Дмитрий Хворост - История третья. Воин

— Нашла кого стесняться, — попытался как-то подбодрить я невольную мученицу, но получилось как-то не очень. В последнее время моё настроение колебалось между «паршивым» и «просто караул!». — Мне жаль, что тебе приходится так страдать, но нам нужно как можно скорее попасть в Латанбург.

— Ничего, — тут же замотала головой она. Светлые кудряшки весело запрыгали. Но лицо бедняжки было бледно, а под глазами запали тёмные синяки. — Я всё понимаю.

— Как она? — в лоб спросил я вопрос, который уже был не в силах откладывать.

— Наверно, хуже, — неуверенно ответила девушка, сцепив пальцы и уставившись в деревянный пол.

— «Наверно»?

— Эрик, не мне тебе говорить, что про слизней известно очень мало. Людей интересовало только насколько они опасны и как с ними бороться. А вот как лечить или определить, что за беда случилась, этого вы узнать не удосужились, — вздохнула Сания, отвечая мне одно и то же уже сотый раз подряд. — Здесь нужен хороший монстролог.

Я кивком показал собеседнице, что узнал всё, что хотел, и она немедленно ушла обратно вниз.

Бессилие — это ужасно.

Неведенье — это ужасно вдвойне.

Буквально полторы недели назад мы потеряли Риппи, так нелепо погибшую из-за своей вечной неуклюжести, а теперь и Атрама собирается следом за лучшей подругой в Райские Сады. Почему так получилось? А чёрт его разберёт! Но самое плохое заключалось в том, что помочь страдающей у меня на глазах подруге мне было абсолютно нечем. Да и демоница с единорогом не смогли ничего толкового предпринять. Какую непонятную болезнь подхватила склизкая в Альте, что теперь её разум помутился, а сама она почти всё время пребывала без сознания? Единственное видимое изменение, произошедшее с ней: субстанция, из которой состоит девушка, поменяла свой цвет с ржаво-оранжевого на тёмно-фиалковый. Притом первые пару дней с ней всё было в порядке, но прямо перед тем, как мы прибыли в порт, расположенный в дельте реки Альт, она ни с того ни с сего отключилась. Ах да, ещё одну вещь, таки, удалось заметить — слизень стремительно «усыхала». Сейчас её тело стало примерно таким же, как при моей первой встрече с ней.

Для больной мы специально выбили отдельную каюту, собственно, единственную имевшуюся на этом корабле — капитанскую. Влетело это, само собой, в копеечку, но теперь мои спутницы могли не беспокоиться о своей безопасности хотя бы во сне.

Но кое в чём удача всё же улыбнулась нам — не приходилось опасаться пиратов. Корыто (на более хороших суднах все места уже были заняты), на котором мы являлись пассажирами, входило в торговый караван, насчитывающий более десятка кораблей, плюс военный эскорт. При такой охране можно себя чувствовать, как у Лейрис под юбкой. И если море Стылых Ветров никогда не славилось большим количеством пиратских нападений, то Эйлерово море буквально кишело этими незаконопослушными субчиками. Кроме более-менее крупных островов, составляющих Королевство, там имелась целая россыпь рифовых атоллов, вулканов и скал с гротами, заводями и бухтами, где могли разбить свои лагеря контрабандисты и бандиты. В общем, если плыть в одиночку, то о безопасности можно забыть.

Прошло уже три дня нашего путешествия, осталось ещё пять. Сейчас мы огибали вздымающийся к небесам полуостров Брав, так же известный, как Бравское высокогорье или «Земля Обетованная». Ни за какие коврижки не захотел бы там очутиться. Это последнее место на континенте, разве что кроме глубин Гиблых Песков, где можно встретить по-настоящему древнее существо. Твари, которые водятся там, по слухам, сравнимы по силе с Малисиеррой, а некоторые могут по праву называться богами, как и Всеединые. На счастье человечества, они не спешат возвращать земли, с которых их когда-то прогнали Шестеро, а просто сидят себе там, как клеем приклеенные, и в ус не дуют. Особо подвинутые рассудком фанатики Церкви каждый год пытаются организовать поход в этот изолированный крутыми скалами регион, дабы отправить неверных в Бездну, но пока что каждый последующий Отец успешно остужает пыл горячим головам. И правильно делает. С тамошними обитателями лучше не связываться, если жизнь дорога.

В последнее время я плохо спал. Но настырная и через чур любвеобильная суккуба в этом была ни капли не виновата. Перед сном я подолгу ворочался, размышляя обо всём произошедшем в последнее время. Особенно меня беспокоил последний инцидент. Раз уж избранные Всеедиными Чемпионы переходят на сторону врага, то как же нам, обычным людям, быть? Неужели дела там, внизу, настолько плохи? К тому же слова Пирейне о том, что мы лишь безмозглое стадо, само идущее под нож мясника, не придавали оптимизма. Может Четверо и вправду не так белы, как о них говорят? История утверждает, что Тимис и Азиерис сошли с ума и поэтому предали своих соратников, но, быть может, причина кроется в другом? Это, конечно, никоим образом не может послужить оправданием тому, что творят тёмные братья, но всё же, если узнать причину размолвки в рядах тех, кто самоотверженно вёл человечество к процветанию, то можно по-новому взглянуть на ситуацию.

Я тихо зарычал от расстройства.

Столько вопросов и ни одного ответа!

Если говорить начистоту, то мне как никогда ранее хотелось плюнуть на всё, свалить вместе с теми, кто мне дорог, куда-нибудь подальше, желательно на другой конец континента, и зарыться головой в песок. Внутреннее ощущение кричало и звонило во все колокола, предупреждая о том, что, отвечая на призыв Тали, я сам засовываю свою голову в петлю. Скоро станет жарко…

Останавливало меня лишь чувство долга тёмного мага, да врождённое любопытство.

На палубе показалась Тия, сжимающая в руке бутылку ледяного вина. С момента расставания с Марселем мне ещё не приходилось видеть суккубу трезвой. Это являлось ещё одним поводом для моего плохого настроения, хотя и остальных было более чем достаточно. Вспыльчивая демоница успела уже несколько раз подраться, либо с теми, кто приставал к ней, либо с теми, кто ей просто чем-то не угодил. Пока что женщина ещё сдерживала себя и дальше расквашенного носа, да помятых рёбер дело не пошло, но я всерьёз опасался, что когда-нибудь она забудется, свернув своему невезучему противнику шею.

Тем временем, суккуба, пошатываясь, добрела до противоположного от меня края палубы, вцепившись в канаты ограждения, сделала несколько смачных глотков прямо из горла и уставилась куда-то вдаль. Так продолжалось минут десять. Затем Тия обвела мутноватым взглядом вокруг себя и, приметив меня, подозвала жестом.

Я нехотя подошёл.

— Смотри, — на выдохе выпалила она, обдав несравненным ароматом трёхдневного перегара и показывая на горизонт вдали. — Видишь там что-нибудь необычное?