Йорг Кастнер - Число зверя

Но ее похитители тоже это знают!

– Что это? Ваш мобильный телефон? – раздался голос из темноты.

– Д-да, – хрипло ответила Антония.

– Где он?

– В моей куртке.

– Давайте его сюда!

Чужая рука прошлась по ее телу и замерла внизу живота. При других обстоятельствах прикосновение незнакомца было бы неприятно Антонии, но сейчас была не та ситуация, чтобы обращать внимание на нарушение благопристойности.

Антония достала мобильный телефон из кармана куртки и вложила его в руку похитителя. При этом ее собственная рука дрожала.

Рука мужчины отстранилась, и раздался треск. Одновременно с этим пронзительная мелодия умолкла. Хотя Клаудия ничего не видела, она поняла, что ее мобильный телефон превратился в металлолом.

Крохотная искра надежды, только что воодушевившая ее, погасла. Остались только темнота и страх.

28

Рим, Квиринал[10]

Должно быть, прошло несколько часов, пока дверь наконец открылась. Или ему, в связи с арестом обреченным на безделье и утомительное ожидание, просто так показалось? У него забрали все личные вещи и даже часы, как будто он – уже осужденный преступник.

Пауль встал с узких неудобных нар и с надеждой посмотрел на дверь камеры, которая распахнулась с недовольным скрипом. Двое полицейских в форме, мужчина и женщина, в свою очередь посмотрели на него. На их лицах не было ничего, кроме профессионального интереса.

– Следуйте за нами, signor Кадрель, – произнесла женщина. Прозвучало это не как просьба, а как приказ.

– Куда?

Женщина-полицейский и бровью не повела.

– Увидите.

Пауль протянул к ней руки, закованные в наручники.

– Вы можете их снять?

Теперь слово взял мужчина-полицейский, и он не смог скрыть насмешки:

– Можем, но права не имеем.

Женщина шла перед Паулем, мужчина – за ним. Так они провели его по коридорам главного римского полицейского управления на Квиринале, куда его привезли.

Оба комиссара, Клаудия Бианки и Альдо Росси, не обращали внимания на попытки Пауля объясниться и, недолго думая, приказали увезти его. Учитывая обстоятельства, Пауль даже не мог их за это винить. В управлении полиции врач бегло осмотрел его и обработал рану на затылке. Теперь там красовалась толстая повязка. Затем Пауля заперли в камере.

Он все еще находился в шоковом состоянии после событий у приюта Сан-Ксавье.

Два лица снова и снова появлялись перед его внутренним взором, быстро сменяя друг друга: жуткая гримаса убийцы и застывшее лицо отца Анфузо, обезображенное числом дьявола на лбу. Паулю снова вспомнился кошмар, приснившийся ему прошлой ночью. Происшедшее казалось ему настолько невероятным, словно было галлюцинацией.

Что с ним случилось, почему его кошмар воплотился в реальность, а реальные события казались абсурдными и зловещими, подобно кошмару? Пауль не мог этого понять, он словно запутался в сюрреалистической паутине, в кафкианском мире.

Его привели в помещение без окон, в котором он никогда еще не бывал, но оно показалось ему странно знакомым. Похожие комнаты есть в каждом детективе. Помещение для допроса, холодное, скудно меблированное. Свет неоновых ламп падал на овальный стол в центре комнаты, вокруг него были расставлены четыре стула. На одном из них сидел полицейский, на которого Пауль по ошибке напал, Альдо Росси.

Он посмотрел на Пауля и указал на стул напротив.

– Садитесь!

Пауль повиновался, в то время как оба полицейских в форме встали у двери, широко расставив ноги, как будто опасаясь побега.

Росси включил диктофон и громко назвал дату и время, а также свое имя и имя арестованного, после чего снова обратился к Паулю:

– Синьор Кадрель, почему вы убили Джакомо Анфузо?

Пауль дернулся, как от удара кнутом. Ведь к этому времени его невиновность уже должны были установить! Но с другой стороны, разве тогда с него не сняли бы наручники?

– Это не я, – тихо, но решительно ответил он.

Росси скривился и указал на диктофон.

– Громче, пожалуйста!

Пауль наклонился вперед, пока его рот не оказался прямо перед диктофоном, и повторил громко и отчетливо:

– Это не я! Я не убивал отца Анфузо!

Росси тихо вздохнул.

– Почему же тогда мы обнаружили вас возле трупа? И почему на вашем теле видны отчетливые следы борьбы?

– Потому, что я боролся с человеком, который напал на меня, – по всей вероятности, с убийцей. – Пауль снова подумал о происшествии возле старого сиротского приюта и вспомнил подробности борьбы. – С двумя, если быть точным, – добавил он.

– Ага, теперь у нас уже двое крупных незнакомцев. А может, их была целая банда?

Не принимая во внимание ироничный тон Росси, Пауль ответил:

– Я не знаю. Я видел только двоих. С одним я боролся, это был человек с сильно изуродованным лицом. Другой подошел сзади и ударил меня дубинкой или чем-то в этом роде.

Его рана болезненно пульсировала, и Пауль невольно потянулся, чтобы потрогать ее, но наручники не позволили ему это сделать.

– Если бы я был убийцей, вы бы не обнаружили меня рядом с отцом Анфузо. Я бы давно исчез. Как вы считаете, почему я лежал без сознания рядом с Анфузо?

– Мое мнение не имеет значения, важны только факты, – равнодушно ответил Росси. – Что вы делали в сгоревшем сиротском приюте?

– Я договорился встретиться там с отцом Анфузо. – Пауль рассказал комиссару о неожиданной встрече в церкви Иль-Джезу.

Росси покачал головой.

– Ваша ложь шита белыми нитками, синьор Кадрель. Я слышал в этой комнате много сказок, но большинство из них звучали более убедительно, чем ваша.

– Я не понимаю, о чем вы, комиссар.

– А я не понимаю вас. Эта история со встречей в Иль-Джезу совершенно никуда не годится. Вы сами сказали, что церковь была безлюдна. Почему же Анфузо не доверил вам свою тайну там?

– Я сам не понял, если честно. Отец Анфузо производил впечатление человека запутавшегося и к тому же, кажется, был напуган.

– Кого или чего он боялся?

– Если бы я знал! Мне показалось, что он не в себе и просто вообразил эту опасность. Но то, что произошло сегодня возле приюта Сан-Ксавье, убедило меня, что я ошибался. – Пауль сглотнул. – К сожалению, слишком поздно. Очевидно, отец Анфузо напал на чей-то след. На след тех людей, на чьей совести смерть Ренато Сорелли.

– Откуда вам это может быть известно?

– На эту мысль меня навело число дьявола: на обоих было выжжено 666.

В глазах Росси зажегся интерес.

– Да, точно; и что это означает, синьор Кадрель?

– Почему вы спрашиваете об этом у меня?

– Потому, что считаю вашу историю ложью, от А до Я. Чем больше вы запутываетесь в своих небылицах, Кадрель, тем больше я укрепляюсь во мнении, что именно вы – убийца Анфузо!