Сьюзан Хаббард - Исчезнувшая

Огибая последний поворот, я напоминала себе обо всем хорошем, что ждало меня дома. До Йольского пира всего несколько дней, мама с Дашай уже пекут пряники, а Дашай соорудила рождественский торт с сушеными фруктами и жженым сахаром. В доме будет пахнуть имбирем, и ванилью, и «санфруа», и смолой от елки, которую они собирались привезти сегодня. «Мой первый настоящий праздник», — подумалось мне.

И тут я увидела бежевый джип. Он стоял передом к нашим воротам (на которых, несмотря на то что Дашай его закрасила, проступали еле заметные контуры слова «УБИЙЦА»).

Я затормозила так резко, что едва не вылетела из седла. Восстановив равновесие, я вывернула руль и рванула в противоположном направлении. Сердце у меня колотилось, и я не в силах описать все испытанные в тот момент чувства. Резкое отвращение, ставшее уже почти привычным, расползалось по телу, словно темная ядовитая жидкость, подступая к горлу, мешая дышать.

Услышав, что джип у меня за спиной начал движение, я запаниковала. Я нырнула в боковую улочку и влетела во двор первого попавшегося дома — маленького зеленого коттеджа поодаль от дороги. Я соскочила с велосипеда, бросила его, взбежала по ступенькам и забарабанила в дверь.

Отворившая дверь женщина в белом, заляпанном красными пятнами, переднике не успела и рта раскрыть, как я протиснулась мимо нее в дом и захлопнула дверь. Когда я задвигала засов, руки у меня прыгали.

Женщина что-то говорила, но я повернулась к выходящему на крыльцо окну и сквозь кружевные занавески и серую сетку от насекомых увидела, как подъехал джип. Он остановился. Водитель опустил тонированное окно. Улыбнулся, продемонстрировав ряд почерневших зубов. Я чувствовала, как его глаза — белые яблоки без радужек и зрачков — выцелили меня и сверкнули на мгновение, пробив разделявшее нас пространство, сетку и занавески, словно лазером.

Я начала заваливаться навзничь, но женщина сумела меня подхватить.

— Ариэлла Монтеро, — сказала она. — Ты ж Сарина девочка. Боже мой! Кто этот тип на джипе?

— Он уехал? — Я попыталась выпрямиться, но ноги меня не слушались.

— Ты вся дрожишь. — Она обхватила меня под мышками и буквально оттащила в мягкое кресло. Затем выглянула наружу. — Да, уехал.

По рукам у меня в тех местах, где она меня коснулась, текло что-то красное.

— Не волнуйся. Похоже, но не оно. — Она вытерла потеки перекинутым через плечо посудным полотенцем. — Я просто делала торт «Красный бархат», для него нужен вишневый сок и много-много «санфруа».

Я глубоко вздохнула и обмякла в кресле.

— Спасибо, что впустили меня.

Она улыбнулась.

— По-моему, у меня не было особого выбора. Ты ворвалась сюда, словно за тобой гнались все псы преисподней. — Я узнала ее голос, и теперь она показалась мне знакомой. Я видела ее «У Фло» или в супермаркете. Может, и там и там.

— Извините, что помешала вам готовить, — сказала я. — Сейчас отдышусь и пойду.

— Никуда ты одна не пойдешь. — Это была невысокая женщина с кудрявыми темными волосами и личиком-сердечком, но голос ее звучал непререкаемо. — Он может подстерегать тебя. Он может вернуться.

Звали ее Нэнси Казинс, и я по сей день благодарна ей за ее доброту. Она настояла, чтобы я выпила стакан «пикардо» с тоником и съела кусок еще теплого «Красного бархата», а потом чтобы я позвонила домой.

— Ариэлла, где ты? — В мамином голосе звучали необычные шелковые нотки. Она явно была беззаботно счастлива.

Когда я сказала ей, где нахожусь и почему, она произнесла только: «Сейчас приеду» — более знакомым тоном: нарочито спокойным, маскирующим тревогу.

Я не успела даже допить «пикардо», а она уже стояла на пороге. «Почему она в платье? — удивилась я. Платье с вырезом-лодочкой из темно-зеленого бархата, на его фоне ее рыжие волосы сияли. — Она что, накрашена?»

Мае благодарила Нэнси за то, что та впустила меня.

— Значит, вы тоже его видели?

— Да, джип «шевроле». Бежевый такой.

— А водителя?

— Какой-то неприятный лысый тип, — ответила Нэнси, — Глаза жуткие. Вы лучше позвоните в полицию.

Мае положила руки мне на плечи, словно чтобы остановить их.

«Может, он и не живой, — подумала я, — но настоящий».

Больше мы в тот день лысого не видели. Мае погрузила мой велосипед в фургон, вежливо отказавшись от куска торта.

— Нас ждут дома, — сказала она. — Спасибо вам за вашу доброту.

Я хотела выяснить, кто нас ждет, но она открыла пассажирскую дверь и поманила меня внутрь.

— Поделай дыхательные упражнения, Ариэлла. Успокойся.

Я сосредоточилась на дыхании и занималась им, пока мы не проехали в ворота. На футболке, я заметила, у меня остались красные пятна. Пахли они вишневым соком.

— А Дашай тоже при параде?

Мае запарковала фургон и выключила зажигание.

— Она добывает елку. Не переживай за одежду. Можешь переодеться к ужину, если будет желание.

Когда мы входили в дом, я поймала ощущение дежавю: запахи имбиря, муската и корицы согревали воздух. Мая поставила на столик возле дивана большую красную вазу с плющом и остролистом, сразу притянувшую мой взгляд. Но воздух в комнате полнился странным мерцанием, которое я уже почти позабыла.

Он сидел в одном из кресел, привезенных нами из Саратога-Спрингс, в угольно-черном костюме и рубашке цвета лесной зелени. Не задумываясь, я кинулась к нему, повисла у него на шее и прижалась лицом к пиджаку.

Я ни разу в жизни не обнимала папу, и, думаю, он был потрясен. Но спустя несколько мгновений я почувствовала, как его руки еле уловимо сомкнулись вокруг меня.

— Meu pequeno, — услышала я его голос, — como eu o faltei.

Я не владею португальским, но позже мама перевела мне его слова: «Малышка моя, как я по тебе скучал».

Мы с мае не могли оторвать от него глаз. Его темно-зеленые глаза, густые черные волосы, завивающиеся надо лбом, бледная кожа, изогнутые, словно лук Купидона, губы. И медоточивый звук его голоса. Медоточивый — буквальный перевод с латыни: mellis (мед) и fluere (течь) — абсолютно точное описание его голоса.

Он рассказывал об Ирландии, но я не обращала внимания на слова. Я слушала мечтательно, как музыку. Но при звуке собственного имени очнулась.

— Меня привело сюда письмо Ари, — говорил он, — хотя я понимал, что делать этого не стоит. Мне казалось важным, чтобы вы двое провели некоторое время вместе без меня, будучи разлучены на протяжении стольких лет. — Он отпил «пикардо» из бокала и поставил его обратно на придиванный столик. — Но эксперименты Ари с наркотиками и гипнозом заставили меня предположить, что мое присутствие не помешает.