После наступления темноты - Грег Ф. Гифьюн
Гром гремел вдалеке, подкатываясь все ближе и ближе, и приносил с собой дождь. Шипя с неба, он падал с еще большим ожесточением, чем раньше.
Приближалась ночь. Возможно, приближалась и правда.
Его внимание привлекло что-то на диване, где сидела Глория. Он подошел ближе и поднял небольшой клочок линованной бумаги, выглядевший так, словно его нацарапали, а затем поспешно вырвали из маленького блокнота.
Бич-стрит, 14.
Она оставила его специально или он выпал из ее сумочки?
Бич-стрит, 14.
Он скомкал его и швырнул через всю комнату.
Я должен знать, что реально, подумал Гарри.
Разгадать тайну Келли будет нелегко, но, возможно, есть одна вещь, которую он сможет выяснить на месте, раз и навсегда.
Ранее он видел человека с трубкой прямо за окном, его лицо было прижато к стеклу. Если это не было галлюцинацией и произошло на самом деле, то наверняка остались какие-то вещественные доказательства.
Мне нужно ухватиться за что-то - хоть за что-то, - что реально, что я могу доказать и что знаю наверняка".
Гарри отошел от двери достаточно далеко, чтобы осмотреть кусты перед эркером и под ним. Темная мульча там была еще влажной от прошедшего дождя.
Прямо под окном виднелись два углубления, расположенные рядом друг с другом.
Как следы.
7
Хотя эта тема вызывала лишь умеренный интерес, Гарри на протяжении многих лет смотрел документальные фильмы и читал книги о домах с привидениями и людях, которые утверждали, что пережили паранормальные явления. Гарри не считал, что все, кто утверждает подобное, лгут, и не был настолько напыщен, чтобы думать, что у него есть ответы на все вопросы, но и сверхъестественные объяснения его никогда не устраивали. В конце концов, людям свойственно ошибаться. Они постоянно ошибаются и неверно интерпретируют вещи, но Гарри не задумывался об этом. Он всегда чувствовал себя в безопасности, комфортно. Может быть, слишком комфортно... настолько комфортно, что он не понимал, что происходит прямо у него под носом.
Может ли это быть так? Если действительно существуют существа за гранью обыденного существования, разве не логично, что они предпочитают жить среди тех, кто в них не верит? Разве не проще действовать незамеченным среди тех, кто не верит в твое существование, чем пытаться спрятаться среди тех, кто ищет тебя на краю каждой тени, за каждым надгробием или на каждой искаженной фотографии?
Так вот с кем он имел дело, с призраками?
Призраки не оставляют следов.
С другой стороны, не было ли все это огромным и совершенно необоснованным скачком? Он видел странных людей, но это были люди. Разве не более вероятно, что это были люди, а не потусторонние существа, недоступные его пониманию? В конце концов, доказательств этому не было.
Но лицо мужчины было искажено, и - нет, я, должно быть, ошибаюсь в том, что видел, - конечно, все было не так плохо, как я помню. Я ошибаюсь. Человек был там, следы это доказывают, но я ошибся в его чертах.
Гарри схватил с угла бейсбольную биту и крепко за нее ухватился. Как бы глупо он себя ни чувствовал, это оружие давало ему хоть какое-то чувство безопасности (пусть и непрочное) в пугающем водовороте смятения и неопределенности. Он знал, что ему нужно сосредоточиться и разобраться со всем, что на него навалилось, но не знал, с чего начать. Была ли его жена на самом деле человеком, которого он даже не знал? Неужели их совместная жизнь была не более чем сплошной ложью? Все еще оставался шанс, пусть и небольшой, что Келли невиновна. Что касается странных телефонных звонков, то они имели место, в этом не было никаких сомнений, и, хотя они были тревожными и трудными для понимания, оставался хотя бы небольшой шанс, что он все же сможет найти им разумное объяснение. Но мужчины относились к совершенно другой категории. Человек в окне оставил улики, неопровержимые доказательства того, что он там был.
Его цель оставалась загадкой, а его существование - нет.
Я ошибался насчет его лица.
Он повторял это как мантру, пока это не стало звучать неопровержимо.
Поглядывая на окна, Гарри добрался до кухни и проверил койота. Он свернулся калачиком на одеяле, но не спал и по-прежнему наблюдал за задней дверью.
Гарри прислонился к столу и попытался подумать. Он мог бы позвонить в полицию и сообщить о человеке с трубой, но к тому времени, как копы приедут, следы будут искажены до неузнаваемости или вовсе сотрутся из-за прошедшего дождя. Без доказательств они сочтут его тем же больным и измученным человеком, принимающим лекарства и видящим странные вещи в своем районе, который звонил в прошлый раз, - занудой, набравшим 911 из-за пустяка.
Но если люди были настоящими, а Гарри больше не сомневался, что так оно и есть, разве он не должен был сообщить об этом? Разве это не было его гражданским долгом и, в конечном счете, средством самозащиты в долгосрочной перспективе? Он был уверен, что видел двух разных людей, но они были как-то связаны между собой и определенно что-то замышляли. Он понятия не имел, что именно, но ничего хорошего это точно не сулило. Озноб вернулся, а за ним последовал приступ кашля, от которого першило в горле и болела грудь.
Должно быть, эти люди работают вместе... но над чем? И как сюда вписываются телефонные звонки? И Келли... Это ведь не может быть связано? Нет, не может быть.
Он отчаянно пытался разобраться во всем этом, но его разум просто не успевал. Изнеможение было слишком сильным, жар и смятение - слишком сильными.
Вдруг моя жена стала чужой, в моей грязной комнате прячется койот, я получаю призрачные телефонные звонки и вижу странные символы и странных людей по всему району.
Даже самое смутное ощущение того, что в конце концов все будет хорошо, ускользало от него. Все, что он чувствовал, - это страх, и он нарастал.
Такая тонкая грань между контролем и истерией...
Может быть, все остальное было просто выдачей желаемого за действительное: сказки, которые рассказывали детям, чтобы они могли спать по ночам, веря, что хаос, безумие и все демоны, которые гнездятся
