Наталия Кочелаева - Когда глаза привыкнут к темноте

Перед тем как испариться из палаты, журналистка Мила Черткова (ее имя было в титрах, в ряду трех-четы-рех таких же «говорящих» псевдонимов) сунула Лере визитку. Шикарная визитка, что и говорить. Черная с серебром. Умереть.

Лера не ожидала, что сможет так легко дозвониться – все же восемь утра, ранняя рань для богемы! Но акула шоу-бизнеса, или какого там бизнеса, Мила с утра была на ногах, трубку схватила сразу и отозвалась бодро.

– Это Валерия… Меня молнией ударило, – сказала она. Глупость ляпнула, кажется? Но Черткова сразу поняла, о чем речь, и загудела своим влажным контральто очень приветливо:

– Посмотрели передачку и не нашли сюжета о себе? Да-да, планировали в этот выпуск, но вы же видите, какое несчастье, ах, бедная Поспелова, такая красавица… В следующем выпуске непременно! Жаль, так мало данных, суховатый получился сюжетик, вот если б вы согласились…

– Я согласна дать эксклюзивное интервью, – перебила ее Лера. Откуда она взяла такие красивые и, главное, такие уместные слова?

Журналистка Черткова сыпала благодарностями и обещала заскочить вечерком к Лере в гости.

– А в четверг и дадим сюжетик!

«Сюжетик, – хмыкнула про себя Лера. – Я вам дам – «сюжетик»! Это будет интервью века!»

Было весьма сомнительно, что интервью века появится в желтой передачке «Обыкновенные истории», но Лера этого не чувствовала. Она была очень молода, очень эмоциональна, очень обижена на весь мир и полна желания этому самому миру «показать». Это желание трудно подавить… И еще труднее – исполнить.

Как оказалось, «эксклюзивное интервью» стало первой жемчужиной в ожерелье Лерочкиных удач. Сегодня она явно была в ударе. Черткова чуть не плакала, микрофон трепетал в ее руке, когда Лера повествовала о предательстве Макса, о роковом и загадочном разряде, пронизавшем ее тело и мозг, и о таинственном даре, подарке того же разряда.

– Какой материал! – бормотала Мила. – Мрак, снимай!

Молчаливый и угрюмый Мрак снимал. Лера в кресле, вполоборота, с плеча спадает вязаная шаль, выражение лица вдохновенное… Лера на фоне окна – только силуэт фигуры и те же обвисшие крылья шали… Лера, смотрящая в упор, как Лиля Брик на известной фотографии Родченко… Лера со Степанидой на коленях, юная ведьмочка и ее любимая черная кошка. Одним словом, Мрак тоже был доволен и его амбиции художника вполне удовлетворены.

– А мне? Мне вы можете предсказать будущее? – решила наконец спросить Мила.

Валерия готовилась к этой просьбе. Она думала об этом ночью, терзая боками скрипящий диван, утром и днем – одеваясь, сервируя чай, открывая корреспондентке дверь. Она знала – там, за подпухшими веками Милы Чертковой, может таиться какое угодно будущее и какая угодно правда, в том числе и самая жуткая, самая неизменная…

Тогда Лера просто солжет. Неизвестно, получится ли у нее… Но она попробует. Есть такое слово – надо.

Старательно увеличенные косметикой глазки Чертковой, неопределенного цвета радужка – серо-зелено-желтая и непроглядный колодец зрачка, в который летит крошечная Лера. Знакомое чувство вращения, легкая тошнота и озарение, от которого нельзя уйти, невозможно спрятаться.

– У вас книжка выходит, правда?

Мила Черткова приоткрыла рот, потом закрыла его и с усилием произнесла:

– А… она выходит? Дело в том, что я отправила ее в пару московских издательств на пробу… И ни из одного ответа пока не было.

– Будет, – небрежно кивнула Лера. – Книгу издадут, гонорар заплатят. Будет слава, автографы, первая строчка в рейтингах и все такое.

– Ну… Ну я прямо не знаю…

От растерянности Мила потеряла девяносто девять процентов фирменной самоуверенности и превратилась в того, кем и являлась на самом деле. А была она издерганной и усталой, но замечательно талантливой бабой, не злой, но обозлившейся в борьбе за место под солнцем, в непрестанных усилиях свою талантливость доказывать. Если бы Мила Черткова, а по паспорту Людмила Сапож-никова, дала себе на время отдых и вырвалась из цейтнота – это, несомненно, пошло бы на пользу и ей, и современному литературному процессу. Хотя никто не знает, что может пойти на пользу этому процессу, который стал капризен и прихотлив, то жадно давится касторкой, то воротит нос от медовых пряников…

«Она и в самом деле могла бы написать книгу, – думала Лера, глядя на растерянность журналистки. – Настоящую книгу, а не трехгрошовый бестселлер, жизни которому отмеряно полгода с выхода первой хвалебной рецензии… Горячие пирожки жареных фактов моментально расхватают, потом будет известность, интервью, ток-шоу – и бедняжку Черткову позабудут, словно ее и не было. Она смогла простить и забыть уже столько ударов и унижений – но забвения простить не сможет. Там и молодость пройдет, даже эта, подтянутая и нафаршированная ботоксом-силиконом молодость! Куда потом деваются эти «бывшие люди», пережившие успех и рухнувшие с небес обратно в грязную серость?» Но этого она не сказала, только улыбнулась своей новой улыбкой: сдержанной, ласковой и понимающей.

– А вам? – обратилась она к Мраку. Тот уже минуты три просто стоял и смотрел на Леру, даже видеокамеру из рук выпустил, и она теперь стояла на штативе в углу комнаты, похожая на марсианскую машину смерти из «Войны миров». – Вам предсказать будущее?

– Не надо, – коротко ответил оператор. Он не спешил узнавать о завтрашнем дне, ведь глазок видеокамеры еще не устал от сегодняшнего. – Не надо, будь что будет… – Он отвел свои яркие, янтарно-карие глаза.

«Красивый парень, – мельком заметила Лера. – Был бы еще лучше, если б не стригся так по-дурацки. А одет-то как, кошмар! Джинсы дешевые, свитер аж позеленел. Ботинки какие-то ортопедические, носы сбиты. И пахнет ужасно. Неужели сейчас выпускают одеколон «Цитрусовый»? А хорош. Неужели это он? Не верится».

Но все равно – у Леры холодочком защекотило позвоночник, и неожиданно для себя она спросила:

– А как вас зовут?

– Константин, – ответил он и впервые улыбнулся. Но улыбка не красила его.

«Как если бы черные горы, и вдруг – сверкающая снегом и льдом расселина», – подумала Лера и снова передернула плечами от неожиданного холодка.

А вслух произнесла:

– Ну, как хотите.

– Можно ваш телефон?

– Что?

Лера растерялась, не сообразив – он просит номер телефона или разрешения позвонить?

– Номер вашего телефона, – уточнил Мрак и снова улыбнулся. Эта улыбка понравилась Валерии больше.

– Да. Конечно.

Она диктовала номер, путаясь в знакомых цифрах, а он все поглядывал поверх мобильника. Ласково и насмешливо. Но чему он смеялся?

– Мы, пожалуй, пойдем, – заторопилась Мила. Куда она так спешила?