Рубин Алекс - Голос крови. Антология

Когда-то ее звали иначе, настоящим человеческим именем. Простым и родным. И было это, по людским меркам, около сорока лет назад. Яотэна была замужем, растила дочь и хозяйничала в небольшом домике в одном из самых бедных кварталов города. Денег не хватало, и молодой женщине приходилось вместе с мужем-рыбаком выходить на ветхой лодке в беспокойное море, оставляя свою малышку на попечение добрых соседей. Рыбачить приходилось в основном ночами — дни занимали домашние дела.

Пелея живо, во всех подробностях вспомнила ту осеннюю ночь и снова ощутила на своем лице соленые капли морской воды. Накрапывал мелкий дождь, море волновалось сильнее, чем обычно, словно предчувствуя грядущую беду. Ее муж как раз сворачивал снасти, выпутывая живую рыбу из сети, и тут внезапно неподалеку возник корабль. Высокий, темный, он плыл в свете Золотой Луны прямо на их маленькое суденышко, грозя раздавить и переломать хлипкие доски. Они с мужем кричали и размахивали веслами, в надежде быть замеченными и избежать нелепой смерти. Тогда они надеялись спастись, но теперь вампир жалела, что в ту ночь не утонула.

Их подняли на борт, и Лотэна оцепенела от ужаса. Слухи оказались правдой — Корабль Смерти существует, и он приплыл за ними. Их окружили жуткие твари со звериными клыками и человеческими лицами, искаженными яростью и голодом. Их украшенная многочисленными металлическими деталями необычная кожаная одежда отражала лунный свет. Все они носили холодное оружие, некоторые плотоядно ухмылялись, другие скалили зубастые пасти.

Вперед вышел крупный воин, каких Лотэне никогда не доводилось видеть среди людей. Он повел заостренным носом, втягивая воздух, и засмеялся. Женщине стало жутко от этого смеха. Глазами она нашла своего мужа, уже раздетого и привязанного к одной из мачт. Он счастливо пребывал в беспамятстве, и Лотэна позавидовала этому, ведь она все еще находилась в сознании. Вокруг него столпились твари, но не смели прикоснуться. Теперь Пелея понимала, что они ждали разрешения Нуккая.

Он сразу возжелал ее, никто не смел противоречить. И вот, когда последняя капля крови женщины готовилась раствориться в ненасытной пасти вампира, появился Верис. Он, окруженный соратниками, в самый последним момент по неизвестной ей причине вступился за Лотэну. Умирающая, она протянула к нему слабеющие руки, но он отбросил их и впился в рану на тонкой шее, выпивая последнюю каплю ее жизни. Погружаясь в пустоту, Лотэна ощутила во рту медный вкус жгучей вампирьей крови, растекшейся по немеющему телу. Это ощущение стало последним в ее человеческом существовании.

— Кажется, она сдохла. — Пелея внезапно вырвалась из старых воспоминаний. Для ее измученного сознания голоса под потолком звучали, словно назойливые мухи. Она давно не слышала родной речи, но теперь презирала и ее, и все, что напоминало о прошлой жизни. Пелея считала свое существование кошмаром, будучи живым донором для своего спасителя Вериса. Кровь вампира, да еще такая сладкая, как у нее, считалась изысканным деликатесом на ее Земле в стране Золотой Луны, ее новой родине.

Человеческая кровь поначалу вызывала отвращение, но прошли годы, и Пелея поняла, что без нее вампир ослабевает, чахнет и иссыхает до скелета, который потом рассыпается в пыль. Скоро с ней произойдет именно это. Кожа была натянута до предела, саднила и надрывно болела, грозя разойтись, словно ветхая ткань. Веки не поднимались — глазные яблоки ссохлись, и она боялась выронить их, если откроет глаза. Радовала только одна вещь, которой не знали ее тюремщики. Она свободно могла вытащить ноги из оков, потому что ее кожа плотно облегала тонкие кости. Но двигаться совсем не хотелось.

«Я лелею надежду жить, но я ненавижу эту жизнь, — мысли женщины текли медленно, ленива— я хочу умереть, но я не желаю радовать этих людей. Я хочу домой… Дом. Где мой дом? Я вампир, мои дом — Земля Золотой Луны. Но я здесь, в Тронарце. Это мой дом. Был. Зря я вернулась. Не нужно было. Что с моей дочерью? Жива ли она? Лучше бы Верис оставил меня умирать».

***

Никия возвышался над Неистовым, пригвоздив его сильными руками к полу и испуская алое пламя из бездонных глаз.

— Тебе было сказано, встречаемся на заброшенном складе, — прошипел крылатый. — Ты чуть не подверг всех нас смертельной опасности!

— Все было под контролем, — Нуккай с трудом выдыхал слова. — Отпусти!

— Ты сейчас же пойдешь со мной! У входа ждут Туон и Хавир, так что не смей сопротивляться!

Нуккай хрипло рассмеялся, глаза его гневно полыхнули:

— Сопротивляться тебе и Солдатам Короны? Разве я смею? Крылатый поморщился, обнажив два длинных клыка, и отпустил массивную шею Неистового. Они поднялись. Никия оглядел перепуганных людей и выждал, пока Нуккай выйдет из дома. Тот бросил последний взгляд на девчонку с ароматной кровью, облизнулся, сплюнул и стремительно вышел из комнаты. Крылатый выдохнул в сторону женщины с детьми облачко серебристого дыма, и оно, словно паутинка, опустилось на их головы, погрузив в сон забвения. Проснувшись на следующий день, они не будут помнить события связанные с появлением «неупокойных», как называли вампиров в этом местности. Никия вышел из дома, закрыв за собой дверь.

— И, кстати, они не понимают ни слова из нашего языка, Деревянный Нуккай, — усмехнулся крылатый в спину гиганта.

* **

Разработанный план оказался тактически верным. Они проникли в пределы крепости незамеченными; по счастью, все расчеты Вериса оправдались, и шестеро вампиров справились с людьми, которых оказалось немногим меньше трех сотен. Давая выход своему неистовству, Нуккай устроил кровавый пир. Он разрывал тела на куски, с ревом голодного волка вгрызаясь в особенно мягкие части. Молчаливый Этеси аристократично сворачивал шеи или молниеносными ударами тончайших сабель вскрывал человеческие вены. Хавир и Туон, Солдаты Короны, как и подобает воинам, бились с оружием, но их сила в десятки раз превосходила возможности человеческой стражи. Верис с Никией действовали стремительно, им помогла магия крови, которую они тут же питали свежими жертвами. Через несколько минут все было кончено. Никто так и не успел позвать на помощь городских солдат: вампиры не оставили свидетелей.

Теперь дело оставалось за малым — отыскать Пелею в подземном лабиринте крепости. Верис воззвал к их кровной связи и подучил ответ. Словно маяк, она светила ему, тянулась к его силе и вела в полумрак крепостного подземелья.

— Пёлея? — встревоженный голос пронзил унылую пустоту подвальной камеры. — Пёлея! Это я, Верис! Любимая!

Женщина очнулась от забытья. Секунду помедлив, она вопросила слабым голосом: