Стивен Кинг - ОНО

— Надо убираться отсюда! — закричал он Элу Зитнеру. — Сейчас здесь все будет под водой! Эл! Сейчас все затопит!

Эл Зитнер не подавал признаков жизни. У него было лицо, как у слепого, или как у человека под гипнозом. Он стоял в своей непромокаемой красно-голубой спортивной куртке, в рубашке с расстегнутым воротником, с вышитым маленьким крокодильчиком на левой стороне, в своих голубых носках с белым значком гольф-клуба на обеих сторонах, в биновских ботинках на резиновой подошве. Он наблюдал, как его миллион долларов, вложенных в эти здания, проплывали по улице, равно как три или четыре миллиона вкладов его друзей, с которыми он играл в покер, гольф, с которыми катался на лыжах в Рэндли. Неожиданно его родной город Дерри, штат Мэн, Господи помилуй, стал похож на эти чертовы города, где эти тронутые люди катаются в длинных каноэ. Вода бурлила и кипела между теми зданиями, которые еще стояли. Канал-стрит падала в черную дыру ныряющих досок на краю пенящегося озера. Не мудрено, что Зитнер не слышал Гарольда. Остальные, однако, пришли к такому же заключению — что нужно было бросать все эти дела и убираться. Многие побросали мешки с песком и бросились убегать, только пятки засверкали. Гарольд Гардинер был одним из них, поэтому спасся. Другие были менее удачливы и застряли где-то в главной зоне Канала, которая была сейчас забита тоннами асфальта, бетона, кирпичей, штукатурки, стекла и четырьмя миллионами долларов убытков от отборных товаров, которые уплывали по бетонному рукаву Канала, унося с собой людей и мешки с песком. Гарольд думал, что и он должен сейчас очутиться там, потому что вода прибывала быстрее, чем он бежал. Он сумел спастись только тем, что ногтями уцепился за набережную, покрытую кустарником. Он оглянулся один раз и увидел человека, показавшегося ему Роджером Лернердом, старшим офицером кредитного общества; он пытался завести машину у стоянки Мини-Мола. Даже сквозь рев воды и шум ветра Гарольд мог слышать, как мотор маленькой машины не заводился даже заводной ручкой, пока гладкая черная вода не покрыла панели по обе стороны от него. Затем с глухим шумом Кендускеаг вышел из берегов и затопил и Мини-Мол Канала, и красную яркую машину Роджера Лернерда. И Гарольд начал опять карабкаться, хватаясь за ветки, сучья, за все, что казалось достаточно прочным, чтобы выдержать его вес. Он искал землю повыше. Как сказал бы Эндрю Кин, Гарольд Гардинер в это утро был озадачен поисками земли повыше. Позади себя он слышал, как окраины Дерри продолжали разрушаться. Гул походил на артиллерийский обстрел.

Билл

— Беверли! — закричал он.

Спина его и руки были одним куском болящей плоти. Ричи, казалось весит футов 500. Положи его, оставь, — шептал ему усталый мозг. — Он мертв, ты знаешь, черт возьми, что он мертв, почему ты не положишь его?

Но он не сделает, не может сделать этого.

— Беверли! — закричал он опять. — Бен! Кто-нибудь! Он думал: Это место, куда Оно швырнуло меня — и Ричи только швырнуло Оно нас дальше, гораздо дальше. На что это было похоже? Я теряю это, забываю…

— Билл? — это был голос Бена, усталый, изможденный, где-то совсем рядом. — Где ты?

— Я здесь, приятель. Я несу Ричи. Он… его ранило.

— Продолжай говорить, — Бен был уже ближе. — Продолжай говорить, Билл.

— Мы убили Его, — сказал Билл, направляясь туда, откуда слышался голос Бена. — Мы убили эту сучку. И если Ричи мертв…

— Мертв? — спросил Бен, ошеломленный. Он был уже совсем близко… а потом протянул руку в темноту и дотронулся до носа Билла. — Что значит «мертв»?

— Я… он…

Теперь они вместе поддерживали Ричи.

— Я не видел его, — сказал Билл. — Вот в чем дело. Я ннне мммог его видеть!

— Ричи! — закричал Бен и стал его трясти. — Ричи! Приди в себя! Давай, Ричи, черт возьми! — голос его задрожал. — РИЧИ ТЫ ВСТАНЕШЬ ИЛИ НЕТ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ?

И в темноте Ричи сказал сонным, неясным голосом, только что пришедшего в сознание человека: «Порядок, Соломенная Голова. Нам не нужны дурацкие значки…»

— Ричи! — кричал Билл. — Ричи, ты в порядке?

— Эта сука отбросила меня, — пробормотал Ричи тем же усталым, едва проснувшимся голосом. — Я бил ее очень сильно. Это все… все, что я помню. Где Бевви?

— Где-то там, на обратном пути, — сказал Бен. Он быстро рассказал им про яйца. — Я затоптал больше сотни. Думаю, что все.

— Молю бога, — сказал Ричи. Он начинал говорить получше. — Отпусти меня, Большой Билл. Я могу идти… Вода громче?

— Да, — сказал Билл; они втроем протянули руки в темноту. — Как твоя голова?

— Дьявольски больно. Что случилось после того, как я потерял сознание?

И Билл рассказал им все, что мог заставить себя рассказать.

— И Оно мертво? — с наслаждением произнес Ричи. — Ты уверен, Билл?

— Да, — сказал Билл. — На этот раз я действительно уверен.

— Слава Богу, — сказал Ричи. — Поддержи меня, Билл. Я пойду. Билл поддержал, и они пошли дальше. Почти после каждого шага что-то хрустело у них под ногами в темноте. Он подумал, что это части яиц, которые растоптал Бен, и его передернуло. Было приятно думать, что они не видят остатков у себя под ногами.

— Беверли! — кричал Бен. — Беверли!

— Я здесь…

Ее крик был слабым, почти не слышным в рокоте воды. Они двигались дальше в темноте, постоянно окликая ее.

Когда они наконец добрались до нее, Билл спросил, не осталось ли у нее спичек. Она протянула ему полкоробка. Он зажег одну и увидел их лица в призрачном освещении: Бен, поддерживающий Ричи одной рукой; Ричи стоял, шатаясь, кровь текла из его правого виска;

Беверли и Эдди, лежащий у нее на коленях. Потом он повернулся в другую сторону. Одра, съежившись, лежала на камнях, ноги подогнуты, голова откинута назад. Паутина почти вся растаяла вокруг нее. Спичка обожгла ему пальцы, и он выбросил ее. В темноте он не рассчитал расстояние, споткнулся об нее и почти растянулся.

— Одра! Ты меня сслышишь?

Он поддержал и посадил ее, потом просунул руку под ее волосы и нащупал пульс на шее. Пульс был медленный и ровный.

Он зажег другую спичку и увидел, что зрачок ее сократился. Но это было произвольное сокращение: взгляд ее не был сфокусирован даже, когда он поднес спичку к самому ее лицу, так что кожа ее порозовела. Она была жива, но без сознания. Черт, это было еще хуже, и он знал это. Она была в кататоническом шоке.