знать, что именно вы хотите найти.

Как только выдавалось свободное время, я откры–вал книги Винкена, внимательно рассматривал изо–бражения обнаженных людей и учил наизусть его стихи о любви. Большую их часть я помнил так хоро–шо, что мог даже пропеть. Встречаясь с Дорой – а виделись мы с ней при каждом удобном случае и по воз–можности вместе проводили уикенды, – я старался прочесть ей очередное стихотворение, а иногда пока–зывал свои новые находки.

Она снисходительно терпела мои восторги по по–воду «давно исчерпавших себя идей свободной люб–ви и мистицизма», когда-то проповедуемых хиппи. «Я очень люблю тебя, Роже, – говорила она. – Но ты излишне романтичен и совершенно далек от реаль–ности, если полагаешь, что этот нечестивый монах был в некотором роде святым. Ведь все, что он делал – это спал с женщинами, не так ли? А его книги служили своеобразным средством общения с осталь–ными… обеспечивали им возможность связаться друг с другом…»

Однако в книгах Винкена де Вайльда нет ничего порочного или уродливого – возражал я. – Взгляни сама, Дора, и ты убедишься в моей правоте». К тому времени у меня в коллекции насчитывалось уже шесть его сборников. И все они были посвящены любви. Профессор Колумбийского университета, ко–торый переводил для меня тексты, искренне востор–гался мистицизмом стихов Винкена. Его поражало искусство, с каким их автор умел сплести воедино по–читание Бога и плотскую любовь. Дора отказывалась покупать такие издания. Ее гораздо больше интересо–вали совсем иные проблемы религии. Она читала тру–ды Пауля Тиллиха, Уильяма Джеймса, Эразма и массу книг, посвященных положению вещей в современ–ном мире. Да, именно «положение вещей в современ–ном мире» стало для нее главной темой, в некотором роде даже навязчивой идеей.

– И если я все-таки сумею раздобыть книги Вин–кена и принесу их Доре, они оставят ее равнодуш–ной? – спросил я.

– Совершенно, – подтвердил Роджер. – Она паль–цем не притронется ни к одному из предметов, хра–нящихся в моей коллекции. Во всяком случае, сейчас.

– Вот почему ты просишь меня позаботиться о твоих сокровищах и сохранить их?

– Года два назад, – со вздохом пояснил он, – в прессе появилась пара статей. Они не имели никако–го отношения к Доре, однако разрушили завесу тай–ны и открыли дочери глаза на суть и характер моего бизнеса. По ее словам, кое-какие подозрения зароди–лись у нее давно. И рано или поздно она все равно до–копалась бы до истины и выяснила, что мои деньги – «грязные» деньги.