Тимур Лукьянов - Слоеный мир

Но Федор не удивился. Он знал, что имеет дело с Грозным Врагом. Не случайно же Повелитель посчитал это задание таким важным. Кощеев попробовал действовать по-другому. Он вернулся на свой обычный астральный уровень, туда, где был максимально силен, и, проникнув на лестничную площадку, нашел под входной дверью маленькую щель во вражеской защите. Федор превратил себя в дым и постепенно перетек внутрь квартиры. Еще только перетекая, он успел заметить, что его противник уже идет ему навстречу в трусах и домашних тапках. На секунду он испугался, что Грозный Враг уничтожит его прежде, чем он успеет закончить трансформацию. Но ничего не происходило. Враг просто стоял подле него и с открытым ртом наблюдал процесс трансформации. Было похоже, что ничего подобного Враг раньше даже и не видел. И Федора начала распирать гордость за себя: вот каким великим умением наделил его Повелитель.

Он спокойно закончил трансформацию, придав своему астральному телу любимый образ кровавого самурая Ямамуры и вызвав двух своих боевых духов. Кощеев звал их Правая Рука и Левая Рука. Он мог мысленно вызывать этих духов, управлять ими на некотором расстоянии от своего астрального тела и даже давать им некоторые простые задания, которые те беспрекословно и с большим старанием выполняли.

Федя с детства обожал самураев. Особенно ему нравилось, как они умели молниеносно рубить людям головы и изощренно делать себе харакири. Федору всегда нравилось представлять себя самураем жестоким и беспощадным. И в астральном мире, где силой мысли можно было творить или уничтожать, он мог себе позволить быть не Федором Кощеевым, а бесстрашным самураем Ямамурой. Образ этот возник перед Федором сам собою, и ему даже не пришлось выдумывать своего самурая. Кощееву казалось (а, может, так оно и было), что Ямамура — это тот, кем он сам уже был когда-то раньше, в одной из прошлых жизней. Во всяком случае, Федор удивительно легко вписывался в границы образа самурая и отлично управлял всеми его сложными движениями, словно действительно всю жизнь прожил в этом теле.

Сейчас ему очень хотелось выхватить меч и одним ударом перерубить Врага пополам, пока тот не двинулся с места, но Федор-Ямамура ни на секунду не забывал приказ Повелителя доставить Врага на суд живым, поэтому торжественно произнес, одновременно руками боевых духов разворачивая огненную сеть:

— Ты пойдешь с нами.

И Федор слышал, что голос его звучал властно, был низким и хриплым, каким и должен быть голос настоящего самурая.

— Я не хочу идти, — с дрожью в голосе выдавил из себя Враг.

Значит, он боится! Федя-Ямамура еще раз поразился своей мощи и способности нагонять на врагов страх.

— Я знаю, что ты не хочешь, но мы тебе поможем, — произнес Ямамура с иронией, движением мысли выпуская боевых духов вперед с приготовленной огненной сетью. И как раз, когда цель была почти достигнута, и Враг был уже почти схвачен, из комнаты выпрыгнула женщина-демон.

— Стойте! Я не позволю забрать его! — Заорала она нечеловеческим голосом, таким пронзительным, что у самурая заложило в ушах.

Федя убил много женщин и еще больше выпотрошил у себя в морге и хорошо разбирался в них, но такой женщины ему ни разу не приходилось видеть. На ней было великолепное короткое зеленое платье из бархата и такого же цвета высокие сапоги на шнуровке, а в волосах сверкал огромный изумруд, да и вся она горела изнутри зеленым пламенем. Во всем ее теле чувствовалась такая сила и мощь, что, казалось, она готова вступить в бой с самим Повелителем. Ее глаза без белков и зрачков выглядели сплошными изумрудными огнями, а изо рта при дыхании вылетали снопы зеленых искр. И было во всем ее демоническом облике нечто такое таинственное и угрожающее, что на мгновение Федор внутри Ямамуры даже испугался ее. Но самурай никогда не должен бояться. И Ямамура произнес, стараясь придать своему голосу уверенность и властность:

— Отойди, женщина, и я не причиню тебе вреда.

