Противостояние (СИ) - Степанов Андрей

— Дед! Потише! — попытался утихомирить его Алексей.

— Потише, а? Ты видел, что он может? Ты хоть понимаешь, на что он способен? А остановить его некому. Совершенно некому! Вот ни капли не удивлюсь, если тех тварей он же сюда и приволок. Власть ему нужна! А нас он запугивал тут, чтобы мы место свое знали!

— Дед… — повторил внук, — Как он мог их сюда притащить, если он сам туда шел, когда… ну, когда мы его сбили, — слегка сбившись, добавил он.

— Молодежь! — продолжал громогласно вещать Василий. — Вас обмануть — как два пальца! Доверчивые вы. Может, он специально бросился вам под колеса? Нарочно все это устроить хотел. Да еще тебя в лес увел. Дурень малолетний! Тебе еще повезло, что ты повел себя, как надо, а чуть не так… — Дед шумно вдохнул и сел. — Одни переживания целый день. — Он опустил голову на ладони. Внук присел рядом на корточки.

— Дед, да что ты переживаешь, нормально же все.

— Нет, ничего не нормально, — покачал головой старик. — Скоро что-то начнется. В этом он, — Василий ткнул пальцем в дверь, — был прав. Только об одном он умолчал — что как всегда, что бы ни случилось, хуже всего будет людям.

— Вась, ты что-то понял? — спросил Палыч.

— Да тут и так все понятно, — отрезал его друг и поскреб щетину. — Надо хоть побриться. Вдруг скоро помирать, а я небритый.

С этими словами он поднялся и ушел в ванную, провожаемый недоуменными взглядами. Когда за ним закрылась дверь, Палыч не выдержал и рассказал Леше историю про Семена и черную собаку.

— Не может быть, — нахмурился юноша. — Не верится мне, что он мог приказать собаке убить других людей. Он не показался мне ни жестоким, ни таким интриганом, каким его хочет выставить дед.

— Вот собственными глазами видел, — Палыч уже практически шептал. — Семен сам говорил, что слышит голос собаки. Она ему якобы указывала на то, что делать.

— Леш, — взволнованно сказала Аня, встревая в их разговор. — Ты же говорил, что тоже что-то слышишь. Слышал той ночью.

— Да я просто головой, наверное, ударился, — отмахнулся он. — Ничего особенного я не слышал.

Девушка ущипнула его за локоть.

— Ай! За что?

— Чтоб не врал.

— Да я и не… — последовал второй щипок, более чувствительный. — Ладно. Если ты не будешь говорить, что я псих, скажу.

— Не скажу, успокойся, — девушка приобняла его и поцеловала в щеку. — После того, что я сегодня видела, сама себя психом готова считать. И поверю всему, что ты скажешь.

— Ну, хорошо, — согласился Леша. Палыч приготовился слушать. — Я действительно слышал Пса. Не знаю как. Да, я знаю, что собаки не разговаривают. Но это как голос в голове. Как мысли, которые нельзя контролировать. Не могу более точно описать. Но он меня не заставлял ничего делать, я просто слышал, как он разговаривал с Александром и все.

— Вот чудеса, — протянул Палыч. — Чесслово, если бы сам своими глазами этих мохнатых уродов не увидел, ни за что бы не поверил!

— Ну и ну, — Аня обеспокоенно взглянула на Лешу. — А ты им что-нибудь говорил об этом?

— Нет, я думаю, они сами догадались обо всем. Черт! Как ты думаешь, зачем ему нужен Антон? Я его уже сто лет не видел, а теперь он приходит, весь целехонький.

— Понятия не имею, — девушка покачала головой. — Но мы не можем просто так его оставить. Опасность ему, быть может, и не грозит, но бросать его мы не должны.

— Действительно, — согласился Леша, — надо их догнать. Дядя Паша, посмотрите, чтобы дедушка успокоился, пожалуйста. Он и так много переживает.

— Да-да, конечно, — закивал тот, — присмотрю за ним, не бойся. А вы идите, правда, нехорошо бросать друзей в беде.

Но когда они вышли из дома на крыльцо, даже в дальней части улицы они уже никого не увидели.

Глава XIII

Александр Филимонов был готов ругаться нечеловечески громко. Но он знал, что если он не сможет сдержать себя, значит, конец всему. И всем его планам особенно. А все лишь потому, что он умудрился в очередной раз выбрать себе в помощники далеко не самого сообразительного человека на свете.

Когда они немного отошли от дома Черновых, он наконец решился заговорить, старательно подавляя в себе желание приложить парня пару раз ладонью.

