Евгений Константинов - Тайна нефритового голубя

С большим трудом они перетащили тело Панкратыча в подвал. Потом, при тусклом свете единственной свечки долго копали в подвале яму, не зная, куда девать растущую гору земли, пока Ирина не догадалась принести ведро и не начала выносить ее в огород и рассыпать по грядкам, под кусты смородины, под яблони. Она все делала порывисто, бегом, то и дело поторапливая Сергея. Он работал молча, с тупой сосредоточенностью, не переставая спрашивать себя, с какой собственно стати подчиняется Ирине, и в то же время понимая, что так надо.

Закопав тело, они принялись наводить порядок, убирать грязь, смывать кровь, которая была везде: на крыльце, в коридоре, в комнате. Только под утро, когда дождь на улице, наконец, закончился, они, совершенно измученные, заснули, даже не сняв одежду. Ирина – на своей не разобранной кровати, Петля – в кресле. А проснувшись, обнаружили, что множество пятен засохшей крови осталось еще и на столе, и на стенах и на них самих. Снова взялись за тряпки. Грязную воду во двор выносила Ирина, чтобы никто не заметил ее гостя.

Она первая увидела подходившую к дому Катю и спряталась за крыльцо, чтобы понаблюдать, какая реакция будет у подружки, когда та увидит «грозу истринской молодежи», моющим полы в ее комнате.

Реакция была примерно та, какую и ожидала Ирина – Катя прыснула со смеху. Петля моментально побагровел, швырнул тряпку на пол, со злостью пнул ногой таз с водой и уже открыл было рот, чтобы рявкнуть на незваную гостью, но тут появилась Ирина.

– Коротышка, где ты шлялась все утро? – набросилась она на, сразу втянувшую голову в плечи, подругу. – Ну-ка, схватила тряпку и протерла полы в комнате и на крыльце!

Девушка тут же бросилась выполнять приказание, а Ирина подошла к Петляеву и подмигнула ему со значением, показав глазами на Катю.

– Что это ты, словно хозяйка мохнатого котлована, раскомандовалась? – спросил Петля негромко, когда они отошли к подоконнику. – Она, что – твоя шестерка?

– Почти, – сказала Ирина. – Вернее, я госпожа, а она моя служанка.

– Ишь ты?

– Хочешь тоже стать ее господином?

– В смысле?

– Не прикидывайся, Петлюра, – ухмыльнулась Ирина. – Хочешь ее трахнуть?

– Мужчина всегда хочет. Но… – он запнулся.

– Что?

– Во-первых, не сейчас и только не здесь. А во-вторых, мы еще с тобой не закончили, сударыня, – и он положил руку ей на бедро.

– Шустрый ты больно. Уговор наш не выполнил, а чего-то хочешь, – она скинула руку. Потом взяла лежавшую на подоконнике высокую коробку из-под печенья с надписью «Красная Москва», вытащила из нее стопку фотографий и, просмотрев их, показала одну Петляеву.

– Кто это? – спросил он, хотя сразу узнал сидящего в кресле парня.

– Тот самый пацан, с которым я должна была встретиться позавчера у кинотеатра. У него есть одна очень нужная мне вещь.

– Ты хочешь заполучить это вещичку, да? – он снова положил руку Ирине на бедро. Она согласно кивнула.

– Получишь легко, – Сергей обхватил ее второй рукой за талию и прижал к себе. – Я твоего додика знаю, а один мой кореш в курсе, где он живет.

– Не врешь? – глаза у Ирины заблестели.

– Не-а, – он сильнее прижал ее к себе. Ирина сначала отклонилась, но тут же подалась вперед и позволила себя поцеловать.

– Ириночка, куда воду выливать? – Катя с тазом в руках стояла у порога и, покусывая нижнюю губу, глядела на подругу с собачьей преданностью и в то же время с нескрываемой ревностью.

– А, Коротышка, – Ирина словно только что про нее вспомнила. – Вылей под любую яблоню во дворе и быстренько возвращайся.

– Хочешь кое-что посмотреть? – спросила Ирина, когда Катя покинула комнату. Она высвободилась из объятий Петляева и, перебирая фотографии, стала давать некоторые ему в руки.

– Ого! – теперь глаза заблестели у Сергея. – И кто же это все зафиксировал? – спросил он, с явным удовольствием рассматривая запечатленные эпизоды «аттракциона сластей».

– Ты лучше скажи, хочешь с Коротышкой чик-чирикнуться? – в свою очередь спросила Ирина.

– Уже захотел.

– Сейчас? Здесь?

– Ага.

– Вот, – Ирина удовлетворенно улыбнулась. – Коротышка придет и выполнит все, что ты прикажешь. Это будет тебе авансом. А как только добудешь мне иконку, то и я тебе отдамся. Договорились?

– Извольте, сударыня. А что за иконка?

– Потом узнаешь, – сказала Ирина, увидев Катю. – Иди-ка ко мне, Коротышка. Сейчас проверим, как сильно ты меня любишь…

Возвращаясь от Ирины домой, Катя не могла удержать катившиеся слезы. Нет, она не обиделась на подругу за то, что та велела ей подчиниться Петляеву. Он набросился на нее, словно изголодавшийся зверюга, и Кате пришлось покорно вынести все его выходки. Но после в «игру» вступила сама Ирина. Как только не изгалялась она над ней вместе со своим гостем, всячески ее унижая и доставляя гораздо больше боли, чем удовольствий.

И это Катя перетерпела, продолжая любить милую Ириночку. Но когда они, натешившись, отбросили ее словно рваную, ни к чему не пригодную тряпку и занялись любовью исключительно вдвоем, Катя не выдержала и убежала.

Она готова была простить Ирине все, любые унижения и оскорбления, но видеть, как любимая подруга ублажает другого, не могла. Она возненавидела Петляева, втиснувшегося между ней и Ириной, и сейчас, глотая слезы, только и думала, как бы ему отомстить.

Вдруг Катя остановилась словно вкопанная. На противоположной стороне улицы находился дом, где жила Ольга, Греческий профиль, с которой после возвращения из тюрьмы, гулял Петля. Катя вытерла слезы и, с минутку поразмышляв, перешла дорогу и открыла калитку во двор Ольги.

– Про какую-такую иконку ты мне фуфло толкала? – развалившись на кровати, Петля закурил беломорину. После длившейся больше двух часов оргии, руки его заметно дрожали.

– Сейчас, – Ирина заправила в джинсы рубашку, потом вытащила из кармана мешочек и из него две иконки. Бросила одну Петле, а сама взяла в руки расческу и начала причесываться.

– О, почти такую же я только вчера держал в руках, – сказал он и неторопливо затянулся.

– Чего-чего? – изумилась Ирина.

– Теря коцанул ее у того додика, что на фотографиях, когда мы ему слегка чердачок смазали. Это было, вроде, позавчера. Точно – в среду, когда я тебя у кинотеатра ждал, – Петля говорил медленно, с ленцой. Ирина слушала, застыв с поднятой вверх рукой, держащей расческу. – Вчера я ее в очко выиграл, а после одному корешку подарил.

– Зачем? – выкрикнула Ирина.

– Ну, можно же хоть раз в жизни доброе дело сделать, – он в очередной раз затянулся и тонкой струей выпустил дым. – А корешок мой – Лексий прикандыбал и давай канючить, помоги, мол, иконку вернуть моему родственничку, а то он, мол, расстроился шибко сильно, аж сопли распустил. Вот я и помог.