Dok - Ночная смена

Руки от неудобной ноши устают куда быстрее, чем от нормальных носилок. Все внимание уходит на то, чтоб не запнуться — а двор захламлен капитально, чего только не валяется, вплоть до мебели. И хорошо бы, чтоб тот стенолаз, которого уже пристрелили, оказался единственным морфом в этом районе. Черт, чуть не упал, зацепившись за раскрытый чемодан с вывалившимся оттуда шматьем. Сзади возмущенно бухтит Тимур.

Ага. Мы уже у подъезда. Парочка прикрывающих проскальзывает вовнутрь, тут же хлопают выстрелы из ПБ — нифига он не бесшумный, он просто гораздо тише, а лязгает достаточно громко. К нам идут несколько зомби, стоявших неподалеку, трое вроде всего.

Нет, четверо, один вон у стенки полулежал, а сейчас начал подниматься. Все, пора в домик.

Дверь в подъезд закрываю с несказанным облегчением.

Квартира на третьем этаже — хозяева тут были, но мы их оттащили на лестницу — пожилая пара, пенсионеры видно.

Раненого уже привычно размещаем в санузле. Почему-то это помещение кажется самым безопасным. Места остается еще для одного человека — и остается молодой. По-моему он здорово опасается, что мы его там и оставим, а сами улепетнем — но заботливость Ремера по отношению к последнему из его группы и наставительное хахеахуание Ильяса, пытающегося втолковать салабону, что надо делать — немного успокаивают нашего новичка.

Я заглядываю в комнату и чуть не хряпаюсь башкой об пол — какая-то круглая фигня раскатилась под башмаком, чудом не убился. Оказывается — на полу рассыпано два десятка стеариновых свечей. Вот это — замечательно, очень к месту. Во всяком случае — мне так кажется, работать с раненым при освещении десятком свечек — куда как приятнее. Да и пришедший в себя раненый отмечает это. А я отмечаю, что перешел парень из первой стадии шока в торпидную.

Можно перевести дух. Только ненадолго — я уже понял, что мы остались без связи и потому вызвать на себя помощь не можем. Ильяс видно надеялся на легкую и вкусную халтурку и потому не потащил с нами ботана-связиста, а рация Ремера так и осталась в сгоревшей машине. Значит, надо выкручиваться самим.

Прикидываю, что у меня в наличии один патрон в калаше, обойма в пистолете — да в «Малыше» пяток патронов. О, а в сумке находится еще пара пачек к пистолету. Спрашиваю Тимура — что у него. У него — шесть патронов. Нет, определенно с пакистанским ТТ какая-то чертовщина творится — как ни доходит до него дело — так в нем шесть патронов.

Стрелки прикидывают, что у них. Кошачьи слезы получаются. По паре магазинов на ствол. Ильяс еще находит у себя несколько самоделок-зачинок. Грустно хыкает.

Перетряхиваем все карманы. В стыренной мной у Молчуна разгрузке — три пустых магазина к его «Валу» и один полный. Толку-то от этого — сам «Вал» неведомо где.

— Тимур, ты когда Молчуна из автобуса тянул — автомат его с собой взял? — спрашиваю напарника.

— Нет, я его даже и не видел.

— Ясно, значит, ствол там так и лежит.

— Это хорошо? — осведомляется новичок.

— А черт его знает. Бесшумка вещь хорошая, только патронов шиш. Два магазина — это для киллера хорошо, а в нашем положении…

— В автобусе рация должна быть. Только мне, судя по засаде на мою группу, лучше не отсвечивать — мрачно говорит Ремер.

— Хы хохех хоххохь хыхыхь — выдает Ильяс и дергается — видно неосторожно зацепил голый нерв.

— Да, ваши бы тут в самый раз пришлись бы…

— Хохли? — спрашивает, тяжело поднимаясь, наш снайпер.

— Хохли — в тон ему отвечает Ремер и тоже встает.

— Я с вами пойду. В три ствола все же легче, если что — говорю им.

Физиономии обоих — что капитана, что нашего командира выражают сильное сомнение в том, что мой третий ствол шибко им поможет, но, тем не менее, явных возражений нет.

Так втроем и выкатываемся. Первый пункт назначения — автобус. Около него уже собралось штук пять зомби — ясно, чуют кровищу от водителя. Ильяс (вот в принципе он нынче у нас Старшой, но не подходит к нему это звание) походя — и словно бы немного рисуясь — снимает их и мы заглядываем в кабину, благо стекла высыпались. Совершенно неожиданно слышим из кабины не то бормотание, не то молитву.

— О, да ты живой? — удивленно-радостно тихонько восклицает капитан.

— Кто здесь? — откликается водитель.

— Как считаешь?

— Вы, да?

— А то кто еще? Ладно, двери открывай!

Я вижу испуганную физиономию водилы — убедился, что это мы. Сильно не высовывается. Наконец передняя дверь открывается. Лезем в салон, Ильяс сшибает увязавшегося за нами мужика в майке и трусах.

То, как уцелел под шквалом пуль водитель становится понятным очень скоро — этот жучище спер два куска брони с завода и устроил себе импровизированную бронеспинку и дверцу защитил тоже. Он успел залечь, видно трепаный хвост, но не доглядел — въехал автобусом в столб, и его прижало мятым железом — очень похоже, что левая нога сломана в голени.

Его рация тоже гавкнулась — висела на уровне головы, а там все в дырах. Короче, связи как не было, так и нет.

— Ху хо? — спрашивает меня Ильяс. Он как это ни странно не слишком огорчился тому, что связи нет. Мне так кажется, что на фоне его грусти по поводу упущенной выгоды остальное не суть и важно.

— Что, оставляем раненых и выбираемся сами?

Отрицающе мотает башкой. Делает успокаивающий жест рукой и стучит пальцем по часам. Показывает шесть пальцев…

Водителя приходится выковыривать долго. Ногу ему сломало и зажало и мне приходится корячиться. Лежа на полу, ставлю опять же какую-то дощечку, фанерку, бинтую, стараясь зафиксировать голень, потому как точно помню — тащить зажатого в машине без фиксации повреждений нельзя. Да и вообще тащить нельзя. Потом отжимаем мятое железо домкратом, пока получилось — взопрели. Наконец вытащили бедолагу из кабины. По уму надо бы ему еще и шею воротником подстраховать — но делать воротник мне не из чего, а башкой водитель вертит исправно.

Ремер просит отдать ему магазины к «Валу». Ильяс кивает. Отдаю.

Стемнело уже совсем. И буханка догорела.

Подхватив охающего и причитающего водилу на закорки, тащу его под прикрытием в занятую нами квартиру. Раз начальство не шибко переживает — значит, знает, что делает…

Мне поручают дежурить ближние два часа. Вместе с Ремером.

Остальные валятся дрыхать. Ильяс, перед тем как отойти ко сну, выщелкивает из магазина и передает мне пяток патронов к АК. Мол, если морф полезет в окно, ты все равно больше ничего сделать не успеешь.

Утро 12 дня Беды

Судя по всему — прибывший БТР, который осторожно остановился поодаль от разбитого автобуса, не стал для Ильяса неожиданностью. Видно хитрый снайпер все же растолковал нашим ребятам, куда собирается и когда мы не вернулись вовремя — они с утра пораньше прискакали нам на помощь, заодно войдя в радиус действия наших переговорок.