Но вместо ответа в ее правой руке зажегся слепящим зеленым светом маленький, не больше карандаша, стержень и она описала им дугу в воздухе. За этим последовал такой взрыв со вспышкой, что Федора ослепило, и размазало по стене тонким слоем, как масло на бутерброде. Резкая боль прошла по всему астральному телу Кощеева. На секунду мир вокруг померк, все закачалось, а внизу разверзся длинный черный тоннель. Федя разглядел на другом конце тоннеля, прямо под собой, красную пентаграмму на кафельном полу, окруженную пятью горящими свечами и самого себя, лежащего в ее центре неподвижно, как труп. Но возвращения не произошло. В последнее мгновение Федор успел сконцентрироваться, и тоннель исчез, словно растаяв. Кощеев вернулся в квартиру Врага, снова став Ямамурой. Теперь перед ним от пола до потолка, отгородив половину прихожей, встала стена из пульсирующего зеленого света, своей структурой напоминающая переливы северного сияния. Ему впервые за время астральных вылазок оказывали сопротивление и, причем, совсем не шуточное.

Но Ямамура никогда не отступал. Он попробовал дотронуться до стены из зеленого пламени, но палец его при этом страшно обожгло мощным разрядом враждебной энергии, и он понял, что пройти здесь сейчас не сможет. Поэтому самурай решил поменять тактику и, оставаясь перед преградой, послал на разведку боевых духов. Их глазами он видел также хорошо, как своими, а тела их полностью повиновались его мысли.

Когда оба боевых духа оказались в воздухе рядом с квартирой, Ямамура дал им приказ прощупать защиту снаружи, и они обнаружили, что тот силовой кокон, в первый раз казавшийся невидимым бетоном, стал в некоторых местах рыхлым и податливым. Видимо тот, кто поддерживал эту защиту, отвел от нее часть подпитывающей энергии. Обнаружив достаточную слабину в районе окон, Ямамура приказал духам идти на прорыв.

Правая Рука первым пробил защиту и ворвался внутрь через окно комнаты. Он занес над головой огромный пожарный топор, который наскоро придумал для него Федор, собираясь в следующее мгновение обрушить страшный удар на голову женщины-демона. Но она оказалась проворнее. Поднырнув под руки нападавшего, с удивительной легкостью демоница подняла воина над собой, и с размаху швырнула об стену. Последовал страшный удар и неприятный хрустящий звук, голову Федора-Ямамуры пронзила, словно раскаленным клинком, страшная боль, зрение духа померкло и Кощеев перестал ощущать Правую Руку.

Но Ямамура заметил, что когда демоническая женщина отвернулась от огненной стены и переключила внимание на схватку с Правой Рукой, огненная преграда чуть померкла. Самурай преодолел боль, и все свое внимание переключил на второго духа. Тот как раз влетел в квартиру, разбив окно на кухне. Федор мысленно вооружил его широким отполированным до блеска кинжалом. Левая Рука сразу увидел зеленую женщину и рванулся к ней по узкому коридору. Но она швырнула ему навстречу подобранный с пола топор Правой Руки. Левая Рука попытался увернуться, и топор пролетел мимо, но лезвие в полете сильно повредило левую сторону его шеи, и кровь фонтаном брызнула во все стороны. Воин почти мгновенно потерял силы и упал на колени. Женщина со всей силой ударила его носком сапога в лицо. После этого он упал и растянулся на полу. Ямамура все еще чувствовал духа, но смертельно раненый Левая Рука был теперь тоже совершенно бесполезен. Поэтому Ямамура сразу же оставил Левую Руку, как только понял, что дела того плохи, и сам решился перейти в наступление. В момент, когда женщина отвлеклась для расправы с Левой Рукой, огненная преграда сильно утончилась и стала почти прозрачной. Хотя зеленое пламя все равно сильно жгло, Ямамура, выхватив меч и призвав на помощь всю свою волю и мужество, шагнул в огонь.