Виктор Гламаздин - Одна против зомби

Мымра камланию не поддалась. И даже что-то попыталась сказать, но я ее перебила.

— В общем, мне срочно надо встретиться с кем-либо из ответственных лиц «ИNФЕRNО», — я достала из папки служебные бланки, образцы полисов и рекламные буклеты и принялась махать ими, как веером, перед Мымрой, пританцовывая, будто бурятский шаман на камлании.

И начала сверлить мой лоб полным неприязни взглядом.

— Пожалуйста, побыстрее оформите мне пропуск и направьте меня к кому-нибудь из начальства, — не собиралась сдаваться я, даже если бы моей лобной кости угрожал не взгляд, а кремневый наконечник папуасского копья. — После этого будет всем вашенским работягам счастье. И все вы тут сможете наконец-то смотреть в будущее с оптимизмом, не страшась огня, наводнений, пришествия грозного демона Вицлипуцли, эпидемий мышиного гриппа, выхода Годзиллы из Яузы и атак инопланетных боевых роботов-трансформеров. После оформления нашенской страховки на сотрудников вашей корпорации не подействует непревзойденный по мощи зов Ктулху — Зверя Миров, скрывающегося от назойливого человечества на дне Тихого океана и контролирующего объединенный разум всей человеческой расы.

Мымра несколько секунд тупо таращилась на меня, а потом выдавила из себя:

— Нам услуги в-вашего агентства не н-нужны.

«И у этой дикция хромает», — не на шутку насторожилась я.

Надо признаться, женщины заякорены на чужой голос во сто крат больше, нежели мужчины.

Каждая из нас уверена, что голос полностью выражает внутренний мир человека. И мы подсознательно связываем звучание голоса с определенными характеристиками личности.

Для мужчин главное смысл сказанного. Поэтому они легче понимают, что хотят сказать сами и что им говорят другие. Мужчины внимательны к наиболее часто употребляемым собеседником словесным оборотам, выражениям, логике речи, фактам и мыслям, промелькнувшим в ней.

Для женщин же в трепотне важна сама трепотня, а именно — скорость речи, высота ее звучания, всякие там придыхания, причмокивания, покашливания, кряхтенья, гундосости и сопровождающие их жестикуляция и мимика.

С женщиной не всегда даже нужно болтать. Показал ей дулю, и дело в шляпе.

Более того, женщина — существо, чарующее голосом, — сама легко попадает в чужую голосовую ловушку.

К примеру, чей-либо ворчливый голос сбивает им весь умственный настрой. А визгливый провоцирует поистерить. Быструю сбивчивую речь мы считаем признаком неуверенности и легко клюем на разводку. А томный мужской бас будет в нас чувственность, которая жжет изнутри и кричит нам: «Беги за презервативами!»

Поэтому я весьма напряглась, едва заслышав какие-то странные аберрации в голосовом пертурбировании Мымры. За жутким дефектом речи, мне почудилась еще более жуткая тайна, от которой несло холодом склепов, воем призраков из развалин крепостных казематов, писком нетопырей-кровососов и вонью мертвых тел.

Чтобы учуять оную, я на всякий случай принюхалась к Мымре. И — вот, блин, да! — от нее потянуло, как и от вахтера, каким-то странным запашком, настораживающим и нарывающимся на довольно брезгливое отношение к себе.

— А эпидемии и приход Вицлипуцли нужны? — продолжала я вынос мозга у собеседницы.

— Нет, — не стала пылать красноречием она.

— Значит, от них надо страховаться! — заявила я. — Застрахуетесь и никогда даже насморком болеть не будете. А если будете, то получите при этом компенсацию в офигенском размере.

— Не н-нужно! Н-ничего не н-нужно!

Мымра сочла разговор исчерпанным. Отвернулась от меня. И продолжила работать на компе.

«Ага, наивная нанайка, думаешь, я прям так, задаром, дам тебе уйти от нашего суперделового разговора!? — презрительно рассмеялась я во весь внутренний голос. — Размечталась. Видали мы лилипутов и повеликанистее! Сейчас ты у меня попляшешь. Это я только разогревалась».

— Во-первых, мы не какое-то там задрипанное агентство, а, между прочим, компания, мирового уровня, — обиженно воскликнула я с интонацией попзвезды, принятой проходящим мимо ментом за вокзальную шлюху. — И я даже не побоюсь этого слова — мирового разума! Ну точнее той его части, которая неподконтрольна зову сидящего в Тихом океане Ктулху.

Мымра снова обратила на меня свое молчаливое внимание. Зов Ктулху явно завибрировал в каждом хрящике ее позвоночного столба.

Я поблагодарила Зверя Миров за дружескую помощь. И, чтобы расшевелить капризную дамочку, я подошла к ее столу со стороны монитора. Положила на него руки. Наградила Мымру осуждающим взглядом болонки, которую топит в пруду любимая хозяйка. И сказала:

— А во-вторых, уважаемая, Вам надо сначала посоветоваться с вышестоящим начальством, прежде чем отказываться от предложения, от которого нельзя отказаться.

— З-зачем? — не поняла мымра.

— Если каждый из представителей доблестного российского планктона станет решать все самые важные дела за начальство, то разрушится вся иерархически-бюрократическая вертикаль государства. И страшно подумать, возможно, вместе с ней разрушится и само наше тысячелетнее государство. Не над расшатывать лодку, глумиться над традициями, кощунствовать над верами и лить присланную из-за бугра сверхконцентрированную кислоту на духовные скрепы нашего многострадального народа, практически в одиночку противодействующего империалистическим потугам Запада развешать по всей планете свои радужные флаги. Не Вам решать, нужны корпорации «ИNФЕRNО» наши услуги или нет. Может, еще вчера они совершенно не нужны были, сегодня вполне пригодятся, а завтра вашенской корпорации без них уже никак не обойтись.

— В-вчера не н-нужны. С-сегодня не н-нужны. З-завтра н-ненужны.

— А послезавтра? А через неделю? Не смотрите на будущее свысока, и тогда оно не настучит Вам копытом по рогам. Учитесь видеть перспективу во всей ее футуристической непредсказуемости, и тогда Вам не придется нести ответственность за упущенную «ИNФЕRNО» выгоду в сотни миллионов тысяч евриков и баксов. Или Вы хотите разорить корпорацию? Тогда так и скажите мне: «Уважаемая госпожа Лодзеева, меня послали сюда, чтобы я осуществила со своими сообщниками хитрый план по разорению корпорации, которая милостиво приютила у себя, дав мне работу и надежду на лучшее будущее».

— Уходите! Вы м-мешаете р-работать!

— Не уйду, пока не сделаю хотя бы пару добрых дел и не просвещу Вас насчет работы на перспективу. Причем не только насчет бизнеса. В жизни ведь всякое бывает. Вот у меня был случай этой весной. Хотела выкинуть прохудившиеся кроссовки. А потом решила: пусть годик-другой полежат, может, и пригодятся. И как раз лето оказалось жарким и без дождей. А в моду вошла потрепанная обувь. И я с удовольствием носила свое старье, кайфуя от вентиляции в ногах и ловя восхищенные взгляды, гроздьями падающие на мои покоцанные штиблеты.