Андрей Изюмов - Летун. Другая история.

Рейвен презирал тупое человеческое стадо. Ни одна из жизней, кроме собственной, не имела для него абсолютно никакой ценности. Впрочем, все же за некоторые из них платили весьма солидные деньги.

Келл был самым обычным человеком — ни единого намека на телекинез или левитацию, но он никогда не жалел об этом, хоть и знал о существовании такого звена эволюции.

Просто Рейвен привык полагаться исключительно на пулю, нож или собственные силы. В этом деле он был если не лучшим, то близким к самым лучшим своим «коллегам».

Впрочем, несколько раз ему приходилось устранять и личностей, занимающих первые места в неофициальных рейтингах наемных убийц.

Что это, если не подтверждение мастерства?

Бадди Нельсон был самым дерзким и отмороженным ублюдком на этой планете. Во всяком случае, именно так он себя именовал.

Если бы телекинетические кисти вследствие огромного количества убийств могли окрашиваться в цвет крови, то Бадди уже давно бы успел забыть блеск их серебристого оттенка.

Убивать было для него ужасно приятно. Головы, руки и ноги летели одна за другой нескончаемым потоком. С каждой новой смертью Бадди все крепче убеждался в том, что он уникален. Единственный и неповторимый. Бог этого жалкого мира. Палач людского сброда. Нельсон мыслил очень просто — если он на вершине, значит, имеет право топтать ногами тех, кто копошится возле его пяток.

Келл внимательно изучал контракт, который ему предстояло выполнить. Иногда случалось так, что сам Рейвен удивлялся тому, откуда информатор берет данные. Эти люди поистине являлись асами своего дела, а это значило, что в один прекрасный день на руках у очередного убийцы вполне могла оказаться фотография Келла.

Впрочем, он относился к этому весьма философски. Срок человеческой жизни напрямую зависит от осторожности и умственных качеств субъекта. Дальше все это превращалось только в дело техники.

«Бадди Нельсон», — гласила надпись под фотографией.

Келл испытывал острую неприязнь, уже только глядя на само фото. Он любил такие дела, их приведение в исполнение априори приносило Рейвену на одну положительную эмоцию больше. Бадди был настоящим уродом, вызывающим чувство омерзения. Небритая рожа, лицом это назвать сложно, маленькие, далеко посаженные глаза, горбатый нос и тройной подбородок.

«Заплыл жиром, свинья», — Келл сплюнул прямо на пол комнаты отеля, в которой остановился. Фото источало собой негатив.

Рейвен привык браться за любое дело, так что сноска на то, что Бадди относится к категории «чрезвычайно опасных психопатов», его ни капли не напугала, даже позабавила.

Всего лишь очередная работа.

Нельсон брел по узкому, едва освещаемому луной переулку, иногда огибая мусорные баки, расставленные тут и там, будто нарочно мешая его пути.

Бадди направлялся в бар. Каждый вечер, в течение последних двух недель, он надирался до состояния овоща именно в этом заведении. Текила в этом месте была просто волшебной, и он ввел пьянство в традицию, помогающую приблизить финал очередного унылого дня.

Из-за очередного мусорного бака выбежала бродячая собака, зарычала и кинулась на Бадди.

Псину за шею поймала серебристая кисть. Нельсон ухмыльнулся, и животное с нечеловеческой силой впечаталось в стену близстоящего дома.

Захрустели кости, веером брызнула кровь. Уже мертвая собака комом упала на асфальт, оставив на кирпичах бурую кляксу, после того, как Бадди заставил кисть исчезнуть.

Его самолюбие просто зашкаливало. Волны удовлетворения растекались по телу от очередной казни. Ощущение уникальности и господства только усиливалось с каждым новым убийством.

И неважно, человек был казнен или животное.

Как всегда.

Бармен был негром. Бадди окинул его взглядом и отметил, что этот парень, наверняка, ночует в тренажерном зале. Объем бицепсов впечатлял даже такого далекого от спорта и здорового образа жизни человека, каким был Нельсон. Все мышцы верхнего плечевого пояса бармена торчали прямо сквозь белоснежную рубашку.

Настроение Бадди даже поднялось с мыслью о том, что вся его сила, заключенная внутри, сметет обладателя этих мышц быстрее, чем тот успеет что-либо пикнуть.

«Слон против жалкой крысы!» — подумал он и рассмеялся.

Бармен проигнорировал его хохот. Он напоминал собой изваяние, абсолютно непоколебимое, невосприимчивое ни к каким внешним раздражителям.

Бадди опрокинул уже седьмую порцию текилы, мысли в голове путались, он не мог сконцентрироваться на происходящем. Раньше такого не было, какое количество алкоголя бы он не употребил. Пора было остановиться.

Внезапно Нельсону захотелось еще раз продемонстрировать свою силу. Смести качка-бармена как щепку. Разгромить его еще сильнее и страшнее, чем расправился с той псиной всего полчаса назад.

«Но сперва поговори с ним, унизь, а потом убей! — приказал он сам себе. — Подтверди собственную неуязвимость!»

— Ты считаешь, — заплетающимся языком начал Бадди, ткнув в бармена пальцем, — что эти мускулы делают тебя мужиком?

Негр молчал.

— Толку от них ноль, — продолжил Нельсон. — На хрена нужны такие шары на руках, когда ты не представляешь из себя ничего, а?!

Бармен игнорировал его все так же, как и несколькими секундами ранее.

— Клянусь, я же могу выпотрошить тебя как дохлую рыбу! Пара секунд — и ты превратишься в кучу дерьма! — Бадди захохотал. — И никакие мышцы не помогут!

В ту самую секунду негр, наконец, ожил.

— Попробуй, падаль! — резко выкрикнул он, и Нельсон не успел и моргнуть глазом, как оказался на полу. Из его, вроде бы, сломанного носа обильно текла кровь.

Бармен резво перепрыгнул через стойку и влепил ничего не понимающему Бадди в челюсть своим пудовым кулаком. Он избивал его в течение следующих десяти, максимум двадцати, секунд, но для Нельсона это время растянулось на целые годы. Каждый новый удар казался сильнее предыдущего. Он сковывал тело и пресекал любые попытки сопротивляться.

— Сука! — прохрипел Бадди, отхаркиваясь кровью, когда негр взял передышку и достал из кармана телефон. — Ну погоди, урод! Падаль! Тварь…

Он попытался сотворить кисти, и ничего не произошло. Лишь новая порция боли сковала Нельсона стальными клещами. Мозг будто плыл в облаках. Негр снова ударил Бадди, на этот раз ногой под ребра, выдавив из жертвы поросячий визг.

— Ты не удивился, что бар сегодня пустовал, тупая ты мразь? — проревел бармен, вытянув вперед руку с телефоном. — Совсем перестал думать, дегенерат?!