Эдуард Веркин - Правда о привидениях

Минут за десять веревку я пережег. Нижние ступеньки лестницы были погнуты, а последние три и вовсе вырваны с корнем. Каким образом эта тварь их выломала?

Ладно, потом подумаем.

Я плюхнулся на землю. И тут вспомнил, что забыл кусок дерева наверху, в баке. Но подниматься уже не было никаких сил, и я выкинул это из головы.

Это было приятно. Чертовски приятно – снова ощутить под собой твердую почву. Рядом со стеной водокачки валялись выдранные из лестницы прутья, я схватил тот, что был попрямее, и дернул к дому.

Пожар я заметил, когда пробежал полсела. Из-под холма поднимался мерцающий оранжевый свет, отражавшийся даже на облаках, судя по всему, горело весело и задорно. Горело в нашей стороне. Мне стало нехорошо. Я вдруг представил, что эта тварь подожгла наш дом и Катька с Леркой очутились в огненной ловушке. Выбраться из дома по простыням они не могут, а весь первый этаж уже охвачен огнем...

Я попытался бежать быстрее, впрочем, у меня это не очень хорошо получилось, усталость сказывалась. Ноги дрожали и подгибались в коленях.

Странно, но пожар не вызвал в селе никакого движения. Покой. Тишина. Нигде не горит свет, никто не бьет в набат, никто не бежит на помощь с ведрами, не говоря уж о пожарных машинах. Только собаки жалобно воют. Все село наполнено собачьим воем, даже не воем, а плачем каким-то.

Я добежал до края Унжи и увидел пожар. Настоящий пожар.

Ведьмин дом горел. Несмотря на дождь. Горел бешено, с треском, с искрами. Я выдохнул и стал спускаться по раскиcшей дороге. Теперь я не спешил.

Вокруг пожара стояли люди. Незнакомые. Немного, человек двадцать. Среди них я узнал только участкового и Леркиного дедушку. Подслеповатый страж порядка стоял с перевязанной головой и разговаривал с дедушкой Лерки.

– Вы говорите, молния? – спрашивал участковый.

– Молния, – кивал дедушка. – Сам видел. Я пошел внучку искать, она у меня сегодня загулялась. Я испугался, конечно. Иду, иду, дождь тоже идет, темнотища. Вдруг вижу – молния! Бац! И прямо в этот дом. У нее там, наверно, горючее какое-то хранилось – вспыхнуло все мгновенно.

– Горючее? – недоверчиво спрашивал участковый.

– Сейчас многие горючее хранят, – пожимал плечами Леркин дедушка. – Бензин дорожает, да и вообще...

– А народ что тут делает? – спрашивал участковый.

– Народ?

Я подошел поближе, в надежде услышать еще что-нибудь интересное. И услышал. То есть почувствовал. От дедушки Лерки пахло керосином. Сильно пахло. Участковый плохо видел, но с обонянием у него было все в порядке – я заметил, как участковый морщится. Впрочем, участковый предпочел об этом забыть...

– Народ? Да он на пожар понабежал. Думали, это большой дом горит. Хотели помочь. Тушить, я имею в виду. Сюда новенькие вселились, хорошие люди, всем сразу понравились. Но это оказался не большой дом. Молния, понимаете ли...

– Ладно, – сказал участковый. – Молния так молния. Так и запишу. День сегодня дурацкий. Убийство, какой-то тигр по селу бегает...

– А кого убили? – посерьезнел Леркин дедушка.

– А одного тут. Чужого. Парень какой-то приезжий... Завтра в область придется катить, докладывать, что да как. Зачем я только сюда работать пошел? Дурдом. Тигр еще этот... Или пантера. Как выскочит из переулка! На меня напал, так я его даже застрелить не мог, хотя все семь патронов выпустил. Наверное, бешеный. А где эта? Старуха?

Он кивнул на пожарище.

– Где Кострова?

– А кто ее знает, – развел руками дедушка. – Мы за ней следить не обязаны.

– Да уж. Кто ее знает...

Дед Лерки вытер руки о штаны.

– Странная вещь, – сказал он. – Я сегодня плохо спал. И сны какие-то снились... Мне мальчик снился, он все время стоял ко мне спиной. Я тянулся к нему, хотел посмотреть ему в глаза. Но никак не мог дотянуться до его плеча, чтобы повернуть...

– Мальчик?

– Такой невысокий, – дед указал, какого примерно роста был мальчик. – В зеленой резиновой куртке. И мне казалось даже, что я его знаю, хотя со спины узнать было трудно, я никак не мог. Этот мальчик меня звал, а я не мог его повернуть. Тогда я проснулся и вдруг понял, что с Валеркой что-то случилось. Что-то нехорошее. Я позвонил в дом, где она собиралась ночевать, но оказалось, что ее там и не было. Тогда я захватил кое-каких друзей, и мы отправились сюда.

Участковый увидел меня и поманил рукой.

Я подошел.

– Ты куда-то бежал? – спросил участковый. – Тогда, ну, там, возле «Cкорой помощи»? Тебе надо было позвонить...

– Я уже позвонил, – ответил я.

– Как ты себя чувствуешь? – дедушка Лерки автоматически пощупал мой лоб.

– Хорошо. А где Валерия?

– Мне кажется, там. Но тебе, наверное, лучше знать, где она.

Старик ткнул пальцем на окно в моем доме. Я поглядел в указанном направлении. В моей комнате горел свет.

– Иди, – сказал дедушка. – Иди. Они тебя ждут.

– А что с ведьмой? – спросил я. – Ее кто-нибудь видел?

– Какой ведьмой? – дедушка посмотрел на меня непонимающе.

– Ну, этой... – я указал пальцем в сторону догорающих стен, – которая там жила...

– Не, – покачал головой дедушка. – Не видел. Да и не было никакой ведьмы. Это все детские выдумки. Начитаетесь всякой ерунды, кино понасмотритесь, а потом вам везде ведьмы мерещатся, вампиры, оборотни даже. Читали бы лучше какие-нибудь сказки...

– Обязательно, – сказал я. – Вот только отосплюсь и сразу возьмусь читать сказки. «Путешествие Нильса с дикими гусями». Это классная книжка.

– Иди, Нильс с дикими гусями...

И я пошел.

Дверь в дом была открыта. В прихожей был настоящий разгром. Все перевернуто, развалено, разодрано и разбито, будто в дом ворвался небольшой торнадо. Перила на лестнице выломаны. Лохмотья какой-то черной одежды на полу, скорее всего, одежда Мертвеца. Осколки и стеклянная пыль от телевизионного экрана распространились по всей комнате.

Плетенный из проволоки ведьмовской шар продолжал медленно описывать круги. Я сорвал его и выкинул на улицу. Покрепче сжал лестничную перекладину и отправился наверх.

Мне было немного страшно. Не оттого, что оттуда выскочит что-то вроде белой пантеры, а оттого, что я мог там увидеть.

Дверь в моей комнате была выломана. Но тварь в комнату не проникла. Кровать все-таки выдержала, не зря я ее пододвинул. На полу перед дверью размазана почерневшая и скатавшаяся в шарики кровь. Кругом клочья белой шерсти. Я отогнал шерсть в сторону ботинком, быстро протиснулся между дверью и косяком и ввалился в комнату.

Лерка и Катька спали возле окна. Обнявшись, укрывшись одеялом. Веревка из простыни была втянута внутрь и бессмысленно вилась через всю комнату.

Я пересек комнату и устроился рядом с ними. Голова горела и наливалась тяжестью, по коже бежал озноб, суставы выворачивало и гнуло.