Дж. Уорд - Темный любовник

— Помощь нужна?

Это была, скорее, дань вежливости. С таким хреновым зрением трудно зашивать не то что чужие — собственные раны. Ему приходилось обращаться за помощью к братьям и Фрицу. В такие моменты Рэт презирал себя за слабость.

— Нет, спасибо, — рассмеялся Рэйдж. — Ты же по себе знаешь: штопаю я первоклассно. Познакомь лучше меня с твоей подружкой.

— Бэт Рэндалл, это Рэйдж, мой партнер. Рэйдж, это Бэт Рэндалл, кинозвездами не увлекается, ясно?

— Яснее некуда. — Рэйдж попытался выглянуть из-за спины Рэта. — Рад познакомиться, Бэт.

— Вы уверены, что не хотите в больницу? — пролепетала она.

— Нет. Это только выглядит страшно, а так ничего серьезного. Вот когда собственными кишками подпоясаться можешь, тогда пора звонить доктору.

Бэт зажала рукой рот.

— Я отведу ее вниз, — сказал Рэт.

— Да… пожалуйста… — Слова давались с трудом. — Я очень хочу в… вниз.

Рэт раскрыл объятия, Бэт судорожно прижалась к нему, потрясенная увиденным. До чего же приятно, однако, служить ей опорой.

— Ну что, сам управишься? — спросил он брата.

— Легко. Уже заканчиваю. Осталось заштопать три сосуда.

— Не так все и плохо.

— Вышло бы куда хуже, если бы не подарочек, который я послал воздушной почтой. Неудивительно, что ты так любишь эти звездочки.

Рэйдж сделал круговое движение рукой, завязывая узел.

— Спешу сообщить, что Тор с близнецами… — взяв с раковины ножницы, он перерезал нитку, — подбирают хвосты с прошлой ночи. Вернутся через пару часов для доклада, как ты и просил.

— Скажи им, чтобы постучались.

Рэйдж кивнул, воздержавшись от комментариев.

Ведя Бэт по коридору, Рэт неожиданно для себя скользнул рукой по ее плечу, затем по спине и, наконец, обнял за талию, прихватив пальцами мягкий бок. Ее тело идеально вписывалось в его объятия, голова склонилась на грудь. Они шли по коридору, слившись в одно целое.

«Слишком уж все уютно, почти по-семейному, — подумал он. — Добром это не кончится».

Но не разрывал объятий.

Жаль, что нельзя забрать назад сказанные на улице слова — что, мол, она принадлежит ему.

Вранье это. Он не собирался оставлять ее при себе как шеллан. Просто вышел из себя от ревности, вспоминая, как этот чертов коп ее лапал. И разозлился, что не добил его. Вот и наговорил сгоряча бог весть чего.

Какого вообще черта она влезла в его жизнь и застряла в мозгах? Вся его хваленая выдержка не стоит теперь и пенса. Так превратишься в какого-то озабоченного психа. Не приведи бог!

Приступы безумия — специализация Рэйджа.

Хватит братству и одной бомбы, готовой взорваться от малейшего толчка.

Бэт прильнула к Рэту и зажмурилась, пытаясь выкинуть из памяти страшную рану. Это было так же бессмысленно, как загораживаться рукой от солнца: фрагменты картины все равно вставали перед глазами. Ярко-красная кровь, темно-розовая плоть и ослепительная белизна кости. Игла, вонзающаяся в кожу, и скользящая за ней черная нить…

Она быстро открыла глаза.

Да, так намного лучше.

Что бы ей ни говорили, ранение серьезное, без помощи хирурга не обойтись. Она непременно заставила бы его отправиться в больницу, если бы ужин, съеденный в тайском ресторане, не запросился наружу.

Хотя, похоже, парню латать себя не впервой.

Подумать только, какой красавчик. Даже запекшаяся кровь не могла испортить великолепного тела. Да что там тело, а лицо? Правильные черты лица, обрамленные светлыми волосами, искрящиеся голубые глаза. Весь в черном, как Рэт, кожаные штаны и тяжелые ботинки, только рубашка лежала в стороне. Верхний свет оттенял рельеф стальной мускулатуры, а разноцветная татуировка дракона, во всю спину, просто завораживала.

Ничего себе партнер по бизнесу. А что она ожидала увидеть? Доходягу бухгалтера, заполняющего налоговые декларации?

Торговля наркотиками. Вот какой у них бизнес. Все эти пушки, холодное оружие, толстые пачки наличных. Где еще можно получить удар ножом и не обратиться за помощью к врачу?

Она вспомнила, что на груди Рэйджа был такой же круглый шрам, как у Рэта.

«Мафиози, — подумала Бэт. — Из одной банды».

Внезапно ей стало тесно, и Рэт опустил руки. Они вошли в большую комнату со светло-желтыми стенами. Бэт остановилась в замешательстве. Похоже, она попала в домашний музей, о таких частенько пишут на страницах «Архитектурного дайджеста». Высокие окна закрыты тяжелыми портьерами. Картины в дорогих рамах, со вкусом расставленные безделушки. Один ковер стоит наверняка дороже, чем вся ее квартира.

Все ясно: ребята специализируются не только на крэке, экстази и героине, но и на антиквариате.

Экзотический набор.

— Миленькая вещица, — пробормотала Бэт, указывая на антикварную шкатулку. — Очень даже.

Не получив ответа, она оглянулась. Рэт стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди, угрюмый и сосредоточенный.

«Интересно, он когда-нибудь расслабляется?»

— И давно ли ты увлекся коллекционированием? — спросила она, стараясь потянуть время, чтобы прийти в себя.

Ее внимание привлекла картина Гудзонской школы[6].

Ничего себе — Томас Коул[7].

Стоит, должно быть, сотни тысяч.

— Какая прелесть!

Бэт снова оглянулась. Рэт напряженно смотрел на нее, не удостоив картину даже и взглядом. Ни гордости владельца, ни радости обладания.

Непохоже, чтобы он был хозяином всей этой красоты.

— Это не твой дом, — догадалась она.

— Здесь жил твой отец.

Ах, вот как.

Какого черта! Она уже зашла так далеко, что в конце концов можно и подыграть.

— Похоже, денег у него было немерено. И чем же он зарабатывал на жизнь?

Рэт пересек комнату и остановился у парадного портрета какого-то короля.

— Иди сюда.

— Куда? Сквозь стену?

Он нажал на край рамы, и картина медленно отъехала в сторону, открыв проход в темный коридор.

Бэт ахнула.

— Прошу.

Рэт гостеприимно махнул рукой.

Она настороженно заглянула внутрь. На каменных стенах мерцали газовые светильники. Темные ступени уходили в глубину и исчезали за крутым поворотом.

— Что там внизу?

— Место, где мы сможем поговорить.

— А почему мы не можем поговорить здесь?

— Потому что ты скоро сама захочешь, чтоб это было наедине. Тем более что скоро должны объявиться мои братья.

— Братья?

— Да.

— И сколько же их?

— Теперь пять. Напрасно ты тянешь время. Шагай. Тебе там ничто не грозит. Обещаю.

— Охотно верю.

С этими словами она переступила через край раззолоченной рамы. И шагнула во тьму.