Стивен Кинг - Акционерное общество «Больше не курим» (сборник)

Я знаю, чего тебе хочется.

Эти слова, произнесенные при знакомстве размеренным тоном капитана подлодки, отмерявшего глубину погружения, продолжали крутиться в голове, когда сон наконец взял свое.

Он не приехал проводить ее в маленький аэропорт Огаста, и она огорчилась. Ожидая приглашения на посадку, Элизабет размышляла о том, как незаметно можно привязаться к человеку. Наверное, так и у наркоманов постепенно вырабатывается зависимость. Они обманывают себя надеждой, что могут «завязать» в любой момент, однако…

– Элизабет Роуган, – раздалось по громкой связи, – просят подойти к белому телефону возле службы информации.

Она поспешила туда и услышала в трубке голос Эда:

– Бет?

– Эд! Я так рада тебя слышать! Я подумала, что, может быть…

– Я тебя встречу? – Он засмеялся. – В этом нет необходимости. Ты уже большая и сильная девочка. И очень красивая. Ты сама отлично справишься. Мы увидимся в колледже?

– Я… наверное.

– Это отлично! – Он немного помолчал и добавил: – Потому что я тебя люблю. С той самой минуты, как увидел в первый раз.

У нее перехватило дыхание, и она не могла выдавить ни слова. В голове завертелись тысячи мыслей.

Он снова тихо рассмеялся:

– Нет, сейчас не надо ничего говорить. Мы еще увидимся. Тогда и поговорим. Времени будет достаточно. Счастливого пути, Бет. И до встречи.

Послышались короткие гудки, а она все продолжала стоять, прижимая к уху белую трубку, не в силах разобраться с ворохом обрушившихся на нее мыслей.

Сентябрь.

Элизабет вернулась к привычной жизни, ритм которой диктовался учебой, как женщина, ненадолго отвлеченная от привычного занятия вроде вязания. Она, конечно, как и все предыдущие годы учебы, снова жила в одной комнате с Элис. Еще на первом курсе их свел вместе компьютер, распределявший места в общежитии. Девушки всегда хорошо ладили, хотя у них были разные интересы и характеры. Элис, прилежная студентка, специализировалась на химии, и ее средний балл успеваемости был одним из самых высоких. Что касается общительной и не такой усидчивой Элизабет, то она изучала две основные специальности: педагогику и математику.

Они по-прежнему ладили, но после минувшего лета уже не были так близки. Элизабет считала, что причиной их отдаления стал тот памятный экзамен по социологии, но сама этой темы больше не поднимала.

Постепенно трагедия, произошедшая летом, начала терять остроту, и Элизабет порой казалось, что с Тони она встречалась давным-давно в выпускном классе школы. Мысли о нем по-прежнему причиняли ей боль, и она старалась не говорить об этом с Элис, но теперь эта боль напоминала скорее ноющий синяк, а не открытую и кровоточащую рану.

Гораздо больше ее беспокоило то, что Эд Хэмнер все не звонил.

Прошла неделя, потом другая, наступил октябрь. Она достала список студентов и разыскала его имя, но толку от этого было мало: в графе «Адрес» напротив его фамилии была указана только длиннющая Милл-стрит. Элизабет продолжала терпеливо ждать и отказывала в свидании всем поклонникам, а их было немало. Элис только удивленно вскидывала брови, но предпочитала не вмешиваться и полностью ушла в работу над проектом по биохимии, на который полагалось шесть недель. Почти все вечера она проводила в библиотеке.

Элизабет обратила внимание, что раз или два в неделю на имя соседки по комнате приходят длинные белые конверты. Она забирала их с почты, поскольку обычно возвращалась с учебы первой, но ее любопытства они не возбудили. Отправитель – частное агентство – по вполне понятным причинам свои данные не афишировало и обратный адрес не указывало.

Элис занималась, когда раздался сигнал внутренней связи.

– Лиз, ответь, пожалуйста. Наверняка это тебя.

Элизабет подошла к интеркому и спросила:

– Да?

– Тебя тут спрашивает один джентльмен, Лиз.

О Господи!

– Как его зовут? – поинтересовалась она, перебирая в памяти привычный набор отговорок. Головная боль! На этой неделе она на нее еще не ссылалась.

– Его зовут Эдвард Джексон Хэмнер-младший, – торжественно произнесла дежурная и добавила, понизив голос: – И у него разные носки!

Элизабет нервно поправила ворот халата:

– Боже мой! Передай ему, я прямо сейчас спущусь. Нет! Через минуту. Или нет! Через две! Ладно?

– Как скажешь, – неуверенно согласилась дежурная. – Только не надо так нервничать!

Элизабет достала из шкафа брюки. Потом джинсовую юбку. Нащупала в волосах бигуди и, издав стон, судорожно начала их стаскивать.

Элис невозмутимо за ней наблюдала, не говоря ни слова, а когда Элизабет ушла, проводила долгим задумчивым взглядом.

Он совсем не изменился. Все та же зеленая армейская куртка на два размера больше. Одна из дужек массивных роговых очков обмотана изоляционной лентой. Джинсы, правда, оказались новыми и топорщились. А вот на Тони даже новые джинсы всегда смотрелись так, будто давно уже сели по фигуре. И носки у Эда были действительно разными: один зеленый, а другой коричневый.

Элизабет поняла, что любит его.

– Почему ты так долго не звонил? – спросила она, подходя ближе.

Он сунул руки в карманы куртки и смущенно улыбнулся:

– Хотел дать тебе время подумать. Повстречаться с другими парнями. Понять, чего ты хочешь.

– Мне кажется, я поняла.

– Отлично. Хочешь, сходим в кино?

– Куда угодно, – ответила она и повторила: – Куда угодно!

С каждым днем она все больше убеждалась, что никогда в жизни не встречала никого, кто бы так хорошо понимал ее желания и настроение, причем без всяких слов. Их вкусы совпадали. Если Тони нравились жесткие фильмы типа «Крестного отца», то Эд предпочитал комедии и мелодрамы. Однажды, когда у Элизабет было плохое настроение, он отвел ее в цирк, и вечер получился просто потрясающим. Если они встречались, чтобы вместе позаниматься, то проводили время действительно за учебой, а не обжимались в тесной кабинке для занятий на третьем этаже библиотеки. Он водил Элизабет в дансклуб и сам был отличным партнером в старых танцах, которые так ей нравились. Они даже заняли первое место на конкурсе исполнителей танцев пятидесятых годов на вечере встречи выпускников колледжа. Мало того, он отлично чувствовал, когда в ней вдруг просыпалась страсть. Он не настаивал и не торопил ее: с ним у нее никогда не возникало ощущения, которое она часто испытывала при встречах с другими парнями. Те как будто действовали по отработанной схеме с целью уложить ее в постель. На первом свидании – невинный поцелуй в щеку на прощание, а на десятом – визит в пустующую квартиру приятеля. Эд жил на третьем этаже в доме без лифта на Милл-стрит и снимал квартиру один. Они часто туда заходили, и у Элизабет никогда не возникало чувства, что она оказывается в любовном гнездышке местного донжуана. Эд никогда от нее ничего не требовал, но их желания странным образом всегда совпадали. Все шло как нельзя лучше.