— Объясни мне, что ты творишь? Я тебе еще вчера сказал, что у тебя все будет нормально, что тебе надо будет просто слушаться меня и все. Зачем ты пошел туда?

— Я хотел ответов, мне надо было знать… — вздрогнув от осознания того, что видит перед собой того же самого человека, которого видел прошлой ночью. Того же, но совершенно другого внешне.

— Поверь мне, — продолжал Александр, — все, что действительно нужно знать, ты знаешь. Из-за того, что ты туда пришел, а мне приходится тебя уводить, меня в этом доме в лучшем случае считают обманщиком и шарлатаном. Не удивлюсь, если повесят на меня ответственность за происходящее.

— За происходящее? Но разве не наша работа, что…

Пес старательно заглушил последние слова, бодро выбежал вперед своих спутников и еще раз громко гавкнул: они незаметно для себя вышли на многолюдную улицу.

— Не наша! — громко крикнул ему Александр, помогая пробиваться сквозь толпу.

Они добрались до тумбы, на которую обычно клеили объявления, аккуратно раздвигая людей в стороны. Навстречу им уже двигались те, кто успел посмотреть свежий плакат.

— Собрание, — едва шевеля губами, про себя читал Антон, — как раз по теме. Может, стоит туда сходить?

— Не думаю, что это хорошая идея. Давай, выйдем из толпы, — Филимонов взял молодого человека под руку и с силой вытащил его на относительно просторное пространство на улице. Как только идти стало легче, он продолжил. — Послушай. Я здесь уже довольно давно, но каждый раз, когда приходит момент сказать человеку о его важности, этому человеку хочется сразу же сделать какую-нибудь глупость. Я надеюсь, ты никому не разболтал еще про свой маленький камушек?

— Нет-нет, и не собирался! — воскликнул Антон.

— Вот и замечательно. Не сомневайся, у тебя есть еще по меньшей мере дюжина способов сделать какую-нибудь глупость и все испортить.

— Не буду я ничего портить, — начал сердиться юноша. Александр громко расхохотался.

— Я подумаю, что ты сошел с ума, если будешь так смеяться, — мрачно подумал Пес.

— Ты прав, надо взять себя в руки. — И обратился вновь к Антону. — Послушай. Ситуация у нас не из лучших. То, что мы сделали, — он чуток понизил голос — все это было на благо. Понимаешь, у нас тут… ммм, как бы попроще…

— Скажи ему правду, — добавил Пес, — меньше вранья, проще потом будет.

Александр на секунду потерял нить, но спохватился:

— Да, попроще. Ты — мой помощник. Помни об этом. Так сказать, основная физическая сила. И она очень скоро понадобится. Потому что никто, кроме нас, не сможет справиться с этой ситуацией. Очень сложной. Понимаешь?

— Угу, — Антон усердно пытался воспринимать все сказанное. — Более менее.

— Вот. Но сила ты скрытая. Вроде как ударной силы, которая прячется в лесу и ждет подходящего момента. Поэтому вот так вот тебе ходить по улицам, да без камня, не слишком безопасно. Я сделаю так, что ты всегда будешь носить его с собой. И никогда не потеряешь.

Мурашки пробежали по спине Антона после этой фразы. Он слегка сгорбился, что не ускользнуло от глаза Александра.

— Поверь, ты ничего не почувствуешь, — попытался он успокоить парня.

— Мне кажется, ты его больше напугал, — произнес Пес. — Как думаешь, а он меня слышит? Тот Семен, про которого говорил старик, тоже меня слышал, как и парень. Может быть, не стоило его убивать? Еще один нам бы очень пригодился

— Ну уж нет, советчик, — укорил Пса Филимонов. — Ты же знаешь, с ним все было не просто так. А за дело.

— Ладно. Больше так не буду.

Немой разговор не мешал Антону смотреть по сторонам. Людей становилось все меньше по мере того, как они двигались в сторону его дома, пересекая немногочисленные улицы, которые вели прямиком из северной части вытянутого вдоль дороги города в южную. Он остановился на углу перекрестка, пропуская автомобили, и следил за движением пешеходов: большая их часть двигалась в сторону центра, где располагался дом культуры. Автомобилей на дороге было немного. При отсутствии светофоров, сияющей рекламы и привычного шума радио город словно опустился на несколько десятилетий назад. В этот день даже большинство автомобилей словно вынырнули из прошлого века: угловатые, мятые, местами ржавые до дыр. Все это бросалось в глаза.