Алексей Большаков - Страшное Проклятие

— Вы же не верите в изотерику, — напомнил Эдик и добавил:

— В этом году ни котов, ни кошек я на Утрише не наблюдал.

— Наша кошка ушла куда-то вместе со своими котятами, летом приехали — её нет, — сказал профессор. — Недавно недалеко от нас останавливалась большая семья отдыхающих. Съехали перед твоим отъездом. Так они привезли с собой своего питомца, крупного рыжего кота. Кот приехал в собственном домике — специальной корзинке для перевозки животных. Коту на Утрише понравилось, он быстро освоился на новом месте, разогнал всех кошек и котов в округе. Бегал по лесу, а спал около палатки хозяев или в своей корзинке. Как-то под утро меня разбудил сильный переполох на соседней стоянке. Оказалось, их кот притащил живую ещё гадюку и бросил к ногам едва проснувшегося главы семьи.

— А змей здесь много? — спросил Эдик. — Прошлый раз мы видели одну на пляже.

— Змей хватает. На утришские пляжи заползают в основном ужи. Очень редко можно увидеть гадюку или желтобрюха. Желтобрюхом называют самую крупную змею в здешних местах. Хотя выглядит желтобрюх угрожающе, он очень труслив и совсем не ядовит. Летом, когда много народу, желтобрюхи уползают далеко в лес, подальше от людей. Но по лесу здесь желательно ходить всё же осторожно, отпугивая змей. И хотя гадюк здесь не много, рассказывают, как лет пять назад одна из них ужалила девочку. Гадюки здесь не большие, их яд не смертелен для человека, но укус, конечно, доставит множество хлопот, несколько дней придётся помучиться.

Профессор задумался ненадолго и продолжил:

— Влюблённая пара из Воронежа сумела уничтожить, раздавить бедную гадюку. Приехали ребята в середине сезона с целью найти уединённое место у моря, чтобы на лоне природы радоваться жизни и заниматься любовью. В первый же день, наспех собрав палатку, они разложили вещи, искупались в море и уединились к себе, чтобы заняться сексом. Жгучими, страстными оказались любовники из Воронежа. Дней десять жили они в третьей лагуне, предаваясь любовным утехам. А перед отъездом, собрав палатку, сильно удивились, даже испугались, обнаружив под палаткой раздавленную гадюку. Целой осталась лишь голова змеи. Подавленное расплющенное туловище, раздавленные кусочки скелета, внутренности змеи уже начали разлагаться, испражняя неприятный запах. Недаром же молодые любовники не могли понять в последние дни отдыха, откуда идёт этот невыносимый запах тухлого мяса. Такой вот секс втроём, секс с участием гадюки получился.

— Но как любовники не заметили забравшуюся под палатку змею? — удивился Эдик. — Какой должна быть страсть, чтобы не обратить внимания на агонию бедного пресмыкающегося?

— Вот такие люди сюда приезжают, — сказал профессор. — А ты боишься змей?

— Я с ними почти не сталкивался, — ответил Эдик.

— Змей не нужно бояться, змеи не нападают на людей, — лекторским тоном сказал профессор. — Даже в случае опасности они будут спасаться, стремиться уползти, спрятаться от человека пока есть возможность, пока не схватят её, случайно не наступят или не начнут давить. Но всё же, согласись, не приятно, когда рядом с тобой ползают змеи. Со змеями у меня особые счёты. Особенно после того, как я лёг однажды на живую змею.

— Как это? — удивился Эдик.

— Случилось это километрах в тридцати отсюда, с другой стороны Анапы. Путешествовал я с палаткой по побережью. Забрёл на Благовещенскую косу. Места там тихие, малолюдные. Палатку поставил в кустах, рядом с берегом. До ближайшей стоянки — метров триста. Тишина и покой. Пока разбирал палатку — стемнело. Но перед сном решил искупаться. Вылез из моря, забрался в палатку, чувствую: пахнет кислятиной. Ещё удивился, подумал, какие продукты у меня могли скиснуть. Лег на надувной матрац, приготовился ко сну. И вдруг явственно ощущаю сильное шевеление под спиной. Сразу не понял, что это может быть. Постучал по матрасу. Шевеление прекратилось, но не надолго. Вскоре матрас заходил подо мной ходуном. Тут и мелькнула мысль про змею. Подумал сначала, что змеюка забралась под палатку, но уж слишком мощное было шевеление подо мной. В испуге я выпрыгнул из палатки и, отдышавшись, резко вытащил на себя матрас. И тут в слабом, исходившем от звёзд свете отчётливо увидел крупную змею, изогнувшуюся в боевой стойке, какую обычно принимают кобры перед прыжком на свою жертву. Змея угрожающе шипела и могла броситься на меня в любой момент. В темноте она казалась огромной и необыкновенно страшной.

Конечно, кобры здесь не водятся. Хотя, змеюка могла ведь удрать из какого-нибудь террариума и забраться ко мне под матрас. Впрочем, в мою палатку, скорее всего, заполз крупный желтобрюх. Но мне было не до рассуждений, я отскочил от палатки и всю ночь до рассвета мучился на пляже, гоняя комаров, боясь приблизиться к своим вещам.

— А на Утрише подобные истории со змеями у вас были? — спросил Эдик.

— Прилёг я как-то утром на пляже и задремал. Проснулся от лёгкого прикосновения в районе бедра. Смотрю: мимо меня ползёт крупный уж. Надо же — коснулся человека и пополз как ни в чём ни бывало к морю, ушёл в камни и вскоре его голова показалась над поверхностью воды. Здесь нередко можно видеть торчащие над водой змеиные головы. Змеи неплохо охотятся на рыбу. Обычный уж может жить где-нибудь в лесу, но иногда приползать к морю, плавать и нырять в поисках добычи, распугивая купающихся людей. Я часто слышал вопли, испуганные крики отдыхающих, когда мимо них проплывали охотящиеся змеи. Но змеи сами смертельно боятся человека, тем более, в воде, где они и ужалить-то не могут.

— Через некоторое время я увидел ужа, выползающего из воды на берег, — продолжил свой рассказ профессор. — Он крепко держал во рту крупного ерша. В воде змея не может заглотить свою добычу. Она выплывает на берег, чтобы хорошо покушать на земле. Но если змея хорошо и безопасно поест, она приползёт сюда же вновь, может привести с собой свой выводок или пригласить подруг. Чтобы змеи, как, впрочем, ёжики и другие твари не досаждали своими визитами, нужно их просто сильно напугать. Вот и я подошёл к ужу, пытающемуся заглотить рыбу, и стал стучать около его головы палкой. Уж, не выпуская добычу, отполз в надежде скрыться в камнях. Но до крупных камней было далеко, извивающаяся рыба мешала ползти, а я преследовал змею, грозно стуча у его тела палкой. В конце концов перепуганный уж выпустил рыбу и бросился наутёк. Рыбёшка барахталась у моих ног. Я поднял её и подарил подбежавшей ко мне девочке, а она отпустила спасённую рыбу в море.

А на следующий день я услышал крик Славы. Он находился на пляже и увидел выползавшего с добычей из моря ужа. Это был тот же самый уж. Мы подошли вплотную к змее. При приближении двух страшных мужиков уж бросил рыбёшку и поспешно скрыться в камнях. Рыбу, оказывается, можно ловить даже на змею. Я отдал трофей Славе и он пожарил рыбёшку. А вот уж у нас на пляже больше не появлялся. Какой смысл? Всё равно здесь добычу отберут и до смерти напугают.