Майкл Стэкпол - Зло торжествует

Он точно рассчитал место своего появления – темный угол на территории гаража. Проверяя еще раз оружие, Кроули пожалел, что не укрыт тенью, которую всегда носил за пределами, но через секунду после рождения этой мысли убил ее. Работу, которую ему предстояло выполнить, должен был сделать человек, не тень.

Два высоких светловолосых «арийца», вооруженные автоматами, прохаживались по помосту, окружавшему верхний уровень гаража. Кроули выступил из тени и двумя выстрелами снял часового в дальнем конце помоста. Одна пуля пронзила «арийцу» грудь, вторая угодила в живот. Он врезался спиной в стену и сполз на помост, оставив на стене алую полосу.

Второй охранник, увидев, что напарник упал, вскинул оружие и начал поворачиваться к Кроули. Двухсотграновая пуля, выплюнутая «Маком», довершила за него поворот. Она попала в ногу над коленным суставом, пошла вверх и вправо, превращая в крошево бедро охранника, и вышла в четырех дюймах от входного отверстия вместе с кровью, ошметками мяса и обломками кости.

"Ариец" вцепился в перила, пытаясь удержаться на ногах, и хотел закричать, но не успел: его настигли еще две пули. Одна пробила легкое, другая разнесла череп, забрызгав стену кровью и серой кашицей. Охранник повалился на спину, дернулся пару раз и затих.

Кроули замер, прислушиваясь, но все было тихо, только воздух со свистом выходил из легкого мертвого «арийца». К запаху кордита примешивался запах крови и зловоние фекалий. Кроули не раз чувствовал его прежде и иногда позволял себе поддаться жалости, которую будил в нем этот спутник насильственной смерти, но на сей раз жалости места не было. Он не хотел считать тех, кого убил, людьми – да «арийцы» ими и не были.

Под оболочкой человеческого тела скрывались чудовища. Они умели ходить на двух ногах и разговаривать, но никто из них не мог сойти за человека, потому что их идеи ставили их вне человечества.

К чудовищам не может быть сострадания.

Кроули продвигался по штаб-квартире «воинов», словно библейский ангел возмездия, явившийся поразить перворожденных Египта. Два «арийца», сидящие перед мониторами камер наружного наблюдения, умерли, даже не успев повернуться. Еще шестеро скончались во сне, грезя о Белой Империи, которую обещал им их вождь.

Следующие трое, среди которых были и те, что стреляли в Нэтч и Койота, встретили смерть, нестройно и фальшиво распевая в душевой. Еще четверых Кроули обнаружил в столовой. Троим хватило по одной пуле на каждого. Четвертый умер, предварительно убедившись на двух наглядных примерах, что кофейный автомат, хотя он и непрозрачен, не является пуленепробиваемым.

Перезарядив оружие, Кроули поднялся на второй этаж и заглянул в две пустые классные комнаты на южной стороне здания. Опасаясь ловушки, он осторожно приблизился к открытому дверному проему в северном конце коридора, который проходил через весь второй этаж. За открытой дверью оказался довольно просторный зал, пол и стены которого были закрыты толстыми матами. В дальнем конце зала стоял на коленях худой невысокий мужчина.

Опасаясь засады, Кроули вошел в зал на цыпочках и быстро отскочил в сторону от дверного проема, но обнаружил, что коленопреклоненный субъект – единственный человек в зале. На стене висел огромный портрет Гитлера в окружении более мелких изображений Ива Меша, Тома Мецгера, Дэвида Дьюка и Пэта Бучанана.

Кроули направил пистолет на мужчину, но, к его удивлению, тот не проявил ни малейшей тревоги при виде оружия.

– Я почувствовал ваш приход.

– В самом деле? – Зеленые глаза Кроули недобро сузились. – Тогда ты был должен почувствовать, зачем я пришел Мужчина важно кивнул:

– Я ожидал чего-то в этом роде, особенно после исчезновения Лоринга из больницы. Я поставил там своих людей для наблюдения. Ловко это у вас получилось. – Он склонил голову к плечу. – Но вас я не ждал. Я думал, они пришлют поляка.

– Я не оставил им выбора, Генрих.

– Разумеется. Вы же представитель высшей расы, мистер… Кроули, если не ошибаюсь. – Генрих выпрямился и поднял голову. – Какая жалость, что такой мастер умрет из-за каких-то сионистов, обманом склоняющих слепцов к измене своей расе. Вы хоть одного оставили в живых там, внизу?

– Они слишком глупы, чтобы жить. Они пошли за тобой, творили по твоему приказу грязные дела и потому умерли. – Кроули поднял указательный палец свободной руки. – И – просто чтобы ты знал – я действую сам по себе. Я не являюсь ничьим орудием.

Генрих рассмеялся – искренне, но, пожалуй, излишне громко.

– Нет? А я-то думал… Готов спорить, вы верите, например, в фикцию под названием Холокост.

– Только дураки отрицают историю, – не сводя глаз с Генриха, Кроули покачал головой. – Нацисты убивали евреев, цыган, славян, гомосексуалистов и любых коммунистов, которые попадали им в руки. Сталин убивал не только их.

Культурная революция Мао, Народная Кампучия, курды в Ираке, массовые бойни в Латинской Америке – все это факты истории. Вы можете спорить о количестве погибших, можете играть словами, чтобы не называть вещи своими именами но никто не может отрицать последствий той ненависти, которую вы проповедуете. Изуверство и фанатизм, которые вы распространяете, убивают людей.

– Забавно слышать это от человека, который только что убил почти два десятка людей. – Генрих улыбнулся.

– Нет, Генрих, таким способом тебе меня не задеть. Вы – нравственный эквивалент бациллы. Вы – интеллектуальная Черная Смерть, только против вас не бывает иммунитета. Вас нужно просто уничтожать – и за этим я пришел сюда.

Генрих плавным движением поднялся на ноги.

– Вы слышали что-нибудь об айкидо, мистер Кроули?

– Это имеет какое-нибудь отношение к нашей дискуссии?

– Имеет. – Генрих поклонился. – Такого мастера айкидо, каким являюсь я, нельзя застрелить. Едва вы только подумаете о том, чтобы нажать на спусковой крючок, я увижу образ пули в вашем мозгу и уклонюсь.

Кроули вскинул бровь:

– Спорим на вашу жизнь?

Нет, на вашу. – «Ариец» холодно улыбнулся. – я просто хотел, чтобы вы поняли, каким образом я смогу пересечь комнату и убить вас.

Кроули быстро выстрелил в Генриха. «Ариец» скользнул в сторону, и пуля впилась в обивку стены, подняв облачко перьев.

– Десять шагов, Кроули. Теперь уже девять. – Генрих вильнул вправо, потом по диагонали – влево. – Восемь.

Кроули выстрелил еще раз, но Генрих отскочил и, сделав колесо, сильно сместился влево.

– Сдавайтесь, Кроули. Вы уже все равно что мертвы.

– Я? – Кроули прищурился. – Вы не слышали такого высказывания, Генрих: "Чтобы зло восторжествовало, нужно только, чтобы добрые люди бездействовали"? А вы знаете, какой логический вывод следует из этого утверждения?