Дмитрий Глебов - Черный троллейбус

— Что еще за шутки? — возмутилась Цой. — Ты же поклялся мне, что править мы будем вместе!

— Я не нарушил своей клятвы, милое создание. Но ты, видать, забыла историю про Кондуктора — повелителя чудовищ?

И теперь я царь, а черный троллейбус — это моя карета.

До этого Цой и в голову не приходило, что демоны слушают только Тюленева. Потому что как было дело? Предложит Цой, например, в ее логове расположить заколдованную игровую приставку с сюрпризом, а Тюленев и скажет, что да, нужна такая приставка. И все тут же исполнено. Захочет она, чтобы у выхода-входа на всякий случай посменно кто-то дежурил, с тем, чтобы впустить в город кого угодно, а выйти чтобы — шиш. Хрен кивнет шнобелем — и организована такая охрана. И только теперь она поняла, что все приказы проходят через его обязательное согласование, и выполняются только после этого.

Правда, тут же обрадовалась. Это ведь была ее недоработка, в самом деле. Нужно было с самого начала все прояснить. Гражданский муж вон какой галантный оказался. И виду не показал, что правит единолично. Никто ей не мешает проворачивать все, что нужно, пусть не напрямую, а через него.

— Давай я напомню тебе свою историю, — улыбнулся Хрен. — Расскажу ее и тебе, и этому, — здесь Тюленев пренебрежительно указал носом на Ленгварда Захаровича.

Цой уже слышала эту историю десятки раз, чаще всего после секса. Но она знала, что Хрену не терпится рассказать ее снова. Что он кайф получит от того, что ее расскажет. И не возражала, потому что от всего сердца хотела быть ему выдающейся женой-императрицей. Поддержкой и опорой.

В первую очередь Хрен стремился произвести впечатление на Ленгварда Захаровича, которому всегда очень завидовал. История у Тюленева была следующая.

3. Чертенок в трусах

Папа и мама Тюленева — Тюленевы-старшие — были зоологами. Причем каждый из них — не в первом поколении. Вдобавок их интеллигентская порода проявлялась не только на людях, но и дома, когда никто не видит. Дворян в их роду не было. Самых далеких предков, о которых было известно, отпустили из крепостного рабства за невиданные таланты и познания.

Квартира Тюленевых, а также дача, были полностью заставлены различными энциклопедиями, чучелами пингвинов, микроскопами и прочими атрибутами нормальной зоологической семьи.

В школьном кружке «Юный лесник» Тюленеву не было равных. На городских олимпиадах по биологии он неизменно показывал то класс, то суперкласс. Малолетний Тюленев шел по жизни, высоко подняв свой уже тогда чудовищный нос.

Подумаешь, наружность непривлекательная. Зато вся его дальнейшая судьба определена. И судьба эта не предвещала ничего плохого. Предвещала она только хорошее. Размышляя о том, для чего он живет и чего хочет добиться, младший Тюле-нев пришел к выводу, что неплохо было бы открыть какой-нибудь новый вид зверей. Без этого сложно сделаться по-настоящему легендарным зоологом. Но и эта мечта вскоре сбылась, уступив место новым, еще более амбициозным.

В соседней квартире проживала семья пролетариев Петровых. И что-то вдруг повадились они умирать один за другим. Каждую неделю рано утром к их дому приезжала машина скорой помощи и уезжала, груженая свежим трупом. Сначала бабушка, потом отец, потом мать, потом тетка — и так однажды остался один лишь мальчик Ваня, с которым Тюленев никогда не ладил.

Оставшись один, Ваня Петров поднял такой крик, что перебудил весь дом. Когда вошли в его квартиру, обнаружили мертвую тетку, старшую сестру матери, и мальчика, тыкающего пальцем в окно и вопящего:

— Он туда удрал, туда... Прямо в окно! Но я успел поранить его ножиком!

— Кто удрал?

— Чертик в клетчатых семейных трусах. Он жил в той старинной картине, которую папа нашел на помойке и принес домой. И каждую ночь сходил с картины, чтобы кого-нибудь удушить. Поспешите! Его еще можно поймать и добить.

Взрослые внимательно осмотрели картину. На ней был изображен пустой старинный стул в красивом интерьере. Какое-то классово чуждое искусство, упадничество и декаданс. Чертей же там точно никаких не было, и ничто не указывало на то, что когда-либо были.

Очевидцы подумали, что мальчик был шокирован смертью тетки-опекунши, и чертик ему привиделся. Ваню увезли в закрытое медицинское учреждение. Стали проводить на нем всякие опыты. Выяснять, не он ли всех убил, раз единственный выжил.

Ванюша не раз поколачивал Тюленева, хоть и был младше на полтора года. Так что его отъезд стал подарком судьбы. Следующим утром, когда Тюленев отправился выгуливать слизняка Гаврилу, фортуна преподнесла ему очередной сюрприз.

В траве за домом Тюленев обнаружил тот самый, никем еще не открытый вид. Это был маленький испуганный чертенок в клетчатых трусах. Тельце его было синевато-бледным, исхудавшим, а из спины торчал кухонный нож.

Юный зоолог взял беднягу на руки и отнес домой.

— Не убивай меня, — попросил чертик. — Я тебе пригожусь.

— Ты еще и разговаривать умеешь? — поразился ребенок.

— Я много чего умею. Но без картины я умру. Она висит в квартире Петровых. Если бы я только мог снова занять свой старинный стул в красивом интерьере. Я бы тогда излечился.

Той же ночью Тюленев по карнизу пробрался к окну покойной семьи Петровых. Форточка, через которую сбежал чертенок в трусах, все еще была открыта. Тюленев похитил картину и пакет шоколадных конфет, лежавший на самом видном месте. Мальчику Ване они все равно были уже не нужны. Конфеты оказались очень кстати, потому что чертенок в трусах был их большим любителем.

— Только ты не тяни, отнеси картину на какую-нибудь помойку, желательно подальше от твоего дома, — рекомендовал чертенок, попивая чаек с конфетами. — Я по природе хищник. Инстинкты могут взять надо мной верх, и тогда я не пощажу ни тебя, ни твоих родителей.

— И мы больше никогда не увидимся? — Тюленев чуть не плакал. Таких прекрасных зверушек, как черти, он никогда не встречал и боялся, что никогда не встретит.

— Еще как увидимся! Я тебя познакомлю с моим начальником — Кондуктором. Он суров, но справедлив. Он разъезжает в эффектном черном троллейбусе и является царем всех советских демонов.

Юный Хрен, безусловно, удивился. Советские демоны — и при этом царь? Но чертик терпеливо разъяснил, что у каждой эпохи есть свои демоны. Эпоха отмирает, и демоны дохнут вместе с ней. Печальный и естественный ход событий. Нынешние демоны называются советскими только потому, что живут в соответствующую эпоху. А так, на деле, они скорее антисоветские. Потому что убивают мирных тружеников.