Брайан Смит - Depraved

Пит вздохнул. - Нет, Джастин. Это не так. Извини. Он увидел, как ее лицо помрачнело, и попытался подобрать успокаивающие слова. - Пойми меня правильно. Я рад, что это случилось. Ты сделала мне приятно, а это не мало, учитывая то, что с нами случилось. И возможно, я никогда больше не увижу Меган.

Каменное выражение лица Джастин не изменилось. - Я очень стабильная и нормальная, когда у меня есть лекарство. Я уже месяц без него.

Пит удивился тому, насколько сейчас прояснилось ее сознание. - Ну... наверно, это так, но...

- В реальном мире, в моей реальной жизни, мужчины охотились за мной.

- Я верю тебе, но...

- У меня есть хорошая работа. Я закончила Уеллсли. Я умная и успешная.

Пит, прищурившись, вгляделся ей в лицо. Не обнаружил ни намека на уловку или бред. - Окей. Я верю тебе. Но я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать.

Выражение ее лица слегка смягчилось, и она приблизила нему свое лицо. - Я говорю, что ты не привязан к своей подруге. Она тебе не жена. А если вытащишь меня отсюда, не вижу смысла, почему бы тебе не выбрать меня, вместо нее.

Ее лицо было так близко, что их губы почти соприкасались.

Пит отчаянно захотел ее поцеловать.

Но вместо этого выдавил, - Мы живем вместе. Мы любим друг друга. Может, у нас и нет юридического документа, провозглашающего нас мужем и женой, но мы и без этого связаны друг с другом.

- Какая красивая речь.

Пит помотал головой. - Это не просто речь. Это...

- Престоны съели моего жениха.

Пит медленно моргнул. - Что?

Джастин пошевелилась. Она прижалась к нему своей грудью, касаясь бедром его промежности. - Они растянули его на большом столе и заставили меня смотреть, как отрезают ему руки и ноги. Когда они делали это, он был еще жив.

Пит поморщился. - Господи...

Выражение лица Джастин не менялось, пока она рассказывала свою историю. Она излучала чувственность и желание, продолжая свои жуткие откровения. Словно заперла свое горе где-то глубоко внутри. - Ты не поверишь насчет крови. Сколько ее было. Из него откачали целое море крови. Вокруг бродили их собаки. Слизывали с пола кровь моего любовника. Джим умирал очень долго. Тогда я уже хотела, чтобы он умер. После такого он уже не смог бы жить.

Пит хотел, чтобы она замолчала, но не мог заставить себя сказать ей об этом. - Это ужасно, Джастин. Мне очень жаль.

- Почему? Не ты же сделал это?

- Знаю. Но...

- Потом они срезали мясо с его костей. Мышцы, связки, сухожилия. Более мягкие части поджарили на плите. Это они тоже заставили меня смотреть.

Пита затошнило. Ему стало страшно. Он знал, что попал в руки безумцам, но даже не подозревал, насколько они могли быть порочны. Он представил, как тяжелые ножи впиваются в его плоть, и почувствовал, как желчь подступает к горлу. - Джастин... пожалуйста, мне жаль, что это случилось с тобой, не могла бы ты...

- Меня заставили съесть немного приготовленного мяса. Я все еще чувствую на языке вкус плоти моего любовника.

Пит снова сглотнул желчь. - О, боже...

Джастин улыбнулась.

Потом она начала сползать по его телу вниз, оставляя языком влажный след от кончика подбородка и через торс к его промежности. Его вновь отвердевший член сам прыгнул ей в рот, и она тут же заглотила его целиком. Задыхаясь, Пит вцепился в землю. Несколько минут она обрабатывала его ртом и языком, потом прервалась и улыбнулась ему в бледное, дрожащее лицо.

- Тебе это нравится, Пити-Пит?

Пит ничего не мог сказать. Он лишь снова застонал.

Джастин рассмеялась.

- Думаю, ты понимаешь, почему ты мне нужен, Пит. Я заставлю тебя забыть о Меган. И ты ничего не сможешь с этим поделать. Скоро ты будешь одержим мной. Будешь целовать землю у меня под ногами.

Пит хныкал, пока она массировала ему яйца. - Я... пожалуйста...

- Я это умею, ты знаешь. Она погладила его член и облизнулась. - Я кручу мужчинами, как хочу. С тобой будет то же самое. Она перестала его ласкать. - Теперь еще раз скажи "Пожалуйста".

Пит откинул голову на теплую землю. Он смотрел на ясное ночное небо и думал о Меган, о тех ночах, когда они лежали на расстеленном на пляже одеяле и смотрели на такое же небо, нашептывая друг другу сладкие обещания.

Он закрыл глаза.

И произнес, - Пожалуйста.

Глава двадцать четвертая

Что-то толкнуло его.

Хоук застонал в знак протеста и, не просыпаясь, перевернулся на другой бок. Он был погружен в прекрасный сон, и не хотел возвращаться в реальный мир. Во сне он снова закадрил ту суку, Джессику, и на этот раз у него получилось все гораздо лучше. Они оказались у него дома в Нэшвилле, каким-то образом сбежав от тех психов из Хопкинс-Бенда. И она была ему очень благодарна. Он был ее герой. Он каким-то невероятным чудом вытащил ее из лап тех гребаных лесных дебилов и монголоидов. Что для Хоука было вполне логично, потому что он хорошо знал, насколько может быть крут. Конечно, ему намяли бока Кинчеры и унизил Гарнер, но это лишь вопрос времени, когда он превратится в Чака Норриса и надерет этим мутантам их жалкие задницы.

И все же.

Джессика...

Да, она бросилась ему в объятья, прося прощения, предлагая сделать, все что он захочет, за то что была такой сукой. Но есть некоторые вещи, которые не прощает ни один мужчина. Например, когда его под дулом пистолета засовывают в багажник собственной машины. Или заставляют извиняться и умолять оставить в живых посреди какой-то глухомани. Подобные вещи гложут мужчину, выбешивают его. Шлюха. Гребаная манда. Он дал ей прямо в морду, вот, что он сделал. Врезал ей по красивой круглой заднице. Потом поднял ее и вмазал еще раз. В какой-то момент мордобой уступил место изнасилованию. Он сорвал с нее одежду и отымел во все щели. Все было, конечно, хорошо, но на самом интересном месте что-то снова толкнуло его спящее тело, уже во второй раз.

Он застонал и слабо отмахнулся от толкающей его штуки. - Перестань...

Сон размылся по краям, угрожая рассыпаться на кусочки, но подсознание цеплялось за него с отчаянным упорством.

Во сне Джессика была прикована к заднему бамперу "Фалкона", и он на полной скорости тащил ее по открытому шоссе. Она кричала и плакала первые сто ярдов, потом затихла. Он знал, что тащит уже труп, но это не умаляло его удовольствия. Он часто поглядывал в зеркало заднего вида, как за машиной волочится ее истерзанное тело, оставляя широкий красный след на полоске чистого, свежеуложенного асфальта. И он гнал по мерцающему шоссе с толстой сигарой в углу рта, ухмыляясь и гогоча, как сумасшедший киношный злодей. Да, жизнь хороша здесь, в стране грез.

Следующий удар пришелся по ребрам и вырвал его из сна. Он схватился за длинный шест, просунутый сквозь рейки в воротах стойла. Человек с другой стороны вскрикнул и выпустил его. Хоук подтянул к себе орудие и увидел, что у него в руках старая лопата, покрытая грязью и ржавчиной. Рукоять на ощупь была совсем хлипкая. Он с отвращением отбросил штуковину в сторону и всмотрелся в клубящийся, бесформенный мрак по другую сторону ворот. Было слишком темно, чтобы различить детали, но он чувствовал, что у стойла стоит не один человек. Он понял это по легкому различию в манере дыхания и по тому, как некоторые участки тьмы казались гуще и шире